И далее Г. В. Чичерин говорил о влиянии, оказанном Октябрьской революцией на народы Востока.

«Понятна, — сказал он, — какое впечатление произвела на народные массы Востока Октябрьская революция. События в России прежде всего нашли отзвук у наших азиатских соседей. Великий переворот пробудил в них стремление к новой, свободной жизни. И этого не могли скрыть от нас даже официальные представители капиталистического правительства. Та партия, которая совершила переворот в России, именуется в Китае партией широкого гуманизма (Гуанидан)… В Южном Китае с населением более сознательным бушует уже открытая революция, и мы еще на днях слышали признание руководителей этого движения, что один факт существования в России в течение восьми месяцев социалистической республики дает народам Востока уверенность в возможности установления на Востоке подобного же нового, прочного строя. И там, на Дальнем Востоке, идет та же борьба против навязанных народу тайных договоров. Открытое заявление Южного Китая о непризнании им недавнего союза с соседней державой союза[7], лишившего китайский народ права решать свою судьбу, союза, который непреодолимо влечет китайский народ в кровавую бойню, — это открытое заявление вручено нам и всем демократиям мира представителями революционного Китая».

Враги народов Советской России и Китая не дремали. Заправилы империализма были в ужасе от одной мысли, что обе великие страны поведут рука об руку борьбу за национальную свободу и социальный прогресс. Империалистическая дипломатия решила построить между Китаем и РСФСР стену из штыков. Началась вооруженная интервенция Японии, США, Великобритании, Франции и некоторых более мелких государств на Советском Дальнем Востоке.

5 апреля 1918 года японцы высадили десант во Владивостоке. Туда же прибыли английские и американские войска. Японское военное командование постепенно довело численность своей оккупационной армии до ста пятидесяти тысяч человек, расставило свои гарнизоны по всему Советскому Дальнему Востоку; совместными усилиями интервенты захватили контроль над полосой отчуждения КВЖД, а также над Сибирской магистралью, приступили к организации белогвардейских банд. Между интервентами шла грызня, но это нисколько не влияло на их общее стремление задушить Советы в Приморье, в Забайкалье, в Сибири — везде, по всей России.

Дуань Ци-жуй оказался весьма любезным другом русских белогвардейцев. Весной 1918 года в Пекин съехались белые генералы. Туда из США прибыл адмирал Колчак. И 16 апреля было объявлено о сформировании самозванного «Дальневосточного правительства» с премьер-министром Хорватом и военным министром Колчаком. Сибирская контрреволюция организовалась. Японцы имели своих «собственных» наемников — атамана Семенова, барона Унгерна и других, но сильнейшим из наемников всего блока империалистических интервентов был все же Колчак, присвоивший себе через некоторое время титул «верховного правителя всей России». Ему империалисты оказывали наибольшую помощь деньгами, вооружением, снаряжением, продовольствием, подвижным составом. За эту помощь Колчак расплачивался интересами России, которыми он беззастенчиво торговал. Под командованием Колчака, возглавившего контрреволюционные силы в Сибири, находилась белогвардейская армия численностью в триста тысяч человек.

В Китае было известно, и, по-видимому, Сунь Вэнь тоже об этом знал, что в Советской России сформированы китайские воинские части, сражавшиеся в рядах Красной Армии плечом к плечу с русскими товарищами против интервентов. В китайских частях Красной Армии насчитывалось до сорока тысяч человек, проявивших в боях храбрость и стойкость. Китайские красноармейцы пользовались уважением советских людей. На Советском Дальнем Востоке немало китайских рабочих и кули участвовали в боевых действиях партизан: вместе с русскими товарищами они били интервентов, особенно японцев и солдат Дуань Ци-жуя. Многие китайские красные бойцы потом вернулись в Китай и там продолжали свою революционную борьбу как солдаты и командиры революционных войск.

Когда Сунь Вэнь внимательно ознакомился с материалами прессы, он постиг громадное значение для будущего Китая того, что произошло в далекой России, сразу ставшей близкой и родной китайским революционерам-патриотам. Тогда-то он с волнением воскликнул: «Революция в России породила у всего человечества великую надежду!»

Из Шанхая Сунь Вэнь отправил телеграмму Ленину — Советскому правительству. Он писал, что китайская и русская революции имеют общие цели и что эти цели приведут к освобождению народов. Сунь Вэнь заявляет в этой телеграмме, что сочувствует Октябрьской революции, желает правительству Советской России успехов и призывает его продолжать свою борьбу. «Революционная партия Китая, — говорилось в телеграмме Сунь Вэня Ленину, — выражает глубокое восхищение тяжелой борьбой, которую ведет революционная партия Вашей страны, и выражает надежду, что революционные партии Китая и России объединятся для совместной борьбы». Прежде чем попасть в Москву, телеграмма Сунь Вэня очутилась в Канаде, у китайских революционных эмигрантов, и уже от них пошла дальше в Европу окольными путями, но все-таки достигла столицы Советской республики и была вручена адресату — В. И. Ленину.

Как ни занят был Ленин в те трудные для молодой Республики Советов дни лета 1918 года, он нашел время для того, чтобы обсудить с народным комиссаром иностранных дел Г. В. Чичериным проект ответа Сунь Ят-сену. Ответ этот был отослан в начале августа 1918 года.

«Москва, 1 августа 1918 г.

Дорогой д-р Сунь Ят-сен! Совет Народных Комиссаров дал нам почетное задание благодарить Вас, уважаемый Учитель, за приветствие, присланное несколько месяцев назад Рабоче-Крестьянскому правительству от имени Южно-китайского парламента, и приветствовать Вас, как вождя Китайской революции и как человека, который с 1911 года в особенно трудных условиях продолжает идти во главе китайских трудящихся масс против поработителей — северной китайской и иностранной буржуазии и империалистических правительств.

Вы, уважаемый Учитель, некоторое время назад в приветствии Рабоче-Крестьянскому правительству России указали, что у русской и китайской революции одни и те же цели и что они клонятся к освобождению рабочих и крестьян и к установлению прочного мира, основывающегося на признании общих интересов двух великих пролетариатов — русского и китайского.

Эта великая задача, понимаемая нами как установление всеобщего мира в результате всеобщего братства трудящихся классов этих наций, была основой всей деятельности Рабоче-Крестьянского правительства с момента, когда власть перешла из рук буржуазного правительства в руки народа. Эта наша программа выражена в Декрете о мире, который, уважаемый Учитель, известен Вам, и она повторена в нашей Декларации относительно народов Востока, зачитанной на Пятом Всероссийском съезде Советов.

Мы тоже, как и Вы, сами сталкиваемся с беспримерными трудностями на нашем пути. Окруженные стальным кольцом штыков империалистических правительств, наемников буржуазии, — чехословацких орд и русской буржуазии, стремящейся восстановить монархию в России, мы отрезаны от наших друзей, южно-китайского пролетариата. В течение двух месяцев связь с Вами была прервана. На Дальнем Востоке распространяются лживые слухи нашими общими врагами через прессу, развращенную банками и капиталистами, слухи, цель которых — скрыть от китайского народа правду, что Рабоче-Крестьянское правительство живет и ведет мощную и неустанную борьбу, теперь, как и прежде, неся знамя победы пролетариата над мировой буржуазией и европейскими ворами и грабителями.

Наша участь горька, и борьба неравная. В этот час испытания, когда империалистические правительства протягивают свои жадные руки с Востока и Запада, с Севера и Юга, чтобы сокрушить русскую революцию и отнять у русских крестьян и рабочих то, что они завоевали для себя такой революцией, которую мир никогда раньше не видел, когда к этим грабителям готово присоединиться правительство Пекина, созданное там иностранными банкирами, в этот момент русские трудящиеся классы обращаются к их китайским братьям и призывают их к совместной борьбе.