Первый транспорт стал на якорь возле Вампу 7 октября. Его срочно разгружают. И в тот же день прибыл в Кантон первый советский военный корабль — посыльное судно «Воровский».

В восемь часов утра «Боровский», шедший ночью, осторожно, ощупью по трудному, капризному фарватеру Жемчужной реки подошел к Вампу и стал на середине реки, как раз напротив острова. Большое и волнующее событие — первый военный корабль дружественной братской страны в Кантоне! Прозвучал салют на старых фортах в ответ на приветственный салют советского корабля, прогремевший ладно, стройно, с соблюдением точных интервалов. Стоящие тут же китайский крейсер, канонерские лодки и форты на берегу расцвечены флагами. На пристани в честь советских моряков — торжественная арка, убранная цветами, зеленью, флагами, приветственными надписями.

Из Кантона приехали гости. Осматривали корабль. Моряки с «Воровского» гостили в Кантоне, где их встречали радушно. Возили по городу, показывали достопримечательности. Советские друзья побывали на кладбище, где покоятся останки семидесяти двух героев. Теперь тут был мавзолей-монумент.

Сунь Ят-сен прислал командиру «Воровского» дружеское письмо. Сунь Вэнь приветствует приход в китайские воды дружественного военного корабля Советского Союза, который видит свой священный долг в том, чтобы свергнуть империализм и ликвидировать угнетение малых и слабых народов. «Ваш покорный слуга… также посвятил себя борьбе за торжество китайской и мировой революции», — писал Сунь Вэнь, подчеркивая, что считает себя солдатом не только китайской, но и мировой революции.

А вслед за тем он сам появился на корабле. На «Воровском» — все в сверкании. Команда по сигналу «большой сбор» в парадной форме замерла вдоль бортов.

Сунь Вэнь, в кителе из легкой ткани защитного цвета, в брюках навыпуск, в тропическом шлеме, идет, чуть-чуть опираясь на трость. Плотный человек среднего роста. Принял рапорт командира и вместе с ним обошел строй моряков — молодец к молодцу, стройные, загорелые советские юноши. Потом осмотрел корабль и, тепло попрощавшись с командой, уехал.

9 октября Сунь Ят-сен выехал к войскам, в Шао-гуань. Его сопровождала необычная охрана — вооруженные крестьянские дружины. Такие дружины были организованы коммунистами во многих уездах Гуандуна. С таким крестьянским эскортом он чувствовал себя прекрасно. Даже боли стихли.

В обращении к народу о необходимости Северного похода Сунь Вэнь писал: «Цель похода не только свержение милитаристов, но особенно империализма, от которого милитаристы зависимы. Пора вырвать с корнем контрреволюцию, чтобы Китай сбросил с себя ярмо полуколонии и стал свободным и независимым государством».

В Кантоне было плохо. Очень плохо. Не успел он уехать, как на следующий день, 10 октября, Ху Хань-минь, оставленный за «главного», приказал вернуть шантуаням половину всех конфискованных винтовок и боеприпасов.

10 октября — День независимости, годовщина победоносного учанского революционного восстания 1911 года, стал в Кантоне днем террора и кровопролития. Получив оружие и боеприпасы, шантуани зверски расстреляли демонстрацию кантонцев: двадцать убитых, десятки раненых. Они тут же предприняли попытку захватить Кантон. Правительству пришлось перебраться на остров Вампу, под защиту курсантов военной школы и флота. По телеграфу о случившемся сообщили Сунь Вэню.

Сунь Вэнь — немедленно дал указания Чан Кай-ши, оставленному в Кантоне начальником всех вооруженных сил:

«Необходимо срочно создать Революционный комитет для решения различных чрезвычайных дел. Можно и без участия Ху Хань-миня и Ван Цзин-вэя. Поскольку сейчас революция немыслима без изучения опыта России, а Ху Хань-минь потерял веру в изучение этого опыта, естественно, не следует вводить его в Революционный комитет — так будет лучше для дела… Ван Цзин-вэй тоже не является сторонником русской революции, и его также можно не вводить в комитет. Дальнейшая революционная борьба нашей партии будет безрезультатной, если мы не будем учиться у России».

Оружие, конфискованное у шантуаней, Сунь Вэнь приказал переправить в Шаогуань.

11 октября Сунь Вэнь отправил Чану новую директиву: прибывшее оружие использовать для подготовки «бесстрашной революционной армии». Ее солдат необходимо набрать из рабочих и крестьянских организаций Гуандуна и из числа стойких революционеров других провинций. Костяком этой армии должны стать курсанты школы Вампу.

12 октября он снова пишет Чану:

«…Если Вы не сможете немедленно отправить оружие в Шаогуань, то раздайте его тем отрядам наших товарищей, которые готовы уничтожить предателей моего дела… Необходимо… до конца уничтожать в нашей провинции всех предателей — солдат и купцов, чтобы сохранить таким образом территориальную базу революции».

Может быть, так лучше, думал Сунь Вэнь. Может быть, лучше, что нарыв созрел и лопнул и теперь его можно будет раз и навсегда выжечь. Но у Ревкома не хватит решительности. Надо возвращаться.

14 октября Сунь Вэнь вернулся в Кантон. Созвал заседание Ревкома. Задачу определил коротко: бунт раздавить беспощадно! Изолировать гуансийцев и юньнаньцев, которые, по его данным, уже снюхались с шантуанями. Ввести в дело курсантов Вампу — они могут дать великолепный ударный отряд в две с лишним тысячи бойцов. Подтянуть войска Сюй Чун-чжи, лучшую их часть. Поднять народ. Вооружить рабочих и окрестных крестьян. Широко развернуть пропаганду — печатную и устную. Изолировать бандитов. Предъявить им ультиматум и, если не сдадутся, разгромить их артиллерийским огнем. Главное — действовать решительно и быстро. И выставить заслон против Чэнь Цзюн-мина. И этот шакал зашевелился.

Сунь Вэнь непосредственно руководил операцией. Помогали советские военные специалисты.

15 октября курсанты Вампу, вооруженные отряды рабочих и боевые дружины крестьян, а также части Сюй Чун-чжи атаковали позиции бунтовщиков. Те отчаянно дрались. Они рассчитывали на затяжные бои и на прорыв в Кантон Чэнь Цзюн-мина, на восстание гуансийцев и юньнаньцев, на вмешательство иностранных держав. Поэтому не придали значения ультиматуму: сложить оружие и разойтись. Они хорохорились до 17 октября. Сунь Вэнь приказал ввести в дело артиллерию. 17 октября шантуани, потеряв до двух тысяч убитыми и ранеными, капитулировали и были разоружены.

Что потрясло господ с Запада? Быстрота и беспощадная решительность действий правительства Сунь Вэня и полнота победы молодой революционной армии над бывалыми, опытными бандитами из отрядов шантуаней. С одним Чэнем было покончено. Заговору нанесен первый разящий удар.

Положение на Юге сразу резко улучшилось.

А в состоянии Сунь Вэня наступило резкое ухудшение. Страдания становились непереносимыми.

Но он и не думал сдаваться.

Во-первых, надо разбить и добить второго Чэня.

Во-вторых, круто изменилось положение на Севере. Один из генералов У Пей-фу, Фэн Юй-сян, порвал с У и ударил по его тылам. Дивизия Фэна заняла Пекин. Армия У потерпела страшное поражение и бросилась наутек. Сам У бежал. Режим Цао Куня рухнул. «Президент» угодил в тюрьму. В столицу вернулся старый знакомый — Дуань Ци-жуй. Войск у него не было, был лишь маршальский жезл. Дуаня сделали «временным правителем государства».

Фэн высказался за поддержку Сунь Вэня, за сотрудничество с Коммунистической партией Китая и сближение с СССР. Свои войска он стал именовать «Народной армией». Фэн считал необходимым пригласить Сунь Вэня в Пекин и обсудить с ним вопрос о созыве Национального собрания для объединения страны. Дуаню пришлось подчиниться, хотя он был настроен против плана, выдвинутого Фэном.

Фэн направил Сунь Вэню дружественное послание и приглашение. Дуань послал в Кантон своего секретаря с приветом от «временного правителя» и приглашением прибыть в столицу.

Сунь Вэнь решил ехать. Северный поход отпал сам собой.

3 ноября, за несколько дней до отъезда в Пекин, Сунь Вэнь выступил с речью перед слушателями школы Вампу. Исполнилась и эта мечта. Создается революционная армия. Перед ним сотни лиц. Новая молодежь. Будущее Китая.