Минный транспорт «Алеут» — первый заградитель Сибирской флотилии, которому отводилась важная роль в организации минной обороны Владивостока

Последнему отводилась весьма важная роль в обороне порта. Опыт постановки минных заграждений у Владивостока во время Афганского кризиса, при помощи 60-тонной парусной шхуны «Фарватер» и портовой баржи, поднимавших всего 95 мин, заставил заказать в Норвегии 900-тонный паровой транспорт, способный принять в трюмы 130 мин. «Алеут» существенно облегчил задачу владивостокских минеров, но к лету 1887 года, когда он прибыл на Дальний Восток, прежний план минной обороны, предусматривавший заграждение входов в пролив Босфор Восточный и бухту Золотой Рог, подвергся пересмотру. О необходимости увеличения запаса гальваноударных мин до 1000, усиления личного состава, плавучих средств и скорострельной артиллерии для охраны заграждений говорилось в записке контр-адмирала А.В. Фельдгаузена, от 17 марта 1887 года, сопровождавшей подготовленный главным артиллеристом и минером Владивостокского порта, капитаном 2 ранга П.М. Токаревским, «проект минной защиты». Рассмотрев его, главный инспектор минного дела, капитан 1 ранга И.М. Диков, отзывом от 1 мая внес свои коррективы, предполагавшие рост числа мин до 1500, в первую очередь за счет выдвижения линии заграждений на 4–5 миль вглубь Амурского залива, что позволяло предотвратить бомбардировки: у города с моря[711]. Такая мера, учитывавшая слабость артиллерийской обороны на этом направлении, была вполне целесообразна. Всего в четырех деревянных, небрежно сколоченных, со множеством щелей, сараях на мысе Эгершельд к 1887 году хранилось около 500 гальваноударных мин, половина из которых — устаревшего образца, и 170 гальванических. Достаточной безопасности Владивостока их постановка не обеспечивала, и предложенная И.М. Диковым мера представлялась своевременной, однако у Морского министерства не было средств для заказа недостающих мин. Такое положение сохранялось и в 1890 году, когда занявший кресло И.А. Шестакова Н.М. Чихачев предложил П.С. Ванновскому, по образцу Балтийского и Черного морей, принять пассивную минную оборону на себя, и в следующем, 1891 году. Многочисленные комиссии, назначавшиеся приказами сменявших друг друга командующих Тихоокеанской эскадрой, отмечали плохие условия хранения мин заграждения, влажного пироксилина и небоеготовность самодвижущихся мин Уайтхеда, хранившихся хотя и в сухом помещении, но разобранными и непристрелянными[712].

Все это, конечно, делало Владивосток более уязвимым, а в сочетании со слабой ремонтной базой ставило под сомнение его способность быть оплотом значительных морских сил в Тихом океане. Еще одним существенным изъяном порта являлось отсутствие достаточных для снабжения даже небольшой по составу эскадры А.А. Корнилова запасов провизии и угля. Такая скудость ресурсов не могла не сказаться на обеспечении любых операций, включая крейсерские. Впрочем, для последних Владивосток, расположенный гораздо севернее основных торговых коммуникаций, заканчивавшихся в портах Индии, Австралии, в Гонконге и Шанхае, мог послужить лишь исходным пунктом. Дальнейшее же пополнение запасов крейсерами предоставлялось распорядительности флагманов и командиров, так как Главное Адмиралтейство десятилетиями, начиная с 1863 года, не могло создать соответствующей организационной структуры. Руководство министерством, несомненно, сознававшее ее необходимость, в силу объективных причин составляло планы, так или иначе связанные с использованием ресурсов США. Не избежал этого и И.А. Шестаков.

Будучи в Иокогаме, адмирал 4 августа 1886 года записал в дневник: «С Мендельсоном толковал о способе снабжения наших крейсеров. Нужно устроить депо выбравши сначала места, и иметь для них общего агента из американских подданных. В случае войны нанять пароходы, которые были бы в его распоряжении и к каждому депо, или к агентству, прикомандировать офицера. У него должны быть секретные запечатанные рандеву, и офицер должен отправляться с пароходом на пункт, в рандеву назначенный, распечатав пакет по выходе в море. Употребление на то собственных транспортов едва ли к чему послужит»[713].

Надо полагать, что под именем Мендельсона адмирал назвал представителя «Русского торгового дома в Йокогаме под фирмою М. Гинсбург», М.А. Месса, 14 февраля 1886 года приславшего на имя управляющего заявление с предложением заключить пятилетний контракт на право монопольных поставок «предметов судового обихода» в Коломбо, Сингапуре, Гонконге, Нагасаки, Кобе, Иокогаме, Хакодате и Шанхае, по ценам ниже средних. Месс, на протяжении десятилетия снабжавший российские корабли, был известен как добросовестный поставщик, а оптовые поставки действительно обещали снижение цен. Поэтому на запрос отдела заготовлений ГУКиС контр-адмирал Н.В.Копытов, капитаны 1 ранга Л.К. Кологерас, К.К. Де-Ливрон, Ф.А. Гирс, Р.А. Гренквист дали одобрительный отзыв. Но Н.М. Чихачев, заместивший И.А. Шестакова после отъезда управляющего на Дальний Восток, через начальника отдела заготовлений, генерал-майора А.М. Линдена, 11 июля отказал М.А. Мессу в долгосрочном контракте, хотя и предложил составить «реестр подлежащих поставке материалов» с указанием цен. Собственно поступил он в соответствии с позицией, занятой самим И.А.Шестаковым по отношению к предыдущей, предпринятой в 1884 году попытке фирмы Гинсбурга, а также владельца арендуемых министерством в Нагасаки земель, А. Сига стать комиссионерами эскадры в Японии, когда адмирал согласился с мнением А.Е. Кроуна, что «устройство постоянных складов непрактично и нежелательно»[714]. На этом переписка прервалась.

Возобновил ее вице-адмирал В.П. Шмидт, сменивший А.А. Корнилова 18 января 1888 года. Принимая дела и не обнаружив планов военных действий, разработка которых предписывалась командующему Тихоокеанской эскадрой должностной инструкцией, он обратился к А.А. Корнилову, высказавшему в ответ мнение, что «составление таких планов до выяснения вопроса о снабжении судов топливом, провизией и материалами есть решение отвлеченных стратегических задач»[715].

Признав правоту своего предшественника, В.П. Шмидт пожелал сдвинуть дело с мертвой точки. Не исключено, что к этому решению его подвигнул С.О. Макаров, хорошо знавший местные условия. Возможно, именно С.О. Макаров, 11 апреля 1888 года вернувшийся в Нагасаки из дальнего плавания, побудил М.А. Гинсбурга подать В.П. Шмидту 17 апреля прошение с предложением заключить контракт.

Для рассмотрения этого предложения адмирал приказом от 28 апреля назначил комиссию под председательством С.О. Макарова, с участием флаг-капитана, капитана 2 ранга П.П. Моласа, и командиров кораблей. После семи заседаний в Нагасаки и Владивостоке, комиссия нашла, что «в настоящее время суда эскадры Тихого океана не обеспечены углем, провизией и материалами на случай военного времени» и постановила войти в соглашение с М.А. Гинсбургом, обязав его содержать в Нагасаки склад угля на 2000 т кардифа и провизии для 1800 человек на восемь недель, а в Йокогаме — 1000 т кардифа[716].

Лишь О.В. Старк выразил особое мнение, считая цены М.А. Гинсбурга более высокими, нежели у Владивостокского порта и местных купцов, а его самого, как поставщика французской и германской эскадр, ненадежным в военное время. Возражая О.В. Старку, С.О. Макаров доказывал, что контракт с таким «ловким и способным человеком», российским подданным, имеющим связи с американцами, дает эскадре «хоть что-нибудь» на ближайшие три года, да и цены у него разные. Полемика сторонников и противников контракта выплеснулась на страницы газет «Владивосток», «Новое Время» и «Кронштадтский Вестник». Авторы опубликованных статей, вообразив, что речь идет не только о заграничных поставках, отстаивали снабжение эскадры портом и выражали недоумение, к чему бы заключать соглашение с М.А. Гинсбургом, прозрачно намекая на подкуп членов комиссии. Обеспокоенный В.П. Шмидт письмом от 24 ноября 1888 года постарался разъяснить затрагивавшее его честь недоразумение Н.М. Чихачеву, который успокоил его, заявив, что «никакие газетные толки не могут влиять на решение не только существенных, но и маловажных вопросов»[717].