– Если попаду, – Еруслан немного подобрался, – он верткий в виде сокола. А второй совет?

– Не отчаиваться и бороться до последнего. Как Колыван или Усыня.

– Горыне не больно-то помогло все это.

– А Колывану и Усыне помогло, их противники были сильнее, а они победили. Никто не станет вас укорять в случае поражения, Вольга очень сильный богатырь. Возможно, даже и самый сильный. И все же верьте в наше правое дело и бейтесь до конца.

– Я попытаюсь. – Еруслан уже не выглядел так подавленно.

Даже Колыван через силу подошел к молодому богатырю и легонько похлопал того по спине:

– Врежь ему.

Чем ближе подходил Еруслан к Микуле с Вольгой, тем сильнее улетучивалась его уверенность. Как можно одолеть такого противника? Быть сильнее нельзя, быстрее тоже вряд ли. Среди богатырей он выделялся разве что меткостью, но здесь нельзя использовать луки, так что пользы сейчас от этого было чуть. Никаких идей, как одолеть оборотника, у Еруслана не появилось, как он ни старался.

– Здорово, – весело поздоровался Вольга, – тебя я вроде бы еще не бил.

– Еще нет, – не стал хорохориться Еруслан.

– Так, может, сдашься сразу? Чтобы не мучиться.

– Лучше бы, пожалуй, помучиться.

– Смотри, дело твое.

Вольга отступил назад, ожидая команды от Микулы.

– Готовы?

Еруслану страшно хотелось крикнуть – нет, не готов, дайте лет восемьсот потренироваться! – но он только кивнул.

– Тогда начали.

Еруслан только и успел моргнуть, как сокол взвился в небо.

«Бей его, пока он обернулся», – всплыли в голове слова Даниила. Еруслан поднял с земли камень и тщательно прицелился. Камень пролетел довольно близко от птицы, сокол даже недовольно крикнул что-то. Вот так его надо; Еруслан поднял второй камень и начал выискивать сокола в небе. Но яркое солнце мешало – Вольга занимал позицию так, чтобы бросающему камни слепило глаза ярким светом. Прицелиться больше не получалось, глаза слезились. Время на турнире летело быстро, всего третий бой – а уже середина дня. Микула специально делал большие паузы, чтобы было что обсудить, перевязать раненых, подумать. Сокол между тем, набрав нужную высоту, принялся пикировать вниз. Шанс попасть у Еруслана будет только один, поднять еще один камень и прицелиться он просто не успеет.

Сокол пикировал вниз с бешеной скоростью, рыская в стороны, попасть в него на таком расстоянии было практически невозможно. Еруслан понял, что проиграл: сбить такую быструю цель он не сможет, единственное, что оставалось, – это дождаться, когда сокол будет совсем близко. Выждать эти мгновения было самым тяжелым испытанием, что ему доводилось в жизни, и все же его поддерживали напутственные слова Даниила: сражаться до последнего и верить в победу. Наконец сокол подлетел уже близко, до столкновения оставалось пять мгновений, не больше. Резко выкинув руку вперед, Еруслан запустил в противника камень; бросок был точен, но ему противостоял вовсе не глупый сокол, а Вольга, опытный воин, прошедший множество схваток. Вольга успел обернуться медведем, и камень попал тому прямо в бурый бок, не причинив практически никакого вреда, однако увернуться от массивного медведя было куда проще, чем от шустрого сокола, и Еруслан откатился в сторону. Огромная туша ударилась о землю, огласив округу ревом. Толпа вокруг бурно зашумела.

Вольга стоял на ногах, слегка покачиваясь; видно, удар от падения с такой высоты даже для него не проходил даром.

– Неплохо, – улыбнулся он, – но раз не хочешь красиво, получишь по-простому, без затей: кулаком. – Он уверенно зашагал к сопернику, уже не шатаясь.

– Еруслан победил, Вольга проиграл! – зычный бас Микулы оборвал уверенное шествие Вольги.

– Это с чего вдруг? – удивился оборотник.

– Медведь спиной коснулся земли, когда упал.

– Ты чего, садовод, – возмутился Вольга, – глаза-то протри! Я на ногах стою и никуда не падал. Ни на спину, ни на живот.

– Медведем ты коснулся спиной земли, – нахмурился Микула, – это поражение.

– Никакого медведя нет – есть я, принимающий разные формы. Я упал на ноги; может, в медведе мои ноги отображаются не так, у медведя лапы короче, но это ноги, а не спина.

– Медведь коснулся спиной земли, – уверенно повторил Микула, – это поражение.

– Нет, ну это ни в какие ворота уже не лезет, – взъярился Вольга, – ты же откровенно против нас судишь. У нас со Святогором любую мелочь высматриваешь, а если даже и мелочи этой нет, так и вовсе выдумываешь. Не касался я, богатырь Вольга, спиной земли. В этом мое богатырское слово. – Вольга уверенно шел вперед, напирая на Микулу, тот и не думал отступать.

– Ты проиграл. Никто тебя не заставлял тут медведями бросаться. Но раз начал, так уж не серчай. Медведь коснулся спиной земли, и медведем был ты. Все. Я сказал.

– Ах ты сказал, – Вольга напирал, – а я сказал, что это не так. Я объявляю тебя мошенником. Продался, поди, за галицкое золото.

– Я продался?

Микула аж побагровел, про Еруслана все забыли, к спорщикам приближались с одной стороны Святогор и Мстислав и Даниил – с другой.

– Отставить драку! – гаркнул Святогор. – Что тут происходит?

– Продался Микула ваш – я спиной земли не касался, а этот землекоп меня выбить из турнира решил. Это полный произвол.

– Медведь касался. И медведем был ты. Знать ничего не знаю, правила для всех одни. Обещал выполнять – выполняй.

– Это верно, – заявил Даниил, – мы ни разу не спорили с решением Микулы, я дал слово соблюдать условия турнира и держу его.

– Да потому что ты его подкупил! – крикнул Вольга в запале.

– Успокойся, Вольга, – одернул товарища Святогор, – ты же видишь, что он этого и добивается. Чтобы мы с Микулой поссорились.

– Да и леший с ним, – ощерился Вольга, – я кладу Микулу, ты давишь остальных. Кто там остался-то – Еруслан и Поток? Ты их как щенят разбросаешь.

– Успокойся, Вольга! – гаркнул Святогор – Мы и так выиграем. Меня не победят все равно.

– Меня тоже не победили – только Микулу это не останавливает. Покажется ему, что твоя подошва – это часть спины, и все.

– Микула по совести судит, – не согласился Святогор.

– Исключительно справедливо, – поддакнул Даниил, – если наши соперники решат нарушить правила и подло напасть на вас, Микула, обещаю вам нашу помощь всеми силами.

– Я же говорю, он этого и добивается, – повысил голос Святогор, – для этого он турнир и устроил!

– Вовсе не для этого, – равнодушно ответил Даниил.

– Да не важно это все, – глаза Вольги сверкнули сталью, – я бью Микулу, на тебе остальные. Через час уже на Руси останется только один претендент на трон, у нас и Илья, и берендейский царь живы и здоровы, а у них два богатыря еле ползают.

– Ты его не одолеешь, – отчаянно пытался остановить разбушевавшегося Вольгу Святогор, – он сильнее, чем кажется на первый взгляд.

– Я сейчас очень зол, а когда злюсь, сильнее становлюсь. Я его тут же и положу, говорю тебе. Бьем тут всех – и прямиком на Киев, все равно Микула мошенничает.

– Не мошенничает он, я тоже успел увидеть, как твой медведь слегка спиной задел землю. Надеялся, что Микула не заметит, но у нас зрение богатырское.

– Подумать только, – Микула тоже был возмущен, – меня заподозрили в том, что я продался. Продался за золото. И это человек, который меня лет восемьсот знает. Когда меня вообще золото интересовало? Ты найди у меня хоть кусочек этого золота.

– Если не за золото, так за что-то другое, – слегка отступил Вольга, поняв абсурдность своих обвинений. – Я на ноги приземлился.

– Уважаемый Вольга, – приятный спокойный голос принадлежал Мстиславу, – помните, что сказала вам Марья, когда наставляла? Вспомните, вы же сами про это рассказывали.

– Слушать Святогора, – неохотно выдавил Вольга.

– Послушайте, пожалуйста, Святогора, как советовала вам Марья.

Имя Марьи Искусницы произвело даже больший эффект, чем ожидалось, Вольга мгновенно успокоился.