И она вновь отправилась в Гунорбохор. Страх перед ее могуществом был таков, что за время отсутствия Ош–Рагн никто из вождей не осмелился претендовать на власть. Много лунных перемен Ош–Рагн пробыла у колдунов, многому научилась и вернулась не с пустыми руками. Собрав верных колдунов и вождей, она объявила, что Арнир падет, а помогут в этом… сами арны!

— Здесь черная пыльца, — сказала она, показывая на каменные кувшины у своих ног. — Она собрана в болотах Гунорбохора, в удушливых мертвых топях, куда не осмеливается ступать человек… Эта пыльца и мое колдовство заставят арнов сражаться на нашей стороне и сделает их непобедимыми бойцами. Они будут делать все, что я прикажу.

— Белокожие будут на нашей стороне? Немыслимо! — крикнул кто‑то. — Лучше сварить их в котлах — и то больше пользы. А зелье дать нашим воинам!

Властительница кивнула. Смутьяна схватили. Ош–Рагн зачерпнула пыльцу из кувшина и вбила ему в рот. Он быстро и мучительно умер. Когда его крики затихли, а испуганные вожди склонили головы и спрятали глаза, Ош–Рагн велела привести купленных на западе светлокожих рабов. Им дали немного зелья, и вожди изумились: самый слабый раб легко одолевал самого сильного моррона, и требовались усилия многих воинов, чтобы побороть его. Но затем он сам умер в мучениях…

Ош–Рагн долго искала нужный состав. Пламя под колдовскими котлами не угасало, охотники и собиратели неделями пропадали в пустынях и холмах в поисках необходимых ингредиентов. Но главное: требовались пленники, много пленников.

Властительница запретила убивать захваченных в набегах арнов, приказав приводить к ней, хорошо кормить и обращаться, как с гостями. Не все выполняли ее приказ. Как можно приближать врагов и отказываться от их вкусного мяса?

Непокорных живьем сварили в котлах. С тех пор пленников приводили целыми и невредимыми, и Властительница испытывала на них тайное зелье. Очень многие умирали, их крики терзали небо над лагерем Ош–Рагн, а души скитались в мире теней и служили шаманам… но время и десятки жизней пропали не зря: Ош–Рагн нашла «золотую середину». Белокожие перестали умирать, зелье сделало их могучими и бесстрашными, они не боялись боли, и были готовы на все за новую порцию черной пыльцы. Что с того, что со временем от зелья гноилось лицо, и уродливые язвы покрывали кожу? Им было все равно. Рорги — так Ош–Рагн называла их — боялись одного: лишиться хозяина, который знает секрет зелья. Ош–Рагн доверяла им, не раз убеждаясь в их необычайной преданности. С тех пор, помимо обычной охраны, шатер Ош–Рагн окружало кольцо преданных роргов.

Рорги, как и подвластные морроны, выполняли любой приказ Ош–Рагн, но ценились ей много больше — ведь они были белокожими! Идеальные шпионы и убийцы! Никто никогда не заподозрит арна в службе морронам, и рорги сделают все, что она им прикажет.

Колдуны Гунорбохора знали способы подчинить душу человека, могли видеть его глазами и слышать ушами. У Властительницы было много таких слуг, но рорги как нельзя лучше подходили для этого. Черная пыльца делала их волю слабой, и Ош–Рагн одного за другим посылала их в Арнир, как свои «глаза и уши»…

Вековая война с белокожими подходит к концу, думала Ош–Рагн, провожая заходящее солнце. Очень скоро крепости арнов падут, тела их защитников сварятся в наших котлах, а те, кто выживет — станут рабами. Навсегда!

Перестук осыпавшихся камней спугнул сидевшую на ветке птицу. Она взмахнула крыльями и взлетела, не выпуская из вида двух сошедшихся на поляне людей. Возможно, кто‑то из них умрет — тогда можно досыта наесться мяса…

Далмира повернулась на звук. Перед ней стоял невысокий человек в неброской кожаной одежде. Вооружен: на поясе короткий клинок — но беспокоило другое. На лице незнакомца была черная маска. Зачем скрывать лицо в лесу? Далмира выхватила кинжал.

Судя по спокойным движениям человека, нападать он не собирался. Но вдруг это уловка? Далмира быстро огляделась, но на поляне они были одни.

— Что тебе нужно? Дай пройти!

Человек в маске сунул пальцы за широкий ремень:

— Я тебе не мешаю, иди. Но знаешь ли ты, куда идешь?

Голос принадлежал мужчине, но странная маска так искажала звук, что Далмира не могла сказать, молод незнакомец или стар. Впрочем, это неважно, если он пропускает ее, и тем более неважно, если придется его убить.

Не поворачиваясь спиной и не отводя глаз, Далмира обошла незнакомца и уже облегченно вздохнула, как вослед прозвучали слова:

— Ты ведь от кого‑то бежишь.

Далмира замерла. Как он догадался? На черном устрашающем лице не прочесть эмоций, но под изломом неподвижных бровей блестели живые пытливые глаза.

— Какое тебе дело до этого? — произнесла она.

Человек поднял ладонь:

— В наши края часто бегут преступники…

— Я не преступница! — прервала его Далмира. Чего он все‑таки хочет? Разговаривать некогда — хартоги идут по следам.

— У нас есть закон, — спокойно продолжала маска. — Мы не выдаем тех, кто его соблюдает.

— Я не знаю ваших законов. И мне некогда их учить!

Далмира повернулась и побежала прочь. Через десяток шагов оглянулась: человек в черной маске исчез. Кто же он такой?

Гадать некогда — хартоги наверняка близко. Вперед, быстрее вперед!

Скалистые хребты вгрызались в лес каменными осыпями, и девушка осторожно перебиралась через них. Сломаешь или подвернешь ногу — верная гибель. Кто поможет в этом пустынном краю, кто услышит твой крик? Есть здесь хоть какие‑нибудь селения?

Присев на камень так, чтобы заметить преследователей, девушка передохнула. Хотелось воды, но флягу она потеряла. Найду ручей — напьюсь… Далмира с тревогой оглядела сбитые длинной дорогой сапоги: да, протянут они недолго. Кожаные штаны и куртка, купленные в Ринерессе, истрепались так, что теперь не стоили и половины заплаченной за них цены — а когда‑то были очень красивы. У нее нет асиров и ничего ценного. Хотя здесь асиры вряд ли понадобятся. В этих местах, должно быть, ценится иное. Хорошее оружие или крепкая рука…

Земли мергинов давали приют многим. Сюда, к западному берегу Кхина, бежали преступники, бунтовщики и изгнанники. Власть одана распространялась и на эту землю, но мергины жили по своим законам. Одан закрывал глаза на самоуправство, ведь поселения мергинов закрывали Арнир от чернолицых кочевников и хелмаров… Так рассказывал Далмире спасший ее молодой мергин. На своей повозке он провез девушку через патрули хартогов. Теперь она пробиралась к великой реке, не зная, как далеко ей еще идти. Последнее селение осталось в двух днях пути, тогда же она в последний раз поела горячей пищи…

Меж белых камней мелькнула зеленая куртка. Далмира вскочила: все же выследили! Хартог был один, но остальные могли быть неподалеку. В ближнем бою с одним можно справиться, но хартоги — прекрасные стрелки, они просто убьют ее, как загнанную дичь…

Она бросилась к лесу. Стволы деревьев — хоть какая‑то защита. В лесу затеряться легче, чем среди скал и камней. Но каким звериным чутьем они нашли ее след на этих камнях? Неужели правда, что от хартогов не скрыться?

Далмира подбежала к зарослям и остановилась. Навстречу шагнул человек в маске.

— Прочь! — она взмахнула кинжалом, но мужчина не пошевелился.

— Стой, красноволосая! — крикнули за спиной. — Тебе не уйти!

Далмира услышала звук спущенной тетивы. Сейчас стрела войдет в тело — охотники не промахиваются… Но мгновеньем раньше сильная рука незнакомца прижала девушку к земле. Стрела впилась в дерево, дрожа от бессильной злости.

Из‑за камней, крадучись, выступил хартог. Распахнутая короткая куртка не закрывала мускулистую, покрытую шрамами грудь. Лицо и выбритый череп загорели до черноты, с затылка на грудь спускались косы, тяжелые от вплетенных в них амулетов. В руках охотник сжимал длинный изогнутый костяной лук. Далмира не раз видела, какой силой обладает это оружие. Тяжелые зазубренные стрелы из такого лука пробивали человека насквозь…