– Люди говорят, сильное было племя, – добавил Шараган, чтобы не потерять статус мудрого советчика, который много знает.

– Интересно, – задумчиво протянул Джучи, – а теперь они передумали, что ли?

– Я несколько лет назад был здесь с караваном, – встрял Тимур, – виделся и с царем берендейским. Одевались как русские, говорили на русском языке. Не верю, чтобы они вдруг изменились.

– Да еще так резко, – добавил Шараган многозначительно.

– Мне интересно, – весело улыбнулся вождь, – а давайте поедем и поговорим с ними.

– Не ловушка ли это?

– Мы в город не пойдем, снаружи поговорим.

Всадники направились к городу, развернув стяг степного воинства над головой: фиолетовое знамя с перекрещенными кривыми саблями. Ворота города были закрыты, из-за палисада выглядывали головы, с опаской следящие за всадниками. Степняки встали на расстоянии большем, чем полет стрелы; обычно такой знак всегда истолковывался как желание поговорить. Через какое-то время ворота открылись, и из них выехал одинокий всадник. Ехал он медленно, явно без особого желания, пока не приблизился на расстояние, на котором уже можно было разговаривать. Всадник был молод и одет в странную смесь степной и пустынной одежды. Шараган не смог сдержать улыбки, глядя на представителя берендиев.

– Именно так выглядят степняки… в больных фантазиях шамаханцев.

Всадник не слышал, что сказал шаман, но красноречивые взгляды и смех кочевников заставили его напрячься еще сильнее. Джучи не смеялся, в своих черных доспехах и шлеме из собачьей головы он выглядел внушительно.

– Флаг меня ваш заинтересовал. – Именно так общались степняки, всякие «здравствуйте» и «будьте любезны» степные воины не произносили. Вежливость – удел слабых.

– Это стяг нашего племени; по крайней мере, был им, до того как изменники увели берендеев в русские земли.

– А вы их предали, – рубанул вождь.

– Я бы сказал – вернулись к истокам, – попытался вывернуться собеседник.

– А я скажу – предали, – отрезал Джучи, – что мы делаем с предателями?

Повисла угрожающая тишина, представитель берендиев нервно сглотнул.

– Ничего вроде, – наконец ответил вождю Тимур.

– Предательство – дело хорошее, – кивнул Шараган, – если предают не нас.

– Верно, – улыбнулся Джучи широкой белозубой улыбкой, – вот хан Тимур отца родного предал. Уже тремя туменами командует.

Степняки смеялись, берендий тоже неуверенно улыбнулся – он явно не знал, чего ждать от этих странных вождей. Слухи об огромной орде, идущей к границам Шамаханского царства, долетали и до них.

– Так вы хотите быть степняками. – Джучи даже не спрашивал, он скорее утверждал.

– Ну да, – неуверенно протянул берендий, – как наши предки.

– Тогда я скажу тебе, – вождь наклонился вперед и выдержал долгую паузу, – сжигай этот городишко – и добро пожаловать в орду! Степняки не строят городов, наши города там, где мы поставили шатры.

– Место здесь выгодное, – попытался объясниться посланник, – торговые пути пролегают. Тут богатеть можно. Орде ведь нужно золото?

– Конечно, нужно, – кивнул Джучи, соглашаясь.

– Вот, – приободрился берендий, – а тут мы много заработаем, помяните мое…

Дружный хохот кочевников оборвал его на полуслове.

– Заработаем, – отсмеявшись, выдавил из себя Шараган, – да какой он степняк…

– Степняк не зарабатывает, он забирает то, что ему нравится, у слабых, – пояснил Джучи терпеливо, – так было раньше. Такими были наши деды и деды наших дедов. И их деды тоже были такими же. Но мы, мы не такие. Мы более современная орда.

– Более современная орда терпимо относится к торговому доходу, – попытался угадать посланник и по смеющимся лицам собеседников понял, что не угадал.

– Нет, современная орда – не такая. Мы не просто забираем все то, что нам нравится, у тех, кто слабее нас, мы еще и убиваем всех, кто слабее нас. Тебя как зовут?

– Андр… то есть Ахмет.

– У меня за спиной, Ахмет, стоят десять туменов степняков. Если хотите идти с нами – добро пожаловать. Нам лишние сабли никогда не помешают. Это если вы себя действительно чувствуете степняками. Но ты должен понимать: вступление в наше воинство – дело добровольное, вступаете, только если хотите…

– А не хотите – вырежем всех подчистую, – закончил за великого хана Тимур.

– У вас шамаханцы есть за палисадом? – спросил Джучи.

– Есть. Вчера караван пришел. И беженцы с окрестных поселений.

– Вот и прекрасно. Их головы будут первым свидетельством, что вы хотите быть с нами. Их имущество можете взять себе. Это вкус награды. Первая проба.

– Подумай, Андр… то есть Ахмет, – передразнил берендия Шараган, – два раза не предлагаем.

– Я тебя как друга прошу, – пробасил Харко, выставив вперед свой страшный серп, так что ржавая кромка качалась возле самого лица побледневшего берендия, – не соглашайся. Я хочу кого-нибудь уже убить, и желательно, чтобы их было много. А вас там за стенами много.

– И голову богатыря, – добавил Джучи, спохватившись, – у вас же там богатырь настоящий.

– Богатырь уже год как уехал, – пролепетал Ахмет, – с частью войска. Решили стать русскими.

– Плохо, – вздохнул Джучи, – а русские за стенами есть?

– Две компании купцов, мехами торгуют, – прошептал Ахмет, – их тоже?

– Нет, их пока не надо, – расстроенно ответил вождь, – еще не время.

– Скажи им, что Великая степь хочет дружбы с Русью, – добавил Шараган, – вечной.

По компании кочевников прошла череда сдавленных смешков.

– Чего ты унылый такой, – укорил посланника великий хан, – у тебя праздник сегодня. Степняком быть здорово: грабь, режь, убивай – весело!

– Насилуй, – дополнил вождя Тимур.

– Тоже дело хорошее. Думай, дорогой, думай. Мы вечером вернемся за ответом.

В этот день народу набежало еще больше, чем в предыдущий. Даже из дальних сел и деревень шли люди посмотреть на диковинный турнир. Все холмы и деревья вокруг были облеплены людьми, детвора забиралась на самые верхушки деревьев, чтобы получше все рассмотреть. В этот раз Микула долго шарил по мешкам, выбирая соперников на первый бой. Часто бывает, что зачин оказывает влияние на весь последующий день. В прошлый раз как началось с поражения Ильи, так и пошло неудачно для команды молодого царя. Идти на поле первыми досталось двум богатырям, Вольге и Ивану Быковичу. Иван показал Микуле кистень, но тот не позволил использовать это оружие; шипы были не то чтобы острыми, но спорить с Микулой не стали, и Иван взял увесистую булаву.

– Ноги ему повреди, – посоветовал другу Еруслан, – и будь готов, если он обернется.

– Сделаю что смогу, – вздохнул Иван, – но думаю я, он меня одним ударом положит.

– Верь в победу!

Иван только снова вздохнул в ответ. Вольга традиционно никакого оружия не взял, даже кольчугу не надел, был в простой рубахе, с вышитым причудливыми завитками воротом.

– О, – улыбнулся Вольга своему сопернику, – старый знакомый! Все-таки не выбрал ты правильную сторону, как я вижу.

– Жизнь покажет, кто тут правильный.

– Да уже этот день все покажет. Давай так: ты сдаешься прямо сейчас, и мне не придется тебя ранить. Чего время-то тянуть?

– Победи вначале, потом хвались.

– Как знаешь, – Вольга широко и доброжелательно улыбнулся, – я предлагал.

– Готовы? Начали.

Микула отошел в сторону. Иван тут же нанес удар булавой, но она задела только воздух.

Вольга уже обернулся соколом и взлетал в небо. Иван не смутился, он поднял с земли камни и принялся швырять в кружащего над ним сокола. Камни летели быстро и далеко, но сокол ловко уходил из-под удара. Наконец, набрав нужную высоту, Вольга-сокол резко начал пикировать вниз, скорость была огромной, Иван приготовился ударить подлетающего Сокола булавой, но в десяти аршинах над землей сокол неожиданно обернулся. На Ивана сверху с огромной скоростью налетела тридцатипудовая туша матерого медведя. Медведь тут же снова обернулся Вольгой, богатырь прошелся над распластанным по земле соперником, внимательно осматривая его.