Сын Леопарда стал вспоминать тот день, когда он совсем случайно забрел в пещеру неведомого ему колдуна. Это было на двенадцатый день пути. Он долго шел тогда по степи, перевалил через высокие горы, пробрался между скалами и вышел к водоемам. Он всматривался в следы зверей, искал большую добычу. И вдруг увидел людей другого племени. Они не умели делать себе хижин из трав и жили в пещерах. А может быть, они не делали хижин потому, что имели великое множество пещер? Он зашел в пещеру, которая была поодаль от других. И он увидел старого человека, который, сидя на корточках и бормоча заклинания, растирал в каменной ступе какое-то месиво красного цвета. У ног его лежала только что забитая газель. Старик вырезал куски горячего жира и толок их в каменной ступе, смешивая с красной землей. Он долго растирал это месиво круглым камнем. А потом взял пучок перьев, окунул их в каменную ступу и стал водить по гладкой поверхности стены. И вдруг из-под рук его запрыгали настоящие муфлоны и газели. Они были красные, они родились в ступе! Такого еще никогда не видел Сын Леопарда. Он весь затрепетал от восхищения. Но подойти не решился.

Когда же из-под рук старого колдуна вдруг выскочил громадный слон, которого преследовал совсем юный маленький лучник, Сын Леопарда не стерпел, и вопль восторга огласил пещеру. Старик не видел его, юноша стоял в сторонке, скрытый большим камнем. А когда он, пренебрегая опасностью, выскочил из-за укрытия, колдун замахал руками, закричал и стал угрожать юноше своей дубинкой.

— Кто водит твоей рукой? Как это у тебя получается? Разве муфлоны могут быть такими маленькими, чтобы прятаться в твоей каменной ступе? Я вижу, ты колдун и обладаешь великой силой!

На юношу смотрел старый человек с обвисшей губой и рваным ухом. Он будто пронзил его своим пристальным взглядом черных глаз. Потом старик нахмурился, подумал о чем-то и спросил:

— Может быть, ты из племени Леопарда? Иначе мне бы не понять тебя. Мое племя говорит на другом языке. А я помню язык племени Леопарда.

— Ты все знаешь! Ты все можешь! Такого колдуна нет в нашей степи! — воскликнул Сын Леопарда, не скрывая своего восхищения. — У нас никто не знает о тебе, почему же ты знаешь о нас? Ведь я сын Старого Леопарда.

— У меня в животе запрыгали газели. Я весь дрожу от удивления. — Старик захохотал и, схватившись за голову, зашептал: — В мою пещеру пришел посланец моего врага, Сын Леопарда! Я расстался с ним давно, когда этот юноша еще не родился. Я расстался с ним тогда, когда он хотел меня убить и когда я хотел его убить. У него остались шрамы на правом плече, а у меня рваное ухо. — Он снова посмотрел на юношу и спросил громко: — Сколько же дней ты шел сюда? Почему мои охотники никогда не попадали в ваше селение?

— Я знаю почему, — быстро ответил Сын Леопарда.

Глаза у него разгорелись. Он был в восторге от того, что узнал. Ведь отец никогда не хотел рассказать ему о том, кто сделал ему такие глубокие шрамы, от которых можно было умереть. Так вот кто это сделал! А почему?

— Я знаю, почему твои охотники не шли в нашу сторону. От наших хижин до ваших пещер большой путь — двенадцать дней. А водоемов в пути мало. Вокруг вас журчит и поет прекрасная прозрачная вода. Зачем же им было идти в нашу страну? А я шел к воде. У воды всегда видны следы животных. Я искал такое место, где бывает на водопое много животных. Я шел по их следам. Я хочу добыть много мяса.

— И ты выследил, наглый юноша? Как ты осмелился войти в мою пещеру? Я никого не пускаю к себе. Но я рад твоему приходу. Я узнал, что жив Леопард! Теперь уже Старый Леопард.

Старый колдун вдруг умолк и, опустив голову, сидел неподвижно. Сыну Леопарда даже показалось, что он уснул. Но Рваное Ухо не спал, он вспоминал прошлое. Он снова увидел себя вот таким же молодым и горячим, каким стоял сейчас перед ним сын Старого Леопарда. Он бежал с копьем, догоняя буйвола, и вдруг увидел целое стадо. К счастью, оно промчалось мимо, вправо от него, к водоему. Запуская копье в свою жертву, он, Рваное Ухо, уже думал о том, как он завтра устроит облаву, как пойдет во главе большого отряда охотников, как получит богатую добычу — целое стадо буйволов. Он метко бросил свое копье. Радость пела у него в груди, когда ему удалось тут же, неподалеку от водопоя, освежевать животное. Но, когда он собрался уходить, оставив хищникам остатки мяса и костей, к нему подошел Леопард. Он был еще молодым и не знал, станет ли когда-либо старейшиной племени.

— Я выследил это стадо, — сказал он. — Забудь, что ты видел сегодня. Я приведу своих охотников, а ты не вздумай мешать, я не люблю, когда мне мешают.

Они были соперниками. Их племя не имело более удачливых и бесстрашных охотников. Леопард был слишком самонадеян. Рваному Уху не хотелось ему уступать и вместе идти на облаву к этому водопою. Хотелось превзойти соперника. И он швырнул копье, чтобы повредить правую руку Леопарда, а в это время Леопард успел своим копьем оторвать ему ухо. Леопард — сын старейшины, Рваному Уху было опасно возвращаться в селение. Обливаясь кровью, он пошел неведомо куда. После долгих скитаний он забрел в эти пещеры. Здесь у него началась новая жизнь. Здесь новым был не только язык, но и обычаи. Здесь был мудрый старец, который знал тайну красной и желтой земли. Он и научил юношу с рваным ухом вытаскивать газелей из каменной ступы.

Вспоминая годы, прожитые в этой пещере, Рваное Ухо нисколько не сожалел о случившемся. Здесь он стал человеком, более великим, чем Старый Леопард. Здесь его уважали. Его боялись и угождали ему богатыми приношениями. Он полюбил людей, принявших его в то тяжелое время, когда он остался один. Но сейчас он размышлял над тем, как сделать, чтобы Старый Леопард почувствовал силу колдовства своего соперника.

Увидев жалкие рубцы на лице и на плечах юноши, Рваное Ухо понял, как он может отомстить своему сопернику через много лет. Он наградит юношу тайной, которая даст ему силу и находчивость. А если Сын Леопарда превзойдет отца, если он сделает нечто необычное, то копье старейшины перейдет к сыну, а Старый Леопард еще при жизни останется в стороне от всех дел племени. Вот когда он испытает горечь одиночества. Вот когда он почувствует, что никому не нужен и всеми отвергнут.

— Я мог бы убить тебя, чтобы сохранить тайну моей каменной ступы, но я этого не сделаю, — сказал колдун. — Я даже помогу тебе. Только дай слово, что ты не скажешь об этом никому, даже Старому Леопарду. Когда ты вернешься к своим, ты забудешь обо мне и будешь молчать. Иначе тебе будет плохо.

— Я буду молчать и сделаю все так, как ты велишь. Только помоги мне своим колдовством. Мне не дают покоя антилопы и газели, которые при мне прыгнули на стену пещеры. Расскажи, для чего ты это делаешь? Какая от них польза? Я готов отдать тебе часть добычи, Рваное Ухо, только расскажи.

Юноша сгорал от нетерпения. Никогда еще он не видел ничего подобного, никогда еще не было тайны, которую ему так хотелось бы постичь. Он смотрел, как старик водит уверенной рукой по стене пещеры, и ему казалось, что животные, которые родились сейчас у него на глазах, обладают какой-то непостижимой волшебной силой. Но какой?

— Когда охотник ищет добычу, — сказал старик, — он должен иметь зоркий глаз. А когда он посылает стрелу в голову быстрой газели, у него должна быть верная рука. Человек должен знать, что он умнее животного, он должен верить в свою победу. А как поверишь, если у тебя нет священных изображений этих животных?

— Этому помогают животные, рожденные в твоей ступе? Не можешь ли ты, Рваное Ухо, сделать кое-что для меня? Если твое колдовство поможет мне завладеть тем большим стадом, которое я выследил у дальнего водопоя, я отдам тебе половину добычи. Согласись, сделай это!

Старик не торопился с ответом, а потом сказал нечто такое, что поразило юношу. Он предложил вначале разукрасить тело юноши волшебным узором. Он сказал, что тогда Сын Леопарда превзойдет отца и не будет ему равных среди всех охотников племени. Он сказал, что никогда не дрогнет рука. И вот тогда Сын Леопарда остался в пещере, а старик трудился много дней. Юноша не знал, что он делает. Он только знал, что должен терпеть и молча переносить ужасную боль, которую старик причинял ему, надрезая кожу на его теле острым камнем. Старик оставлял кровавые следы на груди, на бедрах, на руках. А затем, произнося какие-то заклинания, посыпал надрезы черным пеплом и втирал его в тело. После этого юноша не знал покоя ни днем ни ночью. Боль была так велика, что нельзя было подняться. Иной раз казалось, что злые духи собрались вокруг и призывают его к себе.