Мы тогда же пожелали сего принца сами видеть, дабы, узнав его душевныя свойства, и жизнь ему по природным его качествам и по воспитанию, которое он до того времени имел, определить спокойную. Но с чувствительностью нашею увидели в нем, кроме весьма ему тягостнаго и другим почти невразумительнаго косноязычества, лишение разума и смысла человеческаго».

Еще в начале царствования Екатерины II появились слухи, будто встречалась она со свергнутым Иоанном III. Но дело происходило не в Шлиссельбурге, а в одном из дворцов вблизи Ораниенбаума. Говорили также, что это свидание состоялось после того, как один из царедворцев посоветовал императрице вступить в брак с Иоанном III. Такое замужество помогло бы Екатерине Алексеевне укрепить законность и ее право на российский престол.

Но позиции императрицы на троне укрепились и без этого, и «бледному узнику» суждено было остаться в застенках.

Многие ее современники отмечали, что к концу своего правления Екатерина II все больше ожесточалась, становилась раздражительнее, чаше обычного закатывала скандалы и истерики. Она постоянно чего-то опасалась, и приближенные нередко ловили на себе ее недоверчивые взгляды.

И говорили петербургские предсказательницы в последние годы жизни императрицы:

— То черные деяния терзают душу матушке-государыне… Не дадут они ей покоя в земной жизни. Авось, на небесах отступят ее душевные муки…

При этом вспоминали вездесущие старухи и убиенных Петра III, и Иоанна Антоновича, и расправы с пугачевцами и с княжной Таракановой, и сосланного в Сибирь Радищева, и казни и пытки тысяч людей…

Осенью 1796 года, после неожиданного отказа шведского короля Густава-Адольфа жениться на ее внучке Александре, императрица серьезно заболела. Кроме врачей, к ней во дворец стали приходить таинственные старухи. О чем они шептались с Екатериной Алексеевной — никто, даже из приближенных, не знал.

Лишь дворцовые пересуды и сплетни доносили до любопытных, что загадочные посетительницы государыни предупреждали ее о грядущих бедах.

Вскоре, в начале ноября, ночной дворцовый караул был не на шутку обеспокоен. Несмотря на поздний час, Екатерина Алексеевна в одиночестве прогуливалась по темным залам и коридорам дворца.

Те, кто видел императрицу в те минуты, отмечали, что все было странным в ней: и одежда, и походка, и жесты. На приветствие караула она не отвечала, будто ничего не видела и не слышала.

О ночной прогулке и необычном поведении императрицы начальник караула тут же доложил наверх по инстанции.

Однако одна из фрейлин сообщила гвардейцам, что государыня находится в своей спальне вот уже целые сутки и никуда оттуда не выходила.

Но свидетели странной прогулки Екатерины Алексеевны продолжали стоять на своем: «Видели именно государыню…»

На следующую ночь фрейлины и другие приближенные императрицы сами увидели блуждающую в темноте хозяйку дворца.

Наконец решились доложить о загадочном происшествии самой Екатерине Алексеевне. Та, несмотря на болезнь и поздний час, живо поднялась с постели и в сопровождении многочисленной свиты отправилась на поиски.

Двойника обнаружили в тронном зале. Даже в полумраке Екатерина Алексеевна ясно разглядела похожую на нее даму, восседавшую на троне.

Императрица вскрикнула от изумления и даже потеряла сознание. В то же мгновение исчез ее двойник.

Кто-то из приближенных государыни кинулся за разъяснением загадочного происшествия к петербургским вещуньям, но те ничего не ответили. Все они уже были в траурных одеяниях и хранили скорбное молчание…

…— Здесь, в «священной глубинной капсуле», ты проведешь сутки… Ни собеседников, ни пищи, ни воды. Только свет девяти божественных лампад, ларец с нашими реликвиями и твои размышления. Мысли, рожденные тобой здесь, наполнят «священную капсулу» и станут ее достоянием… — Хранитель тайн мальтийского ордена положил руку на большой металлический ларец, выполненный в виде средневекового замка.

Великий князь Павел Петрович оглядел крохотное подземное помещение, выложенное красным кирпичом, и подошел к ларцу с реликвиями.

— Но почему я ничего не слышал ни о «священной глубинной капсуле», ни об этом ларце? — великий князь ткнул пальцем в металлический замок.

— Здесь все тайное, — охотно пояснил хранитель. — Сюда, в «священную капсулу», могут войти лишь девять братьев-рыцарей, самых почитаемых в нашем ордене. Отныне ты, брат, один из них.

Наследник русского престола с благодарностью поклонился. А его собеседник продолжил:

— Эта капсула создана, когда император Священной Римской империи Карл V передал в 1530 году остров Мальта ордену иоаннитов. Взамен император получил клятву, что рыцари будут защищать христиан Средиземноморья от турецких и сарацинских войск, от африканских пиратов. С той поры нас называют Мальтийским орденом. Но между собой мы именуем себя «госпитальеры» или «иоанниты». Так повелось после 1-го Крестового похода, когда в 1118 году в Иерусалиме был создан наш духовный рыцарский орден.

Хранитель обвел взглядом небольшое помещение:

— А в этом секретном подземелье собраны наши святыни. Сам ларец сделан в виде «сокровенного незримого замка».

— Расскажите мне о нем, — попросил собеседника Павел Петрович.

— «Сокровенный незримый замок» был построен на Святой земле первыми крестоносцами. Все они погибли, но завещали духовным братьям окрасить их кровью стены замка. С той поры он стал невидимым для непосвященных. Но остался оплотом для истинно верующих. Только особо почитаемые братья нашего ордена знают, как войти в него, как выйти или остаться там навсегда. Зримый ключ «незримого замка» хранится в этом ларце в виде свитка с молитвой, открывающей ворота.

Еще в XII веке ордену удалось вдали от Святой земли, в горах индийских, отыскать слитки «вечного железа». Этот металл не поддается ржавчине. Из слитков мастера госпитальеры изготовили ларец в виде «сокровенного замка». В нем — первый мальтийский крест; сокол-алет, изготовленный из нефрита; золотой стилет; череп первостроителя «сокровенного незримого замка».

Голос хранителя сделался тише, будто кто-то мог подслушать его пояснения:

— Кроме того, здесь находятся географические «карты бед человеческих», на которых обозначены все места на планете, где происходили грандиозные катастрофы за последние 14 тысяч лет. А еще в ларце хранятся величайшие предсказания: и те, которые уже сбылись, и еще несбывшиеся.

— Я смогу на них взглянуть? — оживился великий князь.

— Для этого мы и оставляем тебя здесь на целые сутки… Ведь отныне ты — посвященный из числа девяти. Пусть тебя не смущает, что многие знаменитые пророчества написаны на неизвестном языке. Они откроются тебе. Но частично… Ибо даже великому не дано постичь их до конца. Здесь хранятся и «Голоса исчезнувших земель», и «Вещие сны Немизиды», и «Сивиллины книги», и «Инкеримаанская заповедь»…

Павел Петрович вздрогнул:

— Вот как? А я не верил в существование «Инкеримаанской заповеди»… В ней действительно говорится о будущем Санкт-Петербурга и тех, кто правит в нем?

Хранитель улыбнулся и уклончиво ответил:

— Там говорится о многом…

— Но если узнал будущее, можно ли противостоять предначертанному?

— Противостоять невозможно. Человеку позволено лишь достойно встретить грядущее, но не изменять его. Вся твоя жизнь будет подтверждением тому. О своей Северной столице ты услышишь много пророчеств и предсказаний. Ты будешь знать, как и когда наступит твой последний час, но не сможешь ничего ни предотвратить, ни добавить к своей жизни даже минуты.

Великий князь погрустнел и в раздумье сделал несколько кругов по подземной комнате. Потом резко вскинул голову и рассмеялся задорно. Однако взгляд его оставался невеселым:

— Что ж, будем дружить с неминуемым. Не противиться ему, а согласовывать с ним свою жизнь и деяния…