– Вот теперь я верю, что ты благородная особа, – хмыкнул воин. – Кто бы мог подумать, что под слоем дорожной пыли и напыщенной уверенностью скрывается нечто столь потрясающее. Аплодируем стоя.

– Хотя бы сегодня оставь свой сарказм, охотник, – я поморщилась и отступила в тень колонны. – И говори потише, меня напрягает возрастающее внимание окружающих.

– Сегодня ты получила его на жизнь вперед, – усмехнулся Ник.

– Думаете я желала этого?

– А разве нет? – из ниоткуда возникла Райана. – Я все не переставала гадать, чего же такого нашел в тебе Аст, но теперь, кажется, начала понимать.

– Твоему братцу не приходилось лицезреть меня в таком варианте, – я печально усмехнулась. – Все больше в крови, да грязи.

– Ира, – Риэль решил разрядить несколько напряженную обстановку. – Могу я пригласить тебя на танец?

– Почему бы и нет, – я повела обнаженными плечами и почувствовала, как блаженное тепло от вина начинает расползаться по всему телу, делая его необычайно лёгким.

– Сочувствую, – Алем широко ухмыльнулся и похлопал Риэля по плечу.

Молодой адепт непонимающе распахнул глаза, но уверенно взял меня за руку и потянул к танцующим парам. Когда же я отдавила Риэлю все ноги и с чувством выполненного долга метнулась к очередному «официанту», маг Хаоса поспешил скрыться из виду, опасаясь, что мне захочется продолжить развлечение.

Вино действительно лилось рекой. Совсем скоро мир перестал существовать, все слилось в сверкающий хоровод, смех, и танцы, танцы, танцы…

Даже Дан и д'рахмы, привыкшие к неординарным выходкам скользящей, пораженно застыли, поддавшись всеобщему благоговению. Вечно растрепанная Ирида, глупая девочка, заигравшаяся в предводителя, предстала перед адептами Хаоса олицетворением богини. Гордо вздернутая голова, расправленные плечи, легкое струящееся платье делали ее невесомой, прекрасной и невообразимо далекой от мирских дел. Распущенные волосы ореолом обрамляли бледное лицо, на котором застыла маска величия. Такой скользящую еще никому не приходилось видеть.

Разрывая полог священной тишины, легким покрывалом легший на магов, Ира произнесла всего пару слов… заставивших зал буквально взорваться восторгом. Спутники поначалу боялись подойти к ней, но ситуацию спас извечно непредвзятый Доришен. Первые же слова разрушили эту ауру отчужденности, возникшую вокруг магессы.

Несчастный Риэль завершил свой танец со скользящей нетрудным па и с облегчением выпустил ее из своих рук. Зря он это сделал, потому как получившая свободу Ирида схватила одного из странных существ, разносивших напитки и залпом опрокинула содержимое одного из бокалов себе в рот.

– Ох, началось, – Алем печально вздохнул. – наша Ира пьет редко. Но когда пьет, все вокруг предпочитают прятаться по углам…

Стоявшие недалеко от д'рахма адепты Хаоса стали непонимающе переглядываться. Впрочем, им еще предстояло убедиться в правдивости его слов.

Наутро весь замок говорил о сумасшедшей жрице Анатаса. Кто-то считал, что в нее вселилось само божество собственной персоной, разгневанное непослушанием своих адептов. Кто-то говорил о безумии, вызванном непосильным бременем. Словом, версий было немало. Но никто даже не догадывался, что я просто-напросто не умею пить и все учиненные бесчинства – всего-то действие коварного хмеля. Сейчас же пришла закономерная расплата в виде похмелья, и мое настроение вполне соответствовало состоянию организма.

– Рая, мы возвращаемся.

Мой холодный голос разорвал веселое щебетание двух молодых адепток и Мишира. Охотники и моя многострадальная компания с умилением взирали на этот праздник дуристики и попивала горячий чай.

– Что?..

– Завтра вечером мы отправляемся домой.

– Почему сейчас?! Я…

– Ты никогда не захочешь обратно. Мы выполнили свою часть договора, теперь твоя очередь платить по счетам.

Глаза Райаны потемнели от гнева. Агларесса вся подобралась и похоже собиралась кинуться на меня с кулаками.

– Только не делай из меня врага народа. И не задавай вопросов. Мы должны исчезнуть из этого мира.

– Что за вздор?! – Доришен вскочил в гневе, но Шим легко коснулся его руки, заставив вспыльчивого охотника взять себя в руки.

– Ира… – того, что заговорит Дан не ждал никто, поэтому на несколько мгновений воцарилась гробовая тишина. – Ты о чем-то недоговариваешь, я прав?

Я невольно вздрогнула. Некромант как всегда умудрялся видеть меня насквозь.

– Простите… – голова бессильно повисла на плечах, а по щеке непроизвольно покатились предательские слезы. – Я правда не могу вам ничего рассказать. Просто так надо.

Все потрясенно замерли. Плачущая жрица Анатаса – редкое зрелище. Редкое и, как выяснилось, ужасающе прекрасное. Алем потом рассказывал, что в тот момент забыл как дышать, что душу переполнила невыносимая горечь, от чего-то мешавшаяся с необъяснимым восхищением. Возможно, мне бы это польстило, если бы не сложившиеся обстоятельства.

– Прошу, не задавайте вопросов. Просто смиритесь. Я даю вам время попрощаться, но завтра нас здесь не будет.

Выходя из комнаты, я успела заметить, что только одни глаза не выражали совершенно ничего. Глаза Ника, в которых блики огня превращались в поистине адское пламя.

В эту безлунную ночь обитель магов Хаоса была как никогда молчалива. Никто не знал причины нахлынувшей печали и скорби, но каждый отдавался ей сполна. Сами того не подозревая, изгои оплакивали судьбу родного мира, который так бессердечно отверг их. И не знали эти несчастные люди, что расплачиваются за чужие игры. Всего лишь игрушки, которые совсем не жалко сломать. Которые никто не горит желанием уберечь и защитить от страшного рока. И только плач жрицы единственного бога, все еще не покинувшего опустошенный мир, обволакивал сердце каждого и приносил столь желанное утешение.

Когда наступает ночь, страхи и скрытые желания, словно тараканы, выползают из самых сокровенных глубин человеческой души. Тогда становится не сомкнуть глаз, и даже Морфей отказывает в покровительстве грязной душе. Именно поэтому я не могла отдаться сну без сновидений, я знала – стоит закрыть глаза, и кошмары набросятся как один, будто стая волков.

Как никогда мной владело страстное желание иметь рядом близкого человека, такого надежного и теплого, такого живого. И я от чего-то была уверенна, что Астарт смог бы подарить мне желанное спокойствие. Этого черноглазого аглара опасаются даже страхи, и только мне могло прийти в голову искать от него покоя.

Завтра вечером… мы покинем это место. Покинем, чтобы никогда не вернуться. Дело не в клятве. Я не могу сказать им, нет сил раскрыть правду. И помочь ничем тоже не могу. Почему все обернулось именно так? Меня будто преследуют неприятности. Складывается впечатление, что сама смерть ходит за мной по пятам.

Когда же все это закончится? Когда я смогу вздохнуть спокойно?

– Кто здесь? – человек, мыслящий себя незамеченным, вздрогнул.

– Это всего лишь я, – раздался в ночной тишине до неприличия громкий голос.

– И что ты забыл у меня в спальне в такой час, Ник?

Охотник встал с пола, где просидел добрый час, не меньше, и медленно подошел ко мне. Бледный лунный свет пролился на его лицо, которое казалось маской: необъяснимо чарующей, но отнюдь не доброй. Его светлые волосы, обычно собранные в опрятный хвост, сейчас обрамляли лицо, делая черты непривычно хищными и заостренными. Впервые я видела этого человека таким.

– Решил проверить все ли в порядке.

– И потому сидел в уголке целый час, притворяясь шторкой? – я присела на холодной постели.

– Так меня разоблачили? Какая досада…

– И все же, ты так и не ответил на мой вопрос.