В результате обсуждения на совещании глав делегаций пяти постоянных членов Совета Безопасности в разделе «Цели» было специально сказано о соблюдении принципов справедливости и международного права, а также о необходимости уважения принципов равноправия и самоопределения народов, чему Советский Союз всегда придавал первостепенное значение. Кроме того, в этот раздел было включено положение о поощрении уважения прав человека и основных свобод для всех людей, без различия расы, языка, религии и пола. Советская делегация не стала настаивать на своем предложении указать, что к важнейшим правам человека должны быть отнесены право на труд и право на образование, против которого выступили делегации капиталистических государств.
Важное значение имел также вопрос о строгом выполнении государствами – членами ООН своих обязательств в соответствии с Уставом Организации. Советская делегация настаивала на том, чтобы в Уставе было ясно сказано о намерении ООН активно бороться с нарушителями международного мира и безопасности. В результате в Уставе было записано, что член Организации, систематически нарушающий принципы Устава, «может быть исключен из Организации Генеральной Ассамблеей по рекомендации Совета Безопасности».
Основное внимание участников конференции было сосредоточено вокруг поправок, касающихся Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности. Смысл многих из этих поправок заключался в том, чтобы предоставить Генеральной Ассамблее все права, присущие Совету Безопасности, а последний подчинить Генеральной Ассамблее как высшему органу ООН. Борьба между сторонниками согласованных в Думбартон-Оксе предложений и их противниками развернулась с самого начала работы конференции и продолжалась до ее конца. Противники согласованных предложений фактически находили по многим вопросам скрытую или открытую поддержку со стороны делегаций США и Англии.
В этих условиях от советской делегации потребовались большие усилия для того, чтобы не допустить неприемлемых для СССР решений и отстоять существо предложений, согласованных между СССР, США и Англией в Думбартон-Оксе и Ялте. Так, когда новозеландская и австралийская делегации, поддержанные США и Англией, предложили наделить Генеральную Ассамблею правами обсуждать любые вопросы международных отношений без всякого ограничения, советская делегация решительно выступила против этого. «Включение такого положения в Устав, – говорилось в донесении А.А. Громыко в Москву, – будет означать, что любой член Организации может поставить на обсуждение Ассамблеи любой из вопросов, не имеющих никакого отношения к поддержанию мира и безопасности. Такое положение противоречило бы принципу суверенитета государств – членов Организации»[773]. Созданная в составе А.А. Громыко, Э. Стеттиниуса и австралийского представителя Г. Эватта группа разработала приемлемый текст, относящийся к этому вопросу, который и был включен в соответствующую часть Устава ООН, относящуюся к Генеральной Ассамблее. В этой важной части определены функции и полномочия Генеральной Ассамблеи. Они предоставляли большие возможности вносить существенный вклад в дело поддержания мира и безопасности, экономического, социального, политического и культурного сотрудничества в пределах функций и полномочий предусмотренных Уставом органов: Экономического и Социального Совета, Совета по Опеке и др.
Вместе с тем советская делегация выступила против предложений ряда стран, которые предусматривали предоставление Генеральной Ассамблее права пересматривать международные договоры. Включение в Устав соответствующего положения могло бы иметь отрицательные последствия для дела мира и международного сотрудничества, так как ставило под вопрос надежность любого международного договора. Время подтвердило правильность советской позиции. В начале 80-х годов, когда страны НАТО пытались ревизовать один из важных международных договоров в области разоружения – Женевский протокол о запрещении применения химического и бактериологического оружия 1925 года, Советский Союз решительно выступил против этого, указав, в частности, на противоправный характер такой затеи.
Самым острым на конференции в Сан-Франциско был вопрос о Совете Безопасности. Несмотря на попытки некоторых делегаций расширить состав Совета путем увеличения числа непостоянных его членов, конференция пришла к конечному выводу о необходимости сохранить первоначальный план, выработанный в Думбартон-Оксе, а именно: пять постоянных членов Совета Безопасности – СССР, США, Англия, Китай, Франция – и шесть непостоянных, избираемых на двухгодичный срок, при ежегодном обновлении половины состава непостоянных членов. Конференция одобрила также текст раздела Устава ООН, который предусматривал, что при избрании непостоянных членов Совета Безопасности будут приниматься во внимание два соображения: 1) способность того или иного государства внести определенный вклад в дело поддержания международного мира, безопасности и выполнение других задач международной организации и 2) равномерное географическое распределение непостоянных мест в Совете.
Наиболее сложно проходило обсуждение вопроса о порядке голосования в Совете Безопасности. Предусмотренный решениями Крымской конференции принцип единогласия между постоянными членами Совета Безопасности при принятии решений по всем вопросам, кроме процедурных, вызвал критику со стороны ряда делегаций, главным образом латиноамериканских стран, находивших определенную поддержку со стороны некоторых членов американской и английской делегаций.
Вопрос о процедуре голосования в Совете Безопасности обсуждался на нескольких заседаниях глав делегаций пяти держав. Основные усилия США и Англии были направлены на то, чтобы добиться отступления от смысла ялтинской формулы о голосовании в Совете Безопасности. Представитель Англии А. Кадоган в одном из своих выступлений дал такое толкование процедуры голосования в Совете Безопасности, которое никак не вытекало из решений Крымской конференции. Оно, однако, было поддержано делегацией США. Это толкование имело своей целью в максимально возможной степени ограничить применение принципа единогласия постоянных членов при вынесении Советом решений. Политический смысл этого маневрирования заключался в том, чтобы сделать возможным при определенных обстоятельствах использование системы голосования и метода принятия решений в Совете против СССР. Встретив решительное противодействие такого рода маневрам со стороны советской делегации, представители США и Англии попытались с целью нажима на нее перенести обсуждение данного вопроса прямо в соответствующий комитет, а американская делегация рекомендовала Трумэну, чтобы США пригрозили отказом стать членом ООН, если не будет принята предлагавшаяся ими формулировка. Следует заметить, что государственный секретарь Стеттиниус признался в беседе с Гарриманом 3 июня, что толкование, данное Кадоганом, ранее не обсуждалось ни в Думбартон-Оксе, ни в Ялте. Несмотря на это, а также на его замечание о том, что «русская делегация проявила исключительное сотрудничество по всем другим вопросам, которые обсуждались», американцы угрожали своим неучастием в международной организации, которая еще не была даже создана[774]. Это было весьма характерно для курса новой американской администрации.
Советская делегация выступала последовательным защитником принципа единогласия постоянных членов Совета Безопасности, идеи эффективного международного сотрудничества и давала отпор любым попыткам, с какой бы стороны они ни делались, вольной интерпретации договоренности, достигнутой на Крымской конференции.
В интересах окончательного согласования вопросов, относящихся к голосованию в Совете Безопасности, и укрепления единства постоянных членов Совета Советское правительство проявило определенную гибкость и готовность к компромиссам. Хотя оно считало, что решение о начале дискуссии для рассмотрения в Совете Безопасности представленного ему конфликта является решением по существу, а не процедурным, оно согласилось принять новое американское предложение, суть которого состояла в том, что при разрешении спорного вопроса следует различать две стадии: 1) выслушать на заседании Совета Безопасности заявление государства, которое ставит данный вопрос перед Советом, и 2) обсудить и принять решение по данному вопросу. При этом голосование применительно к первой стадии проводилось бы как по процедурным вопросам, а по второй – как по вопросам существа. В результате достигнутого компромисса 7 июня главы четырех приглашающих правительств сделали совместное заявление о порядке голосования в Совете Безопасности, где подчеркивалось, что они «согласны с ялтинской формулой и представляют ее этой конференции как необходимую для того, чтобы была создана международная организация…»[775].
