Но больше всего Шенна интересовало все, что имело практическую сторону и могло помочь людям в труде. Шенн все меньше времени проводил в храме, и все больше — в библиотеке и лаборатории. Стирг не мешал этому. Духовных лидеров у фагиров хватало — система, при которой служители богов странствовали, проповедуя и творя суд, воспитывала сильных духом людей. А талантливых механиков, строителей и ученых нехватало — и юный Шенн был звездой на фоне тлеющих огоньков. Наставники поражались дотошности и интуиции новичка, быстро разбиравшемся в сложных устройствах Древних. Шенн сумел починить старинный механизм, поднимавший из шахт пустую породу и усовершенствовал его. Имя Шенна становилось известным далеко за пределами фагирдаров, к молодому человеку обращались за советом и помощью не только фагиры, но эмоны и простой народ.

Не все были этим довольны. Некоторым не нравился энергичный новичок, и Стиргу жаловались:

— Шенн снова не пришел на молитву! Он не почитает богов и не может быть фагиром!

— Он исправится! — обещал Стирг. кляузники с поклонами удалялись, а великий мастер оставлял все, как есть.

Стирг часто навещал неофита. Он говорил с Шенном об Ольфе и народах юга, мироздании, Богах и дороге судьбы, приведшей лесного варвара в Арнир. И поражался, как быстро дикарь учится, за недели постигая то, на что обычному человеку требовались лунные перемены. Конечно, многому его научил Ольф, но старый фагир понимал: юный варвар был находкой и драгоценностью для них — ибо такой целеустремленности и жажды знаний Стирг не видел ни у кого.

Шенн учился, удивляя фагиров не только знаниями, но и открытым дружелюбным характером. Заметно выделяясь умом, он не кичился этим, являя пример воздержанности и скромности.

Стирг все более убеждался: только Шенн и никто иной способен исполнить задуманное Ольфом и спасти Арнир от экспансии эльдов. Пустынник Ольф не ошибся в юноше, жаль, что перестраховался, не открыв ни ученику, ни Стиргу того, что знал. Не доверял. И его можно понять. В письме, переданном великому фагиру, Ольф писал, что лишь Шенну откроет, как найти стагнир, и лишь ему передаст чертежи «Гнева Игнира» — могучего оружия Древних.

Совет фагиров поддержал предложение Стирга и одобрил его план. Пусть юный фагир учится, пока не придет час, когда его воля и ум послужат Арниру.

И вдруг — война! Нежданная и небывалая. Одан Далорна Эвран объявил войну Гурдану, правитель которого Орэн тайно похитил наследницу трона, чтобы женившись, иметь права на трон и земли соседа. Со времен первых оданов арны не воевали друг с другом, и война взбудоражила весь Арнир. Гурдан и Далорн защищали Арнир с севера, и каждый арн понимал: конфликт мог привести к ослаблению границ и вторжению морронов.

Война встревожила Шенна. Накануне он приходил к Стиргу и, как всегда, они говорили о многом, но впервые — о том, что время пришло. Так считал Шенн, и мастер согласился с учеником. Пора!

Но начавшаяся война смешала все планы. Мастер Стирг отправился примирять враждующих оданов. — Нельзя допускать войны, — сказал он Шенну на прощанье. — Эльды только и ждут, что арны перебьют друг друга. И морронам это на руку. Если они начнут вторжение, идти в Кхинор будет поздно…

Стирг вернулся через две декады, измученный и осунувшийся.

— Какие вести, учитель? — с волнением спросил Шенн.

— Оданы потеряли уважение к нам, Шенн. Одан Далорна одержим местью за дочь. А Орэн — мечтой покорения Арнира. Да, времена меняются. Раньше слово фагира что‑то значило — а сейчас мне сказали, чтобы я не мешал… Глупцы, не видящие дальше своего носа! В своей глупой вражде они не заметят, как станут рабами эльдов или окажутся в черных котлах морронов…

Он тяжко оперся о столешницу, и Шенн поддержал мастера, подумав, что старику плохо, но Стирг отстранил его.

— Что же делать, мастер? Что делать мне? Ведь я был готов идти!

— Надо переждать смуту, — вздохнул Стирг. — Иного выхода нет. Твоя миссия слишком важна, чтобы подвергать тебя опасности. Война — это не только сражения. Это разбой и мародеры, волнения и смута. Ты не должен рисковать. То, что знаешь ты, и то, что можешь, могут немногие в Арнире.

— Но как война помешает мне? Воюет Далорн и Гурдан, а я отправлюсь в Ринересс, а оттуда к мастеру Ольфу.

— Не так все просто, Шенн. Во–первых, ты не пойдешь в Кхинор один. Ни в коем случае. Ты прошел через него, и это было большой удачей. Для того, что задумано, нужен отряд отборных воинов. На сбор лучших бойцов потребуется время и деньги. Не каждый воин согласится на путешествие, из которого легко не вернуться… Во–вторых, ты не искушен в политике. Представь: сегодня ты вернулся с победой и стагниром. Мы сможем создать «Гнев Игнира» — но кому он будет принадлежать? Кто и как использует это страшное оружие? Не повернется ли оно против арнов?

Шенн задумался. Он понимал. Для него Арнир был един — фагирам разрешалось свободно перемещаться по оданствам, с них не брали пошлины, всюду приветствовали и почитали. Но существовали границы, армии и правители, каждый из которых был непрочь завладеть великим оружием Древних.

— Ты понял?

Шенн кивнул. Речь наставника посеяла сомнения.

— Что же делать? Кому достанется стагнир?

— Я не могу тебе ответить сейчас. Мы всегда сохраняли нейтралитет, старались не допустить конфликтов между оданами. Долгое время нам это удавалось. Теперь…

Стирг опустил голову и задумчиво погладил бороду:

— Предстоит решить, на чью сторону мы встанем. Вековое равновесие нарушено. Так было и прежде у Древних, так случилось здесь, и так будет всегда. Сильнейший правитель стремится объединить доступные ему земли, его оданство расцветает. Потом приходит закат и упадок, все разделяется, чтобы когда‑нибудь соединиться вновь.

Шенн прилежно внимал, но учитель прочел в глазах юноши вопрос.

— Говори.

— Мастер, ты сказал, что надо выбрать сторону. Какую же?

— Думаю, ты понимаешь. Сторону сильнейшего. Так мы избежим многих смертей.

— Но в войне погибнет много людей! — воскликнул Шенн. — Почему ты не предотвратишь ее? Ведь оданы слушают тебя, мастер!

Стирг слабо улыбнулся.

— На этот раз нет. Пришло иное время. Время страшных смут и великих деяний. Мы не можем спорить с историей. Помешав тому, что происходит, ты лишь отдалишь неизбежное.

Верховный фагир кашлянул и налил в чашу воды из высокогорлого кувшина. Отпил.

— Много лет назад мы пришли сюда, чтобы объединять, а не разрушать. Покидая разрушенную империю, мы решили, что наши знания не должны пропасть. Народ арнов стал нашим народом, а Арнир — нашим домом… Не думай, что фагиры останутся в стороне. Во многих из нас нет и капли крови Древних, но в нас есть их дух и их знания! Вот что важно. Пойми это, Шенн…

— Мы не можем остановить войну, — продолжил мастер, — но можем сделать ее не столь разрушительной и кровавой. Я приложу к этому все усилия, а способы у меня есть. И время еще осталось.

— Мастер, разве есть еще время? Учитель Ольф говорил, что эльды могут построить «Гнев Игнира». Может, они уже его создали! Может, мы уже опоздали?

— Я так не думаю, юноша. Во–первых, им нужен стагнир, много стагнира, а эльд, знавший, где его добыть, перешел на нашу сторону и охраняет металл богов. С ним будет непросто справиться — Эндор великий воин. Он поклялся мне, что пока жив, эльды не получат стагнир.

Шенн слушал.

— К тому же им нужно время, чтобы построить оружие… А чтобы добраться до нас, надо пройти через земли морронов. Они так просто не пропустят чужаков, а «Гнев Игнира» велик и сложен — везти это оружие непросто.

— Так может, нам нечего бояться? Эльды лишь бахвалятся — а дойти сюда не сумеют!

— Если бы я был в этом уверен, Шенн, — вздохнул мастер. — Эльды малочисленны, но у них достаточно умельцев, чтобы решить эту задачу. Вот ты бы ее решил?

— Я? — Шенн задумался. — Возможно, решил бы. Если Древние смогли…

— Вот видишь. Не стоит их недооценивать, Шенн. Фанатики способны на все. Уверен: в Арнире много их шпионов, и они потирают руки, узнав о нашей беде…