— Нет, — твердо ответил Паша. — Мой окончательный ответ — нет. Я просто не считаю себя наследником.

— Уважаю Ваше решение, но прошу Вас быть завтра на заседании большого королевского совета. Считайте, что Вы получили официальное приглашение, — с легким поклоном Авантюрин покинул комнату. Бирюза вышла за ним.

— Я приду, — неуклюже поклонившись ответил Паша, но когда поднял голову, увидел, что разговаривает только с портьерой, закрывшей вход.

Кремень подошел к нему сзади и погладил его по голове.

Тем же вечером, доставая из рюкзака смену белья, Паша наткнулся рукой на что-то маленькое и твердое. Это был перстень с малахитом. Когда-то давно дед подарил ему безделушку, чтобы играть в пиратские сокровища, а собираясь пройти через портал, он захватил перстень с собой в качестве вещицы, которую можно продать хотя бы за маленькие деньги или обменять на кусок хлеба. Украшение никогда не казалось Паше красивым — тусклый металл, невзрачный камень. Но теперь он видел его другими глазами. Надетый на средний палец правой руки, перстень излучал теплый неяркий свет. На зеленом камне проступали контуры королевской короны.

Следующим вечером Паша входил в малахитовый зал.

За колоннами среди приглашенных уже стоял Вадим. Вся центральная часть зала, вплоть до королевского возвышения была уставлена невысокими каменными табуретами, на которых сидели члены Совета.

Агат была там вместе с сестрами, были и Бирюза с Авантюрином, и старый Кремень, и кровавые сестры — все, кроме Рубин, и Брилле Берилл со своим многочисленным семейством. Принцы и Обсидиан сидели на королевском возвышении в правой его части. Малахитовый трон, трехногий, с подпоркой из какого-то темного камня и с ущербной спинкой, пустовал.

Паша ожидал, что сейчас возьмет слово кто-то из принцев. Но они сидели неподвижно, а на возвышение вышла Бирюза. Она начала говорить что-то длинное и торжественно скучное и Паша сказал Вадиму:

— Интересно — кухарка, а ведет большой королевский совет. И, главное, никто не возмущается.

— Мне Лазурит рассказывала, — шепотом начал Вадим, — что род Бирюзы древнее даже рода Малахита, и только этот род единственный ведется по женской линии. Еще до того, как великий Малахит взошел на престол, во дворце главной кухаркой была Бирюза. И с тех пор у каждой Бирюзы рождались только дочери. Старшая — тоже Бирюза. Обязательно. А младшие уже кто попало. Кстати, в этом роду женщины редко выходят замуж — им это позволяется почему-то. А наследницы все равно считаются законными. В общем, Бирюза всегда делает, что хочет.

— А на этой Бирюзе, — Паша кивнул в сторону возвышения, — род, видимо прервется.

— Почему прервется? Ты что, не видел никогда ее дочек? Такие мелкие, вечно носятся по кухне?

— Не обращал внимания.

— Ну и зря. Старшая, как положено, Бирюза. Две младшие — Авантюрин.

— А… — начал было Паша, но тут он уловил в зале едва заметное волнение. Бирюза покончила с церемониальной частью и начала говорить своим привычным, немного резким тоном:

— Уважаемые члены большого королевского совета, господа архитекторы и прочие приглашенные. Прежде чем приступить к обсуждению главного вопроса, хочу еще раз сказать вам о том, что стало известно по окончании боя. Я хочу подчеркнуть, что среди живущих в замке дворян есть предатель. Предатель, который провел наших врагов в цитадель и позволил им нанести удар в спину. Предатель, из-за которого погибли более полутора сотен наших товарищей.

Паша знал о предательстве, но все же и он вздрогнул, когда Бирюза выкрикнула эти слова в зал. Зал ответил тихим тревожным гудением.

— Имя предателя пока неизвестно.

Тяжелая пауза.

— Теперь о главном. Впервые в истории государства нам предстоит принять непростое решение — выбрать правителя. Выбрать нового короля.

Гул в зале. Еще чуть-чуть и он перейдет в возмущенный рев, подумал Паша.

— Неслыханно! Незаконно! Неприемлемо! — эти слова выкрикивались громче прочих.

— А если вернется наследник? А что, собственно, с регентом? Не стоит ли подождать? — вопросы были более тихими, чем возмущенные выкрики, но вполне отчетливыми.

Бирюза стояла, слегка наклонив голову, и скорее прислушивалась, чем ждала момента, когда все закончится само собой.

— Мы не можем, — она продолжила говорить, и возмущенный гул стих, будто умолкло, испугавшись, большое животное, — позволить себе нового регента. Ни для кого не секрет, кем и как управлялась страна в последние годы, и каков результат. — Царственным жестом Бирюза указала на свободные табуреты в центре зала. — Где теперь наш правитель? Где верные ему люди?

Снова шепоток, но на сей раз испуганный и неуверенный, будто двоечники спрашивают у отличников, что написать в контрольной.

— И если мы не решим, кто достоин занять королевский трон, как будем мы жить?

Недоумение. Молчание. Страх в глазах.

— Так что же? Кто готов высказаться? Кто?

Полное, абсолютное молчание. И вдруг — Паша вздрогнул — резко выброшенная вперед рука. Кулак сжат, на нем ярко сияет именное кольцо.

Бирюза отнеслась к этому жесту спокойно, видимо, он был тут в порядке вещей:

— Я слушаю Вас, Жемчуг.

Из середины зала поднялся среднего роста опрятный и ухоженный крепкий старик с бородкой клинышком и неестественно белыми большими зубами.

— То, что мы здесь обсуждаем, — твердым, уверенным голосом проговорил он, — неслыханно. Это приведет к большим осложнениям как во внешней, так и во внутренней политике. Кто признает избранного — я подчеркиваю это слово — избранного короля? Как нам быть, если его не признают государства-соседи?

— Если мы изберем короля, то мы и будем отвечать за него. А так же поддерживать его всей нашей военной мощью, — парировала Бирюза. — Я думаю, для любого из королей, с которым мы ведем дела, это будет вполне весомым аргументом.

— А для народа?

— Для какого народа? Вы думаете, что кому-то кроме нас с вами есть дело до короля? Людям главное мир, спокойствие, возможность купить еду и одежду, крыша над головой.

— Все это словоблудие! — Жемчуг был готов перейти на крик. — Наша задача — избрать нового регента и дождаться возвращения наследника.

Звенящая пауза.

— Я не буду, — говорит Бирюза спокойно, потому что в такой тишине не было нужды повышать голос, — утверждать, что наследник престола не вернется. Но я буду утверждать, что за прошедшие годы он потерял право на этот престол. Он поступил низко, покинув государство в день смерти отца. Но еще большей трусостью было не вернуться позднее, когда стало ясно, что все перемены здесь только к худшему.

Последние слова она выкрикнула, потому что в зале поднялся несусветный шум.

На то, чтобы все успокоились, потребовалось немало времени. Осторожно, чтобы не нарушить шаткое равновесие, Бирюза продолжила:

— Итак, я должна спросить зал, что он думает об отказе Опалу в праве на престол Камнелота? Перстни или голоса?

Последняя фраза была непонятна, но Вадим пояснил: это значит, будут ли обсуждать или проголосуют без обсуждения. «Перстни,» — практически единодушно ответил зал.

— Отлучаем? — спросила Бирюза.

В воздух поднялись кулаки. Была уже поздняя ночь, считали долго, Паша никак не мог понять, на чьей стороне перевес.

Голоса разделились почти поровну. Разница всего в четыре голоса.

Все эти дворяне воевали под началом Бирюзы и принцев. Почему же они голосуют так?

В середине ночи совет заново начал обсуждение.

— Что ж, господа, — язвительно говорила Бирюза, — триста пятнадцать против трехсот девятнадцати. Это хороший результат. Так как вы видите судьбу нашего королевства, господа «против», могу я спросить?

И, не давая господам «против» ответить, она продолжила:

— Вы думаете, что можно вновь выбрать регента и спокойно ожидать возвращения законного наследника? А что, если Опал мертв? Или жив, но никогда не вернется? Вы понимаете, что в таком случае Камни останутся без государя навсегда? Сколько лет его уже нет? Сколько лет никто ничего о нем не слышал? У кого есть уверенность, что он вернется?