Отрицательное значение имела оттяжка открытия второго фронта в Западной Европе и для судеб Франции. Продление оккупации Франции гитлеровскими захватчиками стоило дополнительных сотен тысяч человеческих жизней. В результате Франция понесла наибольшие среди западных государств потери среди гражданского населения – 400 тыс. человек, в то время как потери Англии составляли 70 тыс., в США – примерно 1 тыс. [549] Освобождение 40-миллионного населения Франции «означало бы решающий сдвиг в балансе сил между Германией и западными союзниками, – справедливо пишет американский автор Дж. Григг. – Оккупация Италии помимо того, что она была связана с чисто физическими й военными трудностями, означала тяжелое бремя управления, не дающее взамен никаких преимуществ, а наступление на Францию принесло бы союзникам богатые дивиденды новой боевой мощи»[550].
Одним из крупнейших военно-политических просчетов США и Англии в годы второй мировой войны являлось то, что Вашингтон и Лондон игнорировали национально-освободительное движение, в частности во Франции. И американское, и английское верховное командование при планировании военных операций во Франции совершенно не учитывали движение Сопротивления французского народа, его поддержку Французского комитета национального освобождения. На важность этого фактора указывал, в частности, Сталин во время его встречи с Черчиллем в Москве в 1942 году.
Высокая оценка советской стороной роли движения Сопротивления подтвердилась при высадке союзников во Франции в июне 1944 года. Во время проведения операции «Оверлорд» гитлеровцы были вынуждены держать в тылу 8 дивизий. По данным главнокомандующего союзными войсками в районе Средиземного моря генерала Вильсона, в движении Сопротивления на юге Франции участвовало 150 тыс. человек, что привело к сокращению на 60% эффективности действий гитлеровских войск в этом районе.
Почти одновременно с высадкой союзников в Северной Франции в точном соответствии с договоренностью в Тегеране советские войска начали наступательные операции на восточном фронте. 10 июня 1944 г. в наступление Перешли войска Ленинградского фронта, в результате которого была прорвана долговременная оборона финнов на Карельском перешейке. Грандиозный размах операций на восточном фронте способствовал успешным боевым действиям войск союзников на Западе. 7 июля 1944 г. в своем письме американскому послу в Москве Гарриману Эйзенхауэр писал: «Я отмечаю продвижение Красной Армии на своей карте. Естественно, я испытываю колоссальный трепет от той стремительности, с которой они уничтожают вооруженную мощь врага». Далее генерал запрашивал посла, «как должным образом» выразить его «глубокое восхищение и уважение» советскому военному руководству[551].
В беседе с главой Советского правительства Гарриман заметил как-то, что «все руководящие деятели Америки… были настолько уверены в том, что советское наступление начнется в соответствии с обещаниями, что они даже не запрашивали сведения относительно масштабов и места наступления»[552].
Наступательные операции советских войск на Востоке и высадка союзников в Северной Франции активизировали национально-освободительное, антифашистское движение в Западной Европе. 19 августа вспыхнуло вооруженное восстание в самой столице Франции. Парижские повстанцы своей героической борьбой нанесли огромный урон германскому гарнизону. Антифашистское движение усилилось также в Бельгии, Норвегии, Голландии и других странах Западной Европы, где патриоты осуществляли обширный план саботажа и диверсий против германских оккупантов.
Изгнание немецко-фашистских захватчиков с французской территории западные державы стремились использовать для установления режима оккупации Франции союзными войсками. Исходя из этого, правительства Англии и США всячески противодействовали привлечению Французского комитета национального освобождения к активному участию в подготовке второго фронта в Северной Франции.
В беседе с заместителем народного комиссара иностранных дел СССР С.И. Кавтарадзе 1 декабря 1943 г. представитель ФКНО в Москве Гарро заявил, что «союзники не разрешают французским войскам, находящимся в настоящее время в Северной Африке, начать дело освобождения Франции, мотивируя это отсутствием необходимого для переброски на европейский материк морского транспорта… Но главное не в отсутствии транспортных средств, продолжал он, а в каком-то непонятном для него сгенеральном плане», в силу которого англичане и американцы считают переброску французских частей в данный момент нецелесообразной»[553].
Американское правительство проявляло особую настойчивость в том, чтобы решение вопроса о французском правительстве всячески затянуть и не связывать себя обязательствами поддерживать де Голля и его комитет. Рузвельт был полон решимости, выражаясь его словами, не дать возможности де Голлю «въехать на белом коне» во Францию и возглавить какое-либо правительство[554]. Президент предоставил Эйзенхауэру право решать, с кем он будет сотрудничать во Франции по освобождении французской территории.
Внесенное на утверждение американского президента предложение о признании ФКНО в качестве временной власти по управлению французской территорией Рузвельтом не было утверждено. Представитель ФКНО в Вашингтоне Оппено в беседе с послом СССР в США А.А. Громыко заявил 27 марта 1944 г., что такая позиция объясняется отрицательным отношением Рузвельта лично к генералу де Голлю[555].
Рузвельт действительно питал неприязнь к де Голлю. Сведения, поступающие из Алжира от представителей «Сражающейся Франции», свидетельствовали, что недовольство де Голлем объяснялось главным образом в связи с линией последнего на тесное сотрудничество с СССР и из-за участия французских коммунистов в его движении. Первостепенное значение имели и планы Вашингтона, направленные на низведение Франции в послевоенный период до роли второстепенной державы.
Не случайно, обсуждая в марте 1943 года с Иденом будущее Европы, Рузвельт предложил создать новое государство под названием Валлония, в состав которого вошли бы Валлонская область Бельгии вместе с Люксембургом, Эльзас-Лотарингией, а также часть Северной Франции[556].
Позиция английского правительства в отношении Французского комитета национального освобождения мало чем отличалась от позиции США. Еще летом 1943 года в документе, составленном для членов английского правительства, Черчилль изложил суть политики Англии в отношении ФКНО. Он писал: «Даже если Советская Россия признает де Голля в результате его недавнего заигрывания с коммунистическими элементами, мы все же должны действовать разумно и согласовывать свой курс с курсом Соединенных Штатов. И в этом случае было бы еще важнее не оставлять их в изоляции и не создавать впечатления, что мы действуем вместе с Россией против них…»[557]. Когда же весной 1944 года в прессе появились сообщения о том, что Французский комитет национального освобождения готовит закон, согласно которому он примет на себя функции временного правительства Франции, постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании Кадоган в беседе с советским послом в Англии Гусевым заявил: «…Президент Рузвельт высказал мнение о невозможности для правительства Соединенных Штатов признать в какой-либо форме Французский комитет национального освобождения в качестве правительства Франции, и до сего времени… позиция правительства США остается неизменной». В этой беседе Кадоган сообщил Гусеву, что «правительство Великобритании также не намерено признавать Французский комитет национального освобождения в качестве правительства Франции»[558].
