– Я хотел услышать это от тебя. Ведь годы проходят, и порой начинает казаться, будто ее никогда и не было.

– Понимаю. Больше, чем кто-либо другой. Тем не менее, ты так и не ответил на вопрос. У меня отобрали все: сначала жена погибла в бессмысленной человеческой войне, затем исчезла Райана. Последнее, что осталось – моего единственного сына – уничтожил чрезмерно увлеченный опытами некромант. Даже душу бедного мальчика не пожалел! И ты просишь так просто подарить ему свободу?!

– Жизни Лардана лишили и без твоего вмешательства, – жестко заметил герцог. – Уж поверь, настолько болезненным для некроманта способом, какой только можно измыслить. Сейчас его существование представляет собой весьма жалкую картину. Оно страшнее небытия, больнее самой изощренной пытки.

Астарт говорил так, словно ему самому пришлось однажды почувствовать нечеловеческие терзания бессмысленного существования.

– Этого недостаточно. Я хочу уничтожить его, не оставить ни следа даже в человеческих воспоминаниях.

– Прости, но сейчас он необходим. Не мне – магессе, которую наверняка уже ведет Заралениэль. Эта прелюбопытная девочка под моим покровительством, и несправедливо было бы отказать ей в столь изящно высказанной просьбе.

– Хочешь сказать, что заставляешь друга отказаться от кровной мести ради прихоти какой-то человеческой девчонки?!

– Не спеши с выводами, Вир. По словам Шартры, Ирида – это решение, которое мы искали так долго. Не до конца понятно каким образом, но она поможет вернуть Райану. Есть, конечно, одно подозрение… впрочем, неподтвержденное конкретными фактами.

Виренеруаниэль задумался, и Аглар не стал его торопить. Владыка принадлежал к тому типу людей, которые не обращают внимание на велеречивые увещевания, руководствуясь исключительно своими соображениями. Наконец, спустя долгие минуты молчания, он тяжело произнес:

– Раз так – я уступлю. Только имей в виду, что не имеешь права ошибаться. Не в этот раз.

Герцог ничего не ответил. Эльф и сам прочитал в его взгляде все, что хотел знать. Бесплодные поиски истощили их обоих, и эта истинно отчаянная попытка была обязана стать последней.

– Утешает лишь одно. Тебе еще придется натерпеться с этой бестией. Отличные бойцы после четверти часа, проведенного рядом с ней, едва не заикались по возвращении в город.

– И что же она сделала? – с любопытством спросил откровенно посмеивающийся аглар.

– Прочитала стихи.

Мужчины расхохотались, будто забыв о напряжении, повисшем в воздухе. Едва они успели отдышаться и надеть маску сосредоточенной серьезности, как в кабинет вошел Заралениэль.

Существует ли в этом мире хоть что-то незыблемое? Разве что вечная тишина мирозданья. Её не способно нарушить ничто: ни гибель маленького мира, ни случайный скиталец, волею судьбы попавший на границу миров, ни сами Боги.

Безмятежное спокойствие не бывает долгим, и то, что казалось ничего не значащим сном, вновь дало о себе знать. Так всегда и бывает. Мы легко забываем о сновидениях, даже не задумываясь об их значении.

Все окружавшее меня являло собой картину столь величественную и непостижимую, что не поддавалось ни описанию, ни человеческому осознанию. Властью Творца родилось нескончаемое множество миров, и даже стоя на их границе, я не могла вместить в своем разуме всю полноту этого сверхмыслимого великолепия.

Одна сияющая искра вдруг мигнула, а затем погасла. До меня донеслась волна боли, отчаяния и страдания. Сердце, или что-то гораздо более значимое, скрывающееся внутри каждого живого существа, едва не разорвало от сострадания.

«Что же произошло?»

«Нечто противное всему сущему, – печально произнес знакомый старческий голос. – Насилие, в любой его форме, часть живого мира и, в то же время, гибельнейшая беда».

Волей-неволей перестаешь чему-либо удивляться, когда вокруг столько всего неподвластного понимаю. Поэтому я лишь спросила:

«Кто вы?»

«Всего-то проклятый вечной жизнью старик, обреченный на вековое молчание. Вместилище моей души ты носишь у себя на поясе».

«Теперь понимаю. Спасибо за помощь в тот раз».

«Эхех, давненько не появлялось культурных людей среди скользящих».

«Среди кого?».

«Узнаешь сама. Со временем. А сейчас тебе необходимо возвращаться. Не должно новичку так долго прохлаждаться на границе. Того и глядишь – дух испустишь».

«Я бы с радостью. Вот только битый час думаю, как это сделать».

«Просто проснись».

Если бы бесплотный дух мог пожать плечами, то именно это он сейчас и сделал бы. Не совсем понимая, что именно от меня хотят, я попыталась открыть глаза. Стоп. Открыть? Разве они и так не…

Темно. Вокруг ни души. Только звук волн, разбивающихся о борт корабля. Я попыталась нащупать выключатель, но вдруг вспомнила, что электричества здесь нет. Оставалось только вслепую пробраться к выходу и найти Лардана, который всегда помогал разбираться в тонкостях местного быта.

Все на корабле уже давно отошли ко сну. Наверняка кто-то нес ночную вахту, но жилая часть судна оставалась пустынной и безмолвной. Отправляться на поиски некроманта показалось бессмысленной затеей – он никогда не спал и любил побродить по ночам, поэтому мог обнаружиться где угодно. А вот Астарт редко покидал кают-компанию, оборудованную под его кабинет.

Нам так и не удалось толком поговорить со дня отплытия из порта Ар'эрэль. Смотря правде в глаза, причиной этому послужила моя боязнь вести беседу с герцогом. Он все прекрасно понимал и явно не хотел тратить время на бесплодные разговоры, а потому решил дождаться первого шага с моей стороны.

Наконец решив, что бегать от неизбежного глупо, я набралась уверенности и направилась в кают-компанию. Из-под двери пробивались лучи света, говорившие о любви герцога к полуночному времяпрепровождению.

Только моя ладонь сжалась в кулак, чтобы осторожным постукиванием дать о себе знать, как раздалось громкое:

– Входи.

Вздрогнув от неожиданности, я приказала себе успокоиться и потянула за ручку двери. По глазам ударил слишком яркий свет.

Обстановка действительно больше всего напоминала кабинет, но явно организованный на скорую руку. Повсюду лежали горы бумаг, различные книги, а за прикрученным к полу столом восседал Астарт. Из общей картины выбивалась лишь початая бутылка явно алкогольного содержания.

Аглар выглядел, прямо скажем, необычно. Скорее даже несобранно или потрепано. Усталость прочно обосновалась в чертах его лица, а глаза покраснели от напряжения. Сейчас он больше походил на живого человека, чем на грозного герцога. Именно это впечатление позволило мне, пускай немного неуверенно, спросить:

– Я не помешаю?

– Разумеется помешаешь, – вздохнул он. – Но на твое счастье, мне давно пора сделать перерыв.

Астарт ждал каких-то действий с моей стороны, но, заметив полное отсутствие инициативы, устало произнес:

– Подойди, никто не собирается тебя пытать.

Я покраснела от смущения и почувствовала себя провинившейся школьницей перед директором. Лучше бы он оставался в своем обычном образе – общаться с неким абстрактным лицом всегда проще, чем с человеком, какой он есть.

– Я даже не знаю с чего начать. С благодарностей, извинений или целой кучи вопросов.

– Попробуй начать с вопросов. Благодарности и извинения меня мало интересуют. В них, как правило, нет ни искренности, ни смысла.

– Позволю себе заметить, что вы не правы! – негодование, как водится, придало мне сил. – Разве можно не испытывать благодарность, когда вы столько сделали для нас?!

– Я всего лишь отстоял интересы своей собственности – не более. Кроме того, отнюдь не бескорыстно. Помнится, ты заявляла что-то о содействии.

От смущения и страха не осталось ни следа. Негодование сменил гнев затронутой гордости. В запале я с грохотом оперлась обеими руками о стол, разворошив кипу бумаг, и яростно произнесла: