Политика Японии вызвала особое беспокойство у английского правительства. Правящие круги Англии опасались нападения японцев на английскую военно-морскую базу Сингапур, а также угрозы разрыва коммуникаций между английскими доминионами и Британскими островами. Вот почему английское правительство, в том числе и на конференции в Арджентии, добивалось вовлечения США в войну против Японии, что, по замыслу Англии, создало бы серьезные преграды для Японии в ее дальнейшей агрессии против английских стратегических баз и колоний в Юго-Восточной Азии. Английское правительство полагало, что вступление США в войну против Японии привело бы к консолидации англо-американского союза и облегчило бы положение англичан на европейском театре военных действий. Что касается США, то они всячески уходили от взятия на себя каких-либо конкретных обязательств, связанных с активным их участием в войне в тот момент.

Следует обратить внимание на тот факт, что на конференции в Арджентии довольно подробно обсуждались меры, которые могли быть предприняты США, Англией и даже Советским Союзом в случае дальнейшего распространения японской агрессии в юго-западном и южном направлениях. Вместе с тем и в Лондоне, и в Вашингтоне было известно, что Япония усиленно готовилась к нападению на Советский Союз. И тем не менее ни на этой конференции, ни до, ни после нее как Англия, так и США не ставили вопрос о том, чтобы дать гарантии Советскому Союзу на случай нападения на него Японии. Это обстоятельство не может не навести на мысль о том, что, проявляя особую заинтересованность в обеспечении своих позиций в Юго-Восточной Азии и в районе Тихого океана, английское и американское правительства оставляли для японского агрессора двери открытыми на север.

Одним из важнейших результатов встречи Рузвельта и Черчилля в Арджентии явилось опубликование так называемой Атлантической хартии – англо-американской декларации о целях в войне и принципах послевоенного устройства мира. В хартии было, в частности, заявлено о необходимости «окончательного уничтожения нацистской тирании» и был отражен ряд прогрессивных, демократических принципов послевоенного устройства мира[64].

Программа послевоенного устройства мира, провозглашенная Рузвельтом и Черчиллем, не давала, однако, ответа на вопрос о том, каким образом авторы хартии намереваются претворить в жизнь свои надежды «на лучшее будущее для мира». Англо-американский документ не указывал конкретных путей ликвидации фашистских порядков, восстановления независимости и суверенитета народов, в нем полностью был обойден вопрос о необходимости максимальной мобилизации всех сил на борьбу против фашистской тирании.

Туманный характер носила формулировка положения хартии, в котором говорилось, что США и Англия «стремятся к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем».

Отношение Советского правительства к Атлантической хартии было изложено в специальной декларации, зачитанной советским послом в Англии 24 сентября 1941 г. на межсоюзной конференции в Лондоне. В советской декларации прежде всего определялся характер войны и разоблачались агрессивные цели гитлеровского блока. «В этой войне, навязанной гитлеровским фашизмом демократическим странам, решаются судьбы Европы и всего человечества на многие десятилетия, – говорилось в декларации. – Нельзя допустить, чтобы судьбам мирных и свободолюбивых народов угрожало иго нацизма, чтобы шайка вооруженных до зубов гитлеровских разбойников, возомнивших и объявивших себя высшей расой, безнаказанно громила города и села, опустошала земли, истребляла многие тысячи и сотни тысяч мирных людей во имя осуществления бредовой идеи господства гитлеровской банды над всем миром»[65].

Далее в декларации четко формулировалась главная задача, стоявшая перед свободолюбивыми народами, осуществление которой обеспечило бы установление послевоенного мира на демократических началах. Задача всех народов и всех государств, указывалось в декларации, вынужденных вести навязанную им войну против гитлеровской Германии и ее союзников, состоит в том, чтобы добиться скорейшего и решительного разгрома агрессоров, мобилизовать и отдать для наиболее полного решения этой задачи все свои силы, все свои средства, определить наиболее эффективные способы и методы осуществления этой цели. Советское правительство подчеркивало при этом, что указанная задача объединяла страны и правительства государств, выступавших против гитлеровской коалиции.

Выражая убеждение в том, что задача разгрома агрессоров будет успешно решена, Советское правительство заявило, что в результате полной и окончательной победы над гитлеризмом будут заложены основы правильных и отвечающих желаниям и идеалам свободолюбивых народов отношений международного сотрудничества и дружбы.

Касаясь вопроса послевоенного устройства мира, в частности важнейшего вопроса о восстановлении суверенных прав народов, Советское правительство заявило: «Советский Союз осуществлял и осуществляет в своей внешней политике высокие принципы уважения суверенных прав народов. Советский Союз в своей внешней политике руководствовался и руководствуется принципом самоопределения наций… Исходя из этого принципа, Советский Союз отстаивает право каждого народа на государственную независимость и территориальную неприкосновенность своей страны, право устанавливать такой общественный строй и избирать такую форму правления, какие он считает целесообразными и необходимыми в целях обеспечения экономического и культурного процветания всей страны».

В своем заявлении Советское правительство выступило не только против фашистской перекройки мира, но и решительным сторонником признания за всеми народами права на государственную независимость и самостоятельность. Таким образом, важнейшие вопросы послевоенного устройства мира были поставлены в советской декларации значительно шире, чем в соответствующих пунктах Атлантической хартии.

Для обеспечения эффективных средств борьбы за торжество принципов мира на демократических основах Советское правительство подчеркивало необходимость коллективных действий против агрессоров. Идея коллективной безопасности, которую Советский Союз твердо отстаивал накануне войны, была вновь выдвинута Советским правительством в качестве одного из главных условий длительного и прочного мира. – Напомнив о своей борьбе за полное и всеобщее разоружение, Советское правительство подчеркивало важность этой проблемы для послевоенных международных отношений.

В заключение декларации Советское правительство заявляло, что оно выражает свое согласие с основными принципами Атлантической хартии, оговорив, однако, что их практическое применение «неизбежно должно будет сообразовываться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или другой страны».

На конференции в Арджентии Рузвельт и Черчилль приняли текст совместного послания Советскому правительству. В этом послании они сообщали о своей готовности оказывать помощь Советскому Союзу максимальным количеством тех материалов, в которых СССР более всего нуждается. Вместе с тем Рузвельт и Черчилль заявляли о том, что «наши ресурсы (США и Англии. – В.И.) хотя и огромны, тем не менее они ограничены, и речь должна идти о том, где и когда эти ресурсы могут быть наилучшим образом использованы в целях максимального содействия нашим общим усилиям»[66].

Для согласования вопроса о совместном использовании экономических ресурсов всех держав антигитлеровской коалиции Рузвельт и Черчилль предложили созвать англо-советско-американскую конференцию. Это предложение было принято Советским правительством, и местом конференции была избрана Москва.

Приняв решение о трехсторонних переговорах по вопросам поставок, правительства Англии и США начали усиленно готовиться к ним. Руководителями американской и английской миссий были назначены, соответственно, специальный представитель президента США Аверелл Гарриман и министр поставок Великобритании лорд Бивербрук. Последние провели перед отъездом в Москву многочисленные переговоры с представителями различных английских и американских ведомств. «Подготовка к отъезду миссии Гарримана в Москву, – свидетельствует американский автор Р. Шервуд, – была чрезвычайно сложной. Она влекла за собой исчерпывающие переговоры и подчас горячие споры с руководством армии и флота, с органами, занимавшимися производством (намечаемых к поставке видов продукции – В.И.) и судоходством, а также с английскими представителями в Вашингтоне о длинных списках материалов, какие можно было обещать Советскому Союзу»[67].