Из постановления прокуратуры г. Москвы:
«…Во время посадки в БМП 521 члены зкипажа горевшей машины Баймуратов и Нурбаев продолжали делать предупредительные выстрелы в воздух. В этот момент находившийся здесь Кричевский, бросив в них камень, сделал шаг в сторону БМП, но был убит выстрелом в голову. Кем конкретно из стрелявших причинено смертельное ранение не установлено, поскольку пуля в трупе отсуствовала…»
Сквозное ранение… На этот раз, не исключено, что стреляли прицельно. Но, похоже, уже из другой БМП.
Рота попятилась назад в тоннель…
Когда днем 21 августа защитник Белого дома Александр Детков приехал на место боя, он увидел на борту искореженного ударом БМП троллейбуса, начертанную большими красными буквами надпись: «Смерть Комаря, Усова и Кричевского — на совести ГКЧП»…
Неподалеку стояла брошенная экипажем специальная машина для разбора баррикад. Детков с помощью лома вскрыл люк и погнал машину в качестве трофея к Белому дому.
КАКОЙ БЫЛА НОЧЬ С 20 НА 21 АВГУСТА?
... ДЛЯ ЕВДОКИМОВА
«Мятежный» майор Сергей Евдокимов в эту ночь спал. Но не в танке на площади у здания Верховного Совета России, а на значительном удалении от нее — в штабе полка.
Вечером 20 августа заместитель комполка по политической части Свинухов сказал ему: «Тебя вызывает командир полка».
Командир полка Денисов ждал в машине, в которой, помимо него, находились автоматчик и представитель особого отдела КГБ в полку.
Свидетельствует майор Сергей Евдокимов:
— Командир полка сказал мне, чтобы я не боялся, мы, мол, тебя приехали не арестовывать, а взять с собой в штаб, чтобы выяснить твою позицию.
Я объяснил, что никаких заявлений о том, что перехожу на сторону России, не делал. Рассказал, что был у Руцкого и по его предложению перегнал танки к зданию, чтобы избежать конфликтов граждан с солдатами.
«Ну, пусть думают пока, что мы на их стороне», — сказал командир полка.
В штабе я написал для особого отдела КГБ объяснение о своих действиях 19 и 20 августа. После этого меня направили отдыхать…
Утром 21 августа мне положили в машину сухой паек и сказали, если кто будет интересоваться, где находился, отвечать: ездил за сухим пайком.
…Евдокимов вернулся к своему танку, стоящему в плотном кольце баррикад, к полудню 21 августа. В Белом доме шла сессия Верховного Совета России. Площадь уже жила предчувствием победы.
Когда сослуживцы поинтересовались у Евдокимова, где он пропадал ночью, он ответил как учили: «Получал сухой паек»…
…ДЛЯ ГРАЧЕВА
На улице Матросская тишина в тени штаба ВДВ, расположенного бок о бок со следственным изолятором, будущим пристанищем ГКЧП, стояли двое — Павел Грачев и советник президента России Юрий Скоков.
Стрелки часов перевалили за полночь. Войска ВДВ не двинулись с места.
Свидетельствует Юрий Скоков:
— Я приехал к Грачеву по распоряжению Бориса Ельцина. Вызвал по заранее обусловленному знаку его на улицу. Грачев просил передать руководству России, что «он русский и никогда не позволит, чтобы армия проливала кровь своего народа»…
21 августа они встретятся вновь. И тогда уже в более спокойной обстановке Грачев расскажет Скокову, что у него и главкома воздушных войск Евгения Шапошникова была договоренность: если ГКЧП начнет штурм Белого дома, дать команду двум самолетам бомбить Кремль.
Вечером того же дня Скоков передал Грачеву копию подписанного Борисом Ельциным Указа о назначении его министром обороны России.
На следующий день, 22 августа, в 10 часов утра Борис Ельцин встретился с Грачевым. Командующий ВДВ, поблагодарив президента за оказанную высокую честь, сказал, что пока он себя не чувствует готовым возглавить российские Вооруженные Силы.
В середине 1992 года, он отважится принять повторное предложение Бориса Ельцина и станет министром обороны России…
…ДЛЯ ГОРБАЧЕВА
Горбачев слушал «Би-Би-Си». Из потрескивавшего эфира звучали интервью политических деятелей России, прямые репортажи из здания Верховного Совета РСФСР…
Понимая, что эта ночь может оказаться критической, в доме Горбачева на ночь разместились два врача президента и два охранника.
Наиболее преданные Горбачеву сотрудники личной охраны к ночи с 20 на 21 августа решили в случае, если возникнет прямая угроза для жизни президента, встать на его защиту.
Свидетельствует заместитель начальника отдела личной охраны президента СССР Олег Климов:
— Ночью мы с моим другом Голенцовым, обходя посты вокруг дома, остановились возле охранника Ефремова. Зная наше отношение к президенту, он сообщил, что у него в сейфе на хоздворе имеются 4 автомата и 4 ящика патронов. И предложил их нам незаметно переправить. Мы поняли: на него можно рассчитывать…
Готовился к «защите» президента и ГКЧП.
Вечером 20 августа адмирал флота Хронопуло получил приказ Валентина Варенникова «принять меры к тому, чтобы не допустить посадки на аэродроме «Бельбек» самолета с группой захвата».
В 22.28 рота морской пехоты под командованием Оноприенко в составе 41 человека на 8 бронетранспортерах с полным вооружением начала выдвижение к аэродрому «Бельбек».
В 23.45 в густой тьме южной ночи рота морских пехотинцев прибыла на «Бельбек»…
ЯЗОВ КОМАНДУЕТ: «СТОЙ!»
Вернувшийся ночью 21 августа с заседания ГКЧП Дмитрий Я зов напряженно вслушивался в доклад своего заместителя Владислава Ачалова.
Ачалов сообщал, что обстановка вокруг здания Верховного Совета России напряженная, что число защитников множится. Состоялось первое столкновение. Есть убитые. Если не отменить операцию, прольется море крови. На что нас толкают?
Еще никогда Язов не был в столь трудном положении. Отменить сейчас операцию — все провалится. Это все равно, что самому себе яму выкопать.
И не дать команды «Стой!» тоже нельзя. Принять на себя грех за тысячи жизней было выше сил.
Да и кто согласится стрелять в своих, русских?! «Альфа» и та заартачилась, что же ждать от армейских…
Днем был Главнокомандующий военно-воздушными силами Шапошников. Сказал, не отводя глаз: «Надо выходить из создавшейся ситуации». На вопрос Язова — как выходить? — так же прямо, не как командиру, а как подчиненному строго и коротко ответил: «Достойно. Нужно убрать войска из Москвы». «А ГКЧП?» — поинтересовался Язов. «Объявить незаконным и разогнать», — ответил главком.
Попробуй таких сломай…
Язов снял галстук, который душил, как петля, и крикнул Ачалову:
— Иди в кабинет! Дай команду «Стой!»
По настроению Язова я понял, что наступил перелом, — свидетельствует Владислав Ачалов. — Я позвонил Грачеву и Громову, сообщив им, что Язов приказал войскам стоять.
Команда «Стой!» застала двигающийся к Белому дому 274-й батальон 27-й отдельной мотострелковой бригады войск специального назначения КГБ СССР на кольцевой дороге в районе поселка Заречье. До здания Верховного Совета ему оставалось всего час хода…
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
«ЧТО, СТРУСИЛИ!»
Около двух часов ночи 21 августа Язов вновь вызвал к себе Ачалова. Министр, как догадался Ачалов, только что закончил разговор с Крючковым. По его лицу полыхали красные пятна — признак крайнего возмущения.
