– Нет, милая моя, не Госдеп. Как раз наоборот, Солженицын был главным червяком, которого они захватили и сожрали. До сих пор хавают. А обо всем остальном и не знают.

– А что там может быть? Что расстреляли не шестьдесят миллионов, а больше?

– Да никого там не расстреляли. Хочешь правду?

– Хочу.

– Только имей в виду: правда совсем не каноническая.

– Давай.

– Только дай слово, что никому не расскажешь. Это почти военная тайна.

Хипстерша кивнула и прямо впилась глазами в человека из организации:

– Да чтоб мне депутатом Госдумы стать.

– Ну ладно. Тогда слушай. Только сначала хряпнем? Что будешь?

– Сакэ.

– Тю, ну какое сакэ? Это ж тебе не футбол. Давай что-нить другое.

– В твиттере пишут, что мешать нельзя.

– Ну так это обычным людям нельзя. А хипстерам можно. Давай бельгийское вишневое пиво. Традиционный хипстерский напиток.

– Давай. Кстати, в Совке не было ни вишневого пива, ни бельгийского.

– Смотря где. Ты, главное, пей и слушай, про…

Есть люди, которые последние лет двадцать занимаются тем, что мечтают, чтобы СССР возродился. И периодически начинают знакомить своих собеседников с тем, что они считают достижениями СССР: сколько было произведено стали, башмаков, телевизоров, сколько собрано картошки, пшеницы, произведено мяса, молока и т. п. Цифры впечатляют. Если им верить – на каждого из нас полагалось столько еды и товаров… Но каждый, кто жил в то время, помнит тотальный дефицит. Дефицит всего. В очередях стояли за мясом, маслом, мылом. Чтобы купить телевизор, записывались за несколько месяцев. Чтобы купить машину – за несколько лет.

Разве это не странно? Выпускалось всего и помногу, но ничего не было.

Говорят, СССР много производил, но много и поставлял братским народам. Существовал черный рынок, где, напротив, было все. Много произведенной продукции уходило сразу в брак. Собранный урожай почти наполовину сгнивал на полях и базах. Происходило это из-за незаинтересованности отдельных работников и порочности социалистической системы в целом.

Но дело не в ней. И не сгнивал урожай на складах. Система народного контроля работала не так уж плохо, и хоть времена были уже не сталинские, за такое разбазаривание народного имущества можно было и ответить.

Куда же тогда девались продукты?

Говорят, что СССР оказывал братскую помощь другим социалистическим странам, а именно отсылал им на халяву кучу всего только за то, что они пообещали читать труды Ленина.

Это правда – братская помощь была огромна. Но поставляли в основном тракторы, машины, сталь, нефть, на худой конец – одежду и специалистов. Но поставлять провизию в другие страны соцлагеря было по меньшей мере глупо. Ведь урожаи в СССР были куда хуже, чем в других соцстранах. Это на Кубе можно палку в землю воткнуть – и она урожай даст. А у нас урожаи были хуже, чем в Польше и Венгрии!

Еда куда-то уходила, но куда – непонятно. Непонятно, куда девались рекордные тонны стали, кубометры спиленной древесины. В перестройку начали говорить: дескать, древесина сгнивала, засоряя реки, а сталь хранили под открытым небом и она разворовывалась и так далее. Возможно, доля правды в этом есть.

Но изначальные цифры были слишком высоки – столько не разворуешь.

Еще более непонятно, куда девались люди. Много людей. Сколько их сгинуло в СССР – не будет подсчитано никогда. Взять те же сталинские репрессии и ГУЛАГ.

Одни говорят, что в сталинские времена сажали за неосторожное слово; за сомнительных родственников; за неправильную фамилию; сажали просто так, для статистики.

Другие утверждают, что все было наоборот – сидели только виноватые и суды были справедливые. А если бы репрессий не было, СССР проиграл бы войну и рухнул намного раньше. Именно эти люди приводят статистику, что в ГУЛАГе сидело совсем немного – в среднем, около 3 млн людей ежегодно. На момент амнистии 1953 года численность заключенных составляла всего 2,5 млн человек – при общем населении более 200 млн.

И, дескать, смертность в ГУЛАГе была тоже небольшая – 1,5—2% заключенных. Наибольший процент в военные годы – до 10%. И в этом есть зерно разума. Ведь в далеких северных лагерях, по мнению многих исследователей, смертность была сравнительно невысокой. Планы руководству лагерей спускали очень высокие, а «поставлять» новых заключенных было возможно не всегда. Во многие места в Красноярском крае или под Воркутой даже добраться, особенно зимой, было нелегко. Поэтому заключенных, как ни странно, использовали бережно. Лучший стимул для человека в заключении – это шанс, что он может выйти оттуда живым. Только на одном рабском труде сталинские подвиги индустриализации были бы невозможны.

Но ряд других исследователей считают, что масштабы репрессий были значительно занижены. На самом деле в ГУЛАГе сидело до 40 млн человек ежегодно, и смертность там была гораздо выше.

Подтверждение этим словам ищите в книге Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» – там про всякие ужасы и невероятную смертность в лагерях рассказано много. И многое неправда. Солженицына не раз ловили на фальсификациях. В одной из глав он описывает, как конвой загонял заключенных рабочих в костер, и они там сгорали. Любой человек, который хоть раз обжигал руку, легко опровергнет, что такое возможно. Смерть от пули охранника, которую получишь, если в костер не полезешь, – это легкая смерть по сравнению с тем, чтобы быть заживо сожженным. Любой заключенный выберет простой способ – броситься на охранника и получить пулю вместо того, чтобы заживо гореть в костре. Да и потом, сжечь человека на костре не так просто. В крематории в специальной печи человек горит почти час. А тут – на костре, зимой, в лесу. Что-то здесь не то.

Итак, слишком большие расхождения между официальными и неофициальными цифрами – почти в 10 раз. Причем во всем. И в количестве погибших во время Гражданской войны, и в количестве жертв голодомора на Украине, и в количестве погибших во время Великой Отечественной войны (изначально было озвучено число в 7 млн человек, затем оно выросло до 20 млн, теперь исследователи говорят о 27 млн человек, но даже это количество некоторые считают заниженным и называют число в сорок и более миллионов человек).

Запомним эту большую разницу в людских потерях. Кто же прав?

И те и другие правы и неправы одновременно. Как такое может быть? А вот как. С одной стороны, репрессировано было гораздо больше людей, чем сказано в официальной статистике. Но с другой стороны – далеко не все эти люди погибли. И далеко не все они вернулись. Так что же с ними случилось?

Несмотря на то, что тайны ГУЛАГа уже не тайны и большинство документов давно рассекречены и опубликованы, остается слишком много вопросов. Для начала хочется разобраться с количеством самих лагерей и заключенных. По официальным данным, за все время существования ГУЛАГа (с начала тридцатых и до конца пятидесятых) общая численность лагерей, тюрем и поселений составляла не менее 30 тысяч. Конечно, они существовали не одновременно. Но тем не менее цифры впечатляют. Сколько же людей находилось в каждом из 30 тысяч учреждений ГУЛАГа?

Лагеря были разного размера. По данным общества «Мемориал», чаще всего они были рассчитаны на 500—1000 человек. Конечно, за время отсидки многие заключенные побывали не в одном и не в двух лагерях.

Что же все эти люди делали?

Солженицын и другие источники утверждают, что заключенных уничтожали просто так, дескать, конвой просто стрелял по колоннам. ГУЛАГ был велик, и можно согласиться, что происходило разное.

Но другие авторы утверждают иное. Иван Солоневич в своей книге «Россия в концлагере» рассказывает, как он организовывал спортивные соревнования между заключенными разных лагерей. Если верить тому, что он пишет, то он мог спокойно выходить из лагеря, благодаря чему и бежал. Варлам Шаламов говорит, что на Колыме встречался с подпольными миллионерами. Есть и много других «неканонических» версий того, как все было.