– Микула объявляет меня царем.

– А Даниил смеется вам обоим в лицо и говорит, что пошутил.

– Тогда Микула станет за нас.

– Это верно, Микула такого нарушения слова не стерпит. Только за спиной Даниила стоят три полка галичан и киевская дружина – сколько там, два или три полка? Да еще богатыри его.

Ответом Вольге была тишина, все молчали.

– Выбор у нас такой: Микула или Чернигов, – заметил Вольга. – Теряем Чернигов – получаем в свои ряды Микулу. Возможно, получаем. Святогор каким-то образом еще может и проиграть.

– Не проиграл бы я.

– Я тоже не проигрывал, – отрезал Вольга, – и еще: Микула – он человек особый. Скажет: ну вас всех и уйдет.

– Он уже ворчал, что мы вместо двух полков четыре привели.

– Это два полка, – отрезал Святогор, – просто больших.

– А вот Микула считает, что мы его тоже обманули.

Все снова помолчали, обдумывая слова Вольги.

– Я за то, чтобы немедленно вернуться и спасать Чернигов. Так мы выбьем у Даниила два полка, он не успеет им подвести подкрепления с той же скоростью, с которой мы на змее прилетим.

– Хоть и грустно это, но я тоже за возвращение, – тяжело вздохнул Святогор.

– Возвращаться надо, – поддержал собравшихся Ратибор.

– Я не знаю, – печально заметил Дмитрий, он остро переживал свое поражение на турнире, – как скажете, так и будет.

– Нас можете даже не спрашивать. – Воевода Путята откинулся на стуле, Ольга согласно кивнула.

Все высказались за возвращение, только Мстислав молчал.

– Сердцем чую, что надо продолжать турнир, – вздохнул он, – вот только слов у меня нет, чтобы объяснить это.

– Послушай опытных советников, – заметил Вольга, – мы со Святогором уже столько войн прошли…

– Илья за меня, – Мстислав поднял глаза, полные мольбы, на Святогора, – я думаю, что надо продолжать турнир.

– Слово царя не оспаривается, – Святогор тяжело посмотрел на своего воспитанника, – но последствия этого решения будут лежать на тебе.

– Целый город вырежут, – попытался убедить царя Путята.

– Нельзя галичанам Чернигов отдавать, пожалуйста, – умоляюще смотрела Ольга.

– Даниилу все равно веры нет, – заметил Ратибор, – не станет он соблюдать условия договора, найдет отговорку.

– Будь Илья тут, он бы то же самое сказал. Все за возвращение.

– Смотри, царь, – Вольга даже поднялся с места, чтобы придать веса своим словам, – это твой первый экзамен на настоящую зрелость. Жизнь царя отнюдь не малина, таких решений еще много будет. Но сейчас жизни всех жителей Чернигова в твоих руках. Решай.

– Решай, – добавил Святогор, – ты царь.

Мстислав думал долго, он обводил взглядом лица собравшихся и ни у кого не находил поддержки, только Дмитрий улыбнулся ободряюще, но как-то неуверенно.

– Возвращаемся, – наконец объявил он свое решение, не в силах скрыть печаль.

Джучи, как и положено вождю, ехал во главе колонны, рядом трусил конек верного шамана, толстый гигант Харко шел рядом, не отставая от всадников. После разграбления столицы воинство степняков разделилось, в царстве еще осталось достаточно городов поменьше, но, чтобы их взять, не требовалась вся орда, да и добычу делить проще. Думы у вождя были тяжелые: несмотря на все его усилия, войско Степи не было единым. Многие были недовольны новыми порядками, хватало и сторонников свергнутого хана Картауса. В последнее время все эти люди как-то сами собой стали собираться вокруг хана Тимура. Об открытой измене речи не шло, но надежность этих войск была у вождя под большим сомнением. Сейчас в войске Степи было уже десять туменов, и количество воинов постоянно росло. Слухи о богатой добыче достигали Степи, и племена, ранее думавшие отсидеться в стороне, присылали новых и новых воинов. Ценным приобретением последнего времени оказался и полк берендиев: даже несмотря на то, что на полный полк они не тянули, берендиев было не больше двадцати сотен, их оружие и снаряжение были под стать русскому. Это была самая настоящая тяжелая конница, в степи практически не встречающаяся. Насилу отговорили глупцов вооружиться на манер степной легкой кавалерии.

Желание подражать степнякам было похвальным, но терять конницу тяжелого удара было просто глупо. Отсутствие тяжелой конницы в хороших доспехах у кочевников объяснялось не идейными соображениями, а отсутствием нормальных кузниц, способных ковать доспехи и броню в таких количествах. Также в войско влились и небольшие силы шамаханцев, противников бежавшей царицы. Захватить правительницу в столице не получилось, в начавшейся неразберихе ей удалось бежать. Степняки нашли подземный ход, но тоннель был обвален, скрывая то место, где он выходит на поверхность. Три тумена, состоявших в основном из воинов северных племен, были идейными псоглавцами, наиболее яростными сторонниками нового великого хана. Еще примерно три тумена состояли из разных племен, они не имели какого-то своего интереса, удовлетворяясь простым грабежом. Оставшиеся четыре тумена в большей степени состояли из бывших сторонников Картауса, а также не слишком довольных племен, которым жилось весьма неплохо до похода. Начинать в таких условиях междоусобицу было глупо и бессмысленно: Джучи не сомневался в победе своих приверженцев – воинов решительных и скрепленных одной целью, – но истреблять свое же собственное войско было безумием.

Обычно Джучи в таких случаях делился своими мыслями со старым другом, Шараган всегда слушал внимательно и давал зачастую дельные советы. Оказалось, что шаман и сам немало думал над этим вопросом. То, что те, кто хорошо жил при старом порядке, кучкуются вокруг Тимура, он нашел логичным, остальные ханы и темники были сплошь из северных племен, Тимур – единственный, кто был хотя бы известным отступником. Тем более что молодой хан демонстративно отказывался носить шапку из собачьей головы. Убить Тимура было несложно, но тогда недовольные затаятся. Прямой измены тут нет, верность этих людей зависит от побед Черного батыра. Главная ошибка, которую можно было совершить, – это напасть сейчас на сильного противника, способного оказать решительное сопротивление. Войску надо было дать год или два непрерывных побед, нападать сейчас следовало на противников слабых. Плохо то, что слабых противников осталось не так уж и много. Шамаханское царство практически разгромлено. В округе еще оставалось небольшое количество оазисов и небольших городов, но их хватит от силы на месяц или два. На юге простиралась пустыня, где жили дикари, нищие и голые. На западе и севере – Русь, но это опасный противник. На востоке лежали земли Китая, тоже сильного соперника. Путь к Царьграду и греческим землям лежал через Понтийское море, но там хозяйничал флот острова Буяна, о переправе через море не могло быть и речи. Множество богатств таили в себе западные земли, где было множество королевств и государств помельче, но, к сожалению, путь до них пролегал через Русь.

Как ни крути, а придется идти походом или на восток, в Китай, или на русские земли. Войско Великой степи нельзя было держать без войны, оно кормилось только с грабежей. Предстоял нелегкий выбор, осложненный тем, что степняки ничего не знали об окружающем мире. У Картауса были шпионы по всему свету, но сейчас степняки знали про Русь только то, что там сильное войско, собранное князем Владимиром, и множество богатырей. Китай вроде бы переживал сейчас не лучшие времена, разделенный на несколько царств или наделов, которые враждовали между собой. Возможно, если пойти походом на одно из этих царств, можно будет иметь дело не со всей мощью Поднебесной, а только с ее частью. Шараган поклялся, что уже отправил шпионов на Русь и в Китай, оставалось только ждать их возвращения. Решение будет приниматься после того, как они доставят вести. На несколько месяцев окрестных городов и оазисов войску хватит…

От тяжелых мыслей Черного батыра отвлек какой-то гул – далекий, но громкий. Шаман тоже озадаченно всматривался в даль.