— Ты сможешь, я уверен!

— Убить одана легко, — прервал эмона Маррод, — а вот уйти после этого живым… Вы придумываете свои планы, а я рискую головой!

— Маррод, награда…

— Награды я еще не видел.

Эрлайн сжал губы: этот нигрид невыносим!

— Кроме оданессы, наследников у Эванна нет, — терпеливо пояснил он. — После его смерти армия останется без руководства, и мы легко одержим победу.

— Хитро. А что, если Эванн не поверит мне? Что тогда?

— Поверит. Помимо всех слухов, есть еще кое‑что. Ты передашь ему это, — Эрлайн протянул свиток из отлично выделанной кожи. — Здесь карта оданства с расположением крепостей, башен и дорог, а главное, с указанием количества воинов, их охраняющих. Здесь моя личная печать. Скажешь Эванну, что я готов перейти на его сторону и принять его войско в своем эмонгире.

Маррод думал. Риск велик. Но план Эрлайна совпадал с заданием Совета. Война между Далорном и Гурданом на руку Эльденору. Убийство одана внесет в страну арнов еще больший раздор.

Эрлайн с волнением глядел на воина. От его ответа зависело многое, в первую очередь положение при дворе. Если все сложится удачно, статус советника возрастет, а злые языки надолго замолчат! И главное — право владеть целым городом! Это огромная власть и большое богатство!

— Ты ведь сможешь сделать это? Для тебя нет невозможного, Маррод!

Маррод не отвечал. Пусть поупрашивает, постарается…

— Я не думал, что ты испугаешься…

— Никогда не говори так! — угрожающе произнес воин, мгновенно схватив советника за одежду. Эрлайн никогда бы не позволил с собой так обращаться, но… они одни, и позора никто не видит. Во–вторых, ответить он не может — Маррод убивает быстрее, чем его противник достает меч. И наконец, цель насколько лакома, что ради нее он простит и не такое…

— Ладно, будет тебе, будет, — криво улыбаясь, примирительно пробормотал придворный, тщетно пытаясь отцепить железные пальцы Маррода. Наконец, воин отпустил советника. Наступила гнетущая тишина.

— Я слышал, Эванн успешно продвигается в наши земли. Говорят, его армия сильна и может побить Орэна, — проронил Маррод, и советник облегченно вздохнул. Он не отказался — а ведь знает, на что идет!

— Наши пограничные отряды измучены набегами морронов, а границы Далорна чернолицые не беспокоят. Интересно, почему?

— Уж, наверно, не потому, что Эванн договорился с морронами, — усмехнулся Маррод.

— Договориться можно с кем угодно, если знаешь, что предложить, — усмехнулся советник. — Разумеется, нет. Думаю, у него тайный союз с Эшнаром, и горцы пообещали помочь, если морроны вторгнутся в Далорн. Но до зимы далеко, а Кхин полноводен: морроны вряд ли решатся на удар. И все же: почему он так рискует? Из‑за дочери? Орэн предлагал ему выкуп…

— Это ярость, — сказал Маррод.

— Что?

— Ярость! Тебе этого не понять, эмон. Чтобы решиться на смертельный риск, человек должен потерять все.

Эрлайн приподнял бровь. Он и впрямь не понимал:

— Эванн ничего не потерял. У него целое оданство, подданные, власть и богатство.

— Этого бывает мало. Если он поставил на карту все, значит, дочь — это то, что он ценит по–настоящему. Из‑за нее он ввязался в войну.

— Глупо, — заметил советник.

— Я его понимаю.

— Да? — снисходительно усмехнулся Эрлайн. — Но ты не одан, ты и эмон ненастоящий. Как можешь ты понять…

Наткнувшись на тяжелый взгляд Маррода, советник умолк. Иногда наедине с ним Эрлайн чувствовал подсознательный и необъяснимый ужас, советнику казалось, что этот человек способен сделать что‑то ужасное… по отношению к нему, и в душе жалел, что повстречал этого проходимца, сделал эмоном и своим доверенным. Но безвыходных ситуаций нет…

— Хорошо. Скажи одану: я согласен. Я выполню его приказ, — сказал Маррод. — Оставить войско соперника без главы — хорошая идея.

Эрлайн мысленно улыбнулся. Наглец не знает второй части плана. Если Эванн умрет, ни малейшая тень не должна пасть на одана, ведь Элана — его невеста. И если Марроду удастся избежать гибели, о его судьбе должен позаботиться Эрлайн. Они с оданом прекрасно поняли друг друга…

— Сделай это, Маррод, и получишь то, что желаешь! — перегнувшись через стол, прошептал советник. — Слово одана!

Эльд спокойно кивнул, словно речь шла не об убийстве, но о легкой прогулке перед сном.

— И еще, — проговорил Эрлайн, испытывающе глядя на воина. — Ты слышал об убийстве Стирга? О том, что там произошло?

— Слухи ходят разные, — уклончиво ответил Маррод. — А мне все равно.

— Так вот, я знаю больше, чем остальные. Ты ведь слышал о Стирге?

— Слышал.

— Он был великий фагир! О его способностях ходили легенды. Одан встречался с фагирами, и те пришли к мнению, что в убийстве замешаны эльды.

— Вот как, — проговорил Маррод. Воин улыбнулся, и улыбка походила на оскал.

— Ты что‑то сказал?

— Ничего, продолжай. Как это случилось?

— Убийца проник в храм незамеченным, перебил охрану и отрубил Стиргу голову, выставив ее на площади Таллия — вот и все, что мы знаем. Убийцу никто не видел, кроме тех, кого он убил. Ясно, что никто из арнов не осмелится сделать такое, а эльды уже угрожали нам. Я тоже думаю: это дело их рук.

— Что бы вы ни думали, а эльдов вам не достать, — заметил Маррод. — Они далеко.

— Это так. Скажи мне, Маррод: а ты где был той ночью?

— Какой ночью? — переспросил воин, но советник увидел, что тот прекрасно понял. Зачем тогда переспрашивать?

— Ночью, когда убили Стирга.

— Не помню, — отрезал Маррод. — Какая разница?

— Слуга сказал, что вечером ты уехал, а вернулся лишь утром.

— Я ездил развлекаться в город… К чему эти вопросы? Ты думаешь, что я убил Стирга?

— Конечно, нет. Тебе это под силу, безусловно, но… зачем?

— Вот именно. Зачем ты спросил?

— Тайная служба одана следит за многими людьми. Ее начальник Гретворн очень умен и опасен… До меня дошли слухи, что он интересуется тобой… братец Дорран. Я хочу, чтобы ты был осторожен.

— Если я убью Эванна, то буду вне подозрений.

— Это так. У тебя будет все, что только попросишь!

— Конечно. Потому что, если я этого не получу, то убью и тебя, и Орэна.

Маррод рассмеялся и вышел. Открыв рот, Эрлайн долго смотрел на закрывшуюся за воином дверь. Этот не человек, а демон. Да, несомненно, лучше, если он умрет. И на исчадий тьмы находится управа…

— Скоро мы будем дома, — угрюмо сказал Фран. Улнар кивнул. Кто из них мог подумать, что эта мысль не вызовет радости.

Они спаслись. Но радость меркла в тяжелых и тревожных мыслях, и страх мутным облаком оседал в кошмарных снах. Спастись, будучи отправленными в Кхинор — чудо. Еще большее чудо — встреча с Ош–Рагн, свобода и подаренное ведьмой зелье, чудесная пыльца, делающая человека всесильным рабом.

Кроме оружия — не морронского, а хорошего, выкованного в Арнире — освобожденным дали по увесистому кошелю с асирами. В нем было больше денег, чем Улнар когда‑либо держал в руках. Чем вызвана такая щедрость, они понимали: ведьма уверена, что они вернутся, что страх перед смертью заставит их делать все, что она им скажет. Друзья понимали это, и долгую дорогу молчали — каждый думал о своем.

Зелье Гунорбохора делало их непревзойденными бойцами! По дороге приходилось охотиться, и Улнар с изумлением смотрел, как Фран выпускает стрелы быстрее, чем воин успел бы щелкнуть пальцами. Черная пыльца давала и ловкость и силу: однажды воин с легкостью поднял поваленное дерево, которое раньше не оторвал бы от земли! Пьянящее чувство могущества и силы овладевало ими всякий раз, когда путники принимали зелье морронов. Действовало оно быстро, но недолго. Впрочем, морронского средства хватало, чтобы избежать любой опасности. Однажды они убили напавшего на них зверя, на которого, по словам Франа, охотники ходят самое малое вшестером…

Вечером путники вышли к Кхину и остановились на отдых. Два человека сидели у костра, вороша тлеющие угли, в которых пеклось мясо. Отблески огня и звезды отражались в набегающей на берег черной воде. Они на пути к дому, им ничто не угрожает — но радости нет.