– Астарт… Я не хочу… не хочу потерять никого… не хочу потерять тебя… Астарт…

Неожиданно огонь, терзавший мой разум, разорвал властный голос, самый дорогой голос, который я так хотела услышать сейчас.

– Я рядом, Ирида. Возьми себя в руки.

– Неужели всё? – слабая улыбка сквозь слезы причиняет не меньшую боль, чем мог бы нанести хорошо заточенный клинок. – Это конец, да? Я сошла с ума, правда? Но я рада, что голос моего безумия звучит именно так…

– Ты не лишилась разума, это действительно я. И мне больно смотреть на то, до чего ты докатилась. Этому я учил тебя? Сдаваться не приложив и капли усилий?

– Нет… ты учил меня не этому…

– Тогда вставай!

– Снова, – с моих губ сорвался болезненный смех. – Прямо как тогда. Я лежала в луже собственной крови, а ты приказывал вставать.

– Да, как тогда. Борись, скользящая. Ты дала мне слово, так будь добра, сдержи его. Поднимайся! Или игрушка темного бога не способна даже на это?

В груди стал разгораться самый черный гнев, на который только была способна моя душа. Я не позволю никому распоряжаться собственной судьбой! Не позволю какому-то аглару называть меня чьей-то игрушкой!

– Не смей меня так называть!

– Кто же ты есть, скользящая, если не игрушка? Ты сама решила петь песню своего бога и своей матери.

Это стало последней каплей. Я убью его. Убью того, кто смеет говорить мне подобные слова. Силы, которые казалось совсем покинули тело, неожиданно вернулись, а в руке стало так не хватать знакомой рукояти клинка.

– Правильно, Ирида. Я учил тебя именно этому, – непривычно нежные руки коснулись моих плеч. – А теперь проснись. Ты нужна своим спутникам.

Я резко распахнула глаза и тут же замерла в ужасе: над головой не было ничего, кроме темноты и ярких звезд далеких миров.

– Дан… – мне едва удалось выговорить имя некроманта.

– Ира? Ты узнаешь меня?

– Конечно я узнаю тебя, глупец, – я с трудом придала себе подобие вертикального положения. – Почему мы здесь?

– И это спрашиваешь ТЫ?! – гневно воскликнула Дарлема. – Пока кто-то метался в бреду, мы чуть не перебили друг друга! Как ты могла допустить, чтобы мы застряли здесь?!

Крик Дары мучительной болью отзывался в голове. Но я вдруг поняла, что д'рахмы и Райана ненормально бледны, да и вообще производят впечатление ходячих трупов. А вот настоящий не-мертвый выглядит очень даже неплохо на их фоне.

– Когда мы вернемся, я разукрашу герцогу физиономию, – выдохнул Алем. – По его милости я уже уверился, что навсегда останусь здесь.

– Нет. Ты поблагодаришь его, когда мы вернемся – апатично произнесла Райана. – Потому что только он не позволил ее разуму угаснуть. Я права, скользящая?

– Права, герцогиня, – агларесса передернулась от звучания давно забытого титула. – Простите меня, если сможете… Я сделала все, что могла. Сейчас я постараюсь выдернуть нас отсюда, и да пребудет воля Анатаса, чтобы этот переход не стал для меня последним.

Собираясь с силами, я не прекращала тереть запястье, на котором снова пылала ненавистная печать герцога.

Над замком царила глубокая ночь. Коридоры и комнаты были окутаны сладкой дремой, прислуга отдыхала после долгого рабочего дня, и только двое агларов даже не думали спать. Астарт и Шерахт молча сидели в огромном зале совещаний, погруженном во тьму, которую разгоняли свечи, горящие в одном единственном канделябре. Они ждали, не решаясь нарушить молчание, с безмолвной уверенностью, что вот-вот нагрянут гости.

Это выглядело крайне странно в глазах многочисленных шпионов, прячущихся в ночи, и чрезвычайно эффективно разогревало неумеренный интерес, свойственный людям искушенным их ремеслом. Чего же ждут непредсказуемый герцог и его пес в такую на удивление спокойную ночь? Может быть их заказчикам и было бы весьма любопытно об этом узнать, но, увы, не суждено – герцог умеет хранить тайны и донести эту простую истину до незримых наблюдателей.

Внезапно в душном воздухе повисло напряжение, где-то далеко в лесу затянули страшную песню волки, каждый житель округи вдруг широко распахнул глаза, а мамаши кинулись успокаивать разревевшихся детей. Еще никогда возвращение скользящей не вызывало подобных последствий, но сейчас она с большим трудом, еле живая, преодолевала ткань времен, ведя за собой запах смерти и отчаяния.

Казалось, что еще мгновение и произойдет нечто невероятное, сам мир перевернется с ног на голову! Но никто не услышал, как в неосвещенном зале появились едва живые путники, и шелест магии, сопроводивший их прибытие, можно было легко спутать с шепотом листвы за окном.

Оба аглара резко вскочили на ноги под громкие ругательства высокого д'рахма, бурно выражающего протест против такого отношения к его великомученической особе. Астарт прошелся беглым взглядом по компании в поисках Ириды, но замер в оцепенении, наткнувшись на сестру, которую не видел бесконечно долго…

– Рая… – тихий шепот сорвался с его губ, но самому герцогу он показался надрывным криком.

Райана подняла на своего брата пустой взгляд, и глаза вернувшейся герцогини словно ожили, наполнившись слезами.

– Аст… Аст! – она кинулась к Астарту что есть сил, забыв про слабость и горе.

Аглар растерянно обнял повисшую у него на шее сестру, не в силах понять – сон это или реальность? Громкие всхлипы Раи эхом разносили по зале, беспощадно обрывая повисшую тишину и сердца тех, кто находился здесь.

Идиллию воссоединения прервал надрывный кашель, привлекший внимание всех присутствующих. Ира, которую бережно придерживал Дан, вдруг повисла на не-мертвом и удивленно поднесла руку к глазам, силясь разглядеть в темноте, что это такое мокрое вырвалось из легких. До всех присутствующих донесся густой запах крови.

– Ох, – хрипло произнесла скользящая. – Кажется я все-таки перестаралась.

Из груди Ириды донесся булькающий смех, и она явно подумала, что сходит с ума. То ли от боли, то ли от всех этих событий, кто уж разберет…

Астарт точно очнулся от глубокого сна, он оттолкнул от себя опешившую Райану и кинулся к уходящей в опасную бессознательность Ириде, со страхом осознавая, что сердце ее бьется все реже, а дыхание становится все тяжелее. Герцог аккуратно взял скользящую на руки и быстро пошел к дверям, лишь бросив на последок:

– Шер, проследи, чтобы из города прибыл лучший целитель. У нашего ольмра сегодня не найдется времени для остальных.

Громкий стук захлопнувшихся дверей всем показался звуком гильотины, опустившейся на их шеи.

Теплый ветер гулял по благодатным просторам герцогства, и я умиротворенно лежала в густой траве отдыхающего в этом году от засевов поля, впитывая солнечное тепло и поражаясь, как за такое короткое время Астарту удалось превратить запустевший край в райское местечко.

Ольмр наконец выпустил меня из своих цепких лап и я тут же сбежала подальше от замка, где все ходили до преступного угрюмые и всем на свете недовольные. Настроение и так хорошим не могло назваться, так что оставаться в этой обители мрачности не было никаких сил.

Шорох травы и пение птиц, ласковое солнце и нежный ветерок располагали к блаженному пустомыслию, все несчастья и проблемы, которые нам пришлось пережить, сами собой ускользали на задний план, боясь нарушить хрупкое умиротворение души. Нет ничего лучше, чем вот так уйти от суеты, позволить природе залечить раны, оставленные на сердце и хотя бы на короткий миг забыть обо всем. Особенно когда ты совсем недавно едва вернулся с того света.

Я и сама не заметила, как спокойный сон опустился на меня мягким покрывалом, ведь в нем все так же светило солнце, дул ветерок и птицы пели, соревнуясь с насекомыми. Когда же я нехотя вышла из сладкой дремы, на землю уже опустились тяжелые сумерки, окрасив засыпающий дневной мир в серые тона. На душе сразу стало тоскливо и невеселые мысли радостно вернулись на свое законное место.