Всего одна ночь с одной женщиной. Маловероятно. По крайней мере, для двух лет. С его неуемным аппетитом на женщин. До пробуждения в госпитале на убогой койке он и ночи не мог провести без какой-нибудь соблазненной им красавицы. Она ожидала, что он откажется от еженощного веселья?

Вынужденный брак не мог быть целью его жизни. Он подозревал, что и ее тоже. Она, наверное, мечтала о прочувствованных признаниях и преклоненном колене. Стивен же намеревался умереть холостяком. У него не было ни титула, ни богатств — ничего, что можно было бы оставить наследнику, которого у него тоже не было.

Но неожиданно у него появился сын. И женщина, чье доброе имя он очернил своими поступками.

Проливной дождь не мог смыть сомнения и бремя ответственности. Ему придется принимать решение. Завтра он сделает предложение мисс Доусон. Наверняка это будет нетрудно. Поцелуй в библиотеке показал, что между ними пробежала искра, которая при должном подходе может превратиться в ревущее пламя. Быть может, как только она узнает о его благородных намерениях, их отношения снова станут непринужденными, как прежде? Возможно, если притвориться, что все хорошо, все на самом деле наладится.

С трудом превозмогая боль, он стал на обе ноги. С такой ногой он без трости превращался в настоящего калеку. Пытаясь удержать равновесие, он сделал шаг к лошади. Та испуганно шарахнулась в сторону. Он чертыхнулся и попытался ее приманить. Но в этот миг в небе снова громыхнуло, и лошадь бросилась наутек.

Запрокинув голову, он подставил лицо под хлесткие струи дождя. При все усиливающейся боли в ноге он не дойдет до Грантвуд Мэнора. Без лошади не обойтись. И зачем вообще его черт дернул слезать с нее? Пульсирующая боль, которую он чувствовал, сидя в седле, была ничем по сравнению с тем, что он испытывал теперь.

Собравшись с духом, Стивен сделал глубокий вдох и, пытаясь не обращать внимания на сжигающий ногу огонь, поковылял вслед за лошадью.

— Что ты думаешь о девочке? — спросила Тесса Сеймур, герцогиня Айнсли.

— На холсте она будет смотреться замечательно.

Герцогиня, сидевшая за туалетным столиком, повернулась и посмотрела на юного светлокудрого Адониса, лежавшего в ее кровати в ожидании, когда она закончит обычные приготовления на ночь. Многочисленные кремы, которыми она умащивала лицо, шею и руки, помогали ей не выглядеть на свои сорок семь.

— Лео!

Она не стала скрывать, что его ответ ей не понравился. Он требовал предельной откровенности в их отношениях. Поначалу это ее пугало, но теперь она понимала, каким мудрым было это решение. Это давало ощущение свободы, и постепенно она поняла: что бы ни произошло, он всегда ее простит, несмотря ни на что.

Он пожал плечами.

— Думаешь, она может его спасти?

— Я надеюсь на это. Он выглядит таким потерянным! Хоть Вестклифф и Айнсли ничего не говорят, я знаю, что они винят себя за то, что случилось со Стивеном. В конце концов, это же они купили ему офицерский чин!

— А королева отправила его туда, куда отправила. Никто не мог предположить, что конфликт с этой чертовой Россией перерастет в затяжную войну.

Что верно, то верно. Газеты переполняли репортажи с театра военных действий. И списки погибших. Бесконечные списки. Телеграф как будто уменьшил мир. Никогда еще известия о войне не приходили так быстро.

Увидев его имя в списке погибших, она чуть не умерла от горя. Мать не должна иметь любимчиков среди детей, но он у нее был любимым сыном. Стивен. Она любила его отца всем сердцем, всем своим естеством. Граф Линнфорд. С ним она состояла в тайной любовной связи, когда была замужем за графом Вестклиффом. Стивену она так и не рассказала, кто его настоящий отец.

Когда он был маленьким, ее останавливал стыд. Когда он повзрослел, страх навсегда замкнул правду в ней.

Даже Линнфорд об этом не знал. Но, поскольку Вестклифф перестал бывать в ее постели сразу после того, как она объявила, что носит их первого ребенка, да так и не вернулся туда даже после рождения наследника, у нее не было сомнений относительно отцовства Стивена.

С известием о смерти Стивена она отправилась к Линнфорду.

— Ты должен ехать в Крым. Привезти его тело. Я не оставлю его так далеко от дома.

— Тесса, он хотел бы, чтобы его похоронили рядом с теми, кто сражался вместе с ним.

— Мне все равно, чего он хотел. Называй меня эгоисткой, но сейчас меня интересует только то, что хочу я.

— Это бессмысленная затея.

И она рассказала ему то, что дала себе слово сохранить в тайне от всех.

— Он твой сын.

Пока он плакал, она обнимала его. В один короткий миг она и дала ему сына, и отняла.

Линнфорд признался, что у него возникали такие подозрения, но он был женат и ему не хватило духу попытаться разобраться в этом.

Однако она не считала его трусом. Она считала его человеком, который стремится не причинять боли тем, кого любит.

Когда Линнфорд уже сообщил армейскому начальству, что приедет за телом майора Стивена Лайонса, они узнали, что Стивен жив.

И снова ее сердце разбилось на тысячу кусочков. Сколько раз может материнское сердце разбиваться? Бесконечное множество. Каждый раз, когда ее ребенку бывает больно. Она давно смирилась с этой болью и научилась не показывать ее. Такова материнская доля.

— Ты будешь настаивать, чтобы он женился на мисс Доусон? — Вопрос Лео вернул ее к сегодняшнему дню и нынешнему любовнику.

— Ты слишком высокого мнения обо мне. Я не обладаю такой властью. Мои сыновья сами решают, как поступать. Хотя, думается мне, выбор у него невелик. Если ему что-то не нравится, так это огорчать меня. Так что я еще могу как-то повлиять на него. Джон — его сын, в этом нет сомнений. Я уже вижу улыбку Стивена на его губах. Если он не женится на девочке, это будет бессовестный, отвратительный поступок.

— Отец Стивена на тебе не женился.

Лео цепким взглядом художника увидел то, что она так неистово пыталась скрыть; он понял, что отцом Стивена был Линнфорд.

— Это потому, что тогда я была замужем, и ты это прекрасно знаешь. И зачем только я рассказала тебе о своей неосторожности?

— Я об этом и сам догадался, любовь моя, как и о твоих чувствах к этому человеку. Я все еще мечтаю, что дождусь того дня, когда ты посмотришь на меня так, как смотришь на Линнфорда всякий раз, когда он оказывается поблизости.

Сердце ее сжалось. Он просил так мало. Почему она не может полюбить его так же страстно, как любила графа Линнфорда? Тем более, что только незрячий не видит, что Линнфорд боготворит свою жену. Когда они были любовниками, он еще не был женат. Когда же она осталась одна, он уже славился безграничной преданностью жене.

Лео протянул к ней руку.

— Иди ко мне. Если позволишь, я сотру грусть с твоих глаз.

Она никогда не могла противиться ему. Грациозно встав, она порхнула к кровати, легла, устроилась рядом с Лео и погладила его по щеке.

— Ты же знаешь, я люблю тебя.

— Но не так сильно, как других.

Она открыла рот, чтобы возразить, но он приложил палец к ее губам.

Я не обижаюсь на то, что ты любишь своих детей, а теперь и внуков. Я никогда не стал бы пытаться занять их место в твоем сердце. Я даже не могу обижаться на тебя из-за любовника, который у тебя был в молодости, потому что он дал тебе понять, что значит быть любимой. Но сейчас его здесь нет. Скажи, что не думаешь о нем, когда я тебя обнимаю.

— Когда я с тобой, я не вспоминаю о нем.

— Лгунья, — тихонько шепнул он и попытался сделать так, чтобы в словах, которые она только что произнесла, появилась хоть доля правды.

Стивен, измученный выслеживанием и ловлей бестолковой лошади и последующим возвращением домой, когда каждый удар копыта сотрясал ногу и усиливал боль, подойдя к двери своей спальни и уже положив руку на ручку, услышал детский крик. Он замер.

До этого дня все крыло дома принадлежало ему. Да, он попросил, чтобы Мерси выделили комнату рядом с ним. Он не знал, было ли ей известно, что он живет буквально напротив нее. Несмотря на то что на нем было пальто (Стивен сбросил его внизу), он промок до нитки и озяб. Волосы липли ко лбу, вода струйками стекала с головы на плечи — одним словом, вид у него был не слишком презентабельный.