Выпив кофе в небольшом кооперативном кафе, которое в отличие от большинства государственных уже к семи утра было открыто, Вагиф не спеша перешел улицу и направился к станции метро. Сегодня он наметил себе конкретную работу. Он хотел попробовать узнать что-либо о Геннадии. То, что Гена где-то скрывается, это очевидно. Он был одним из ближайших сотрудников мэтра, и после гибели шефа его не могли не «потревожить». О возможной его гибели Вагиф старался не думать.

Как он его будет искать, он пока не представлял себе и потому решился на самое примитивное — поехать к его дому и попытаться сориентироваться на месте. У дома Геннадия Вагиф был примерно около восьми. Пошатавшись вокруг, он убедился, что никого из «наружки» нет. В принципе он и не ожидал кого-то заметить, просто решил проверить для собственного успокоения. Вагиф завернул за угол и оказался во дворе, один угол которого был полностью завален ящиками из-под бутылок.

Нетрудно было догадаться, что сюда выходит черный ход расположенного в доме винного магазина. Это было уже кое-что. Закурив сигарету, Вагиф решил немного подождать. Интуиция его не обманула. Буквально через минуту скрипнула дверь и показалась лохматая голова мужчины непонятного возраста, в котором нетрудно было угадать подсобного рабочего магазина.

Окинув себя взглядом, Вагиф остался недоволен. Он был слишком хорошо одет для алкаша, надо было придумать что-то иное. Бросив на землю окурок, он решительно подошел к этому типу и, не дав ему опомниться, сразу же попросил вынести пару бутылок водки, не забыв показать деньги. Тот недоверчиво окинул его взглядом, но, увидев деньги, сразу подобрел. И, не сказав ни слова, быстро нырнул в коридор подсобки.

Через минуту-другую он вновь появился, неся две бутылки, завернутые в газету. Вагиф лихорадочно обдумывал, что делать дальше, но, так ничего и не придумав, молча стал отвинчивать крышку одной из бутылок. Рабочий хмуро смотрел на него, не проявляя никакой инициативы. Тогда Вагиф вполне искренне посетовал на то, что нет закуски. Рабочий молча повернулся и снова исчез в подсобке. Появился он через несколько минут, когда Вагиф уже решил, что ему придется допивать бутылку в гордом одиночестве, не пропадать же добру. Рабочий нес полбатона, кусок дешевой колбасы и граненый стакан.

Вагиф отлил ему полстакана и одним махом, прямо из бутылки, сделал несколько глубоких глотков. Он чуть не задохнулся, но стоически дождался, когда выпьет его собутыльник, и лишь потом потянулся к хлебу. Первую бутылку они допили молча, прямо у дверей подсобки. Вторую с общего согласия решили прикончить в более комфортных условиях, сидя на пустых ящиках из-под водки. Лишь при распитии второй этот рабочий, назвавшийся Васей, разговорился. Да так, что его трудно было остановить.

С большим трудом Вагифу удалось направить разговор в нужное русло. И лишь в самом конце их теплой беседы Вася поведал нечто интересное. Затронув животрепещущий вопрос о трудностях жизни, особенно в последнее время, он изрек глубокомысленную фразу о том, что от такой жизни все спиваются, и даже привел пример. Сопоставив некоторые из сказанных им ранее фраз, Вагиф сделал определенный вывод.

Во-первых, Вася знал практически всех, кто живет в ближайших домах, в том числе и Геннадия, живущего прямо напротив винного магазина. Но до последнего времени Геннадий даже не подозревал о существовании Васи, так как никогда не заходил в этот магазин. Вася же хорошо его знал, поскольку сильно уважал, так как за Геннадием приезжала служебная машина. Что в глазах Васи было явным признаком значимости человека.

Но потом они познакомились. Последнее время Геннадий стал частенько наведываться в магазин и, поскольку ему было неприятно стоять в общей очереди, он пользовался услугами Васи, который за скромные чаевые всегда был готов услужить и вынести бутылочку-другую. Тогда Вагиф спросил его, когда он последний раз видел Геннадия, на что тот невозмутимо ответил, что вчера вечером. Ответ удивил Вагифа, но он не подал виду.

Как раз в этот момент из глубины подсобки раздался громкий, недовольный женский голос, и Вася, съежившись, молча потрусил в сторону подсобки, даже не попрощавшись. Вагиф, тяжело поднявшись на ноги, также не стал задерживаться и, слегка покачиваясь, вышел на улицу. Голова раскалывалась, во рту был неприятный осадок, но он, несмотря ни на что, заставил себя продумать создавшееся положение.

То, что Геннадий дома, для него было полной неожиданностью, но в то же время существенно облегчало ему задачу. Оставалось решить одно — идти к Нему прямо сейчас или попозже, когда слегка протрезвеет. После некоторых раздумий он решил пойти сейчас.

Подойдя к подъезду, Вагиф чисто машинально посмотрел по сторонам. Никого на улице не было, даже шума машин не слышно. Пройдя в подъезд, он стал не спеша подниматься по лестнице: лифтом он пользоваться не любил. Дойдя до нужного этажа, он, не задерживаясь, поднялся еще выше. И, оказавшись на следующем этаже, остановился, чутко вслушиваясь в тишину. Но все было спокойно.

Тогда он спустился вниз и осторожно подошел к двери. Он уже хотел нажать на кнопку звонка, но вдруг отпрянул и отошел в сторону — послышался шум поднимающегося лифта и чьи-то голоса наверху. Потом люди сели в лифт, и Вагиф ждал, пока они спустятся вниз. Его нерешительность можно было понять. Уничтожена дача их руководителя, сам он исчез. За одним из его сотрудников, Вагифом, устроена настоящая охота, которая при жизни мэтра еще могла быть безрезультатной, а после его исчезновения результат ее не вызывал сомнений.

И при всем том его самый ближайший сотрудник и доверенное лицо спокойненько живет у себя дома и даже балуется в свободное время водкой. Все это было более чем странно. Но и стоять в подъезде и ждать неизвестно чего тоже было неестественно, и Вагиф решил, что в данной ситуации, несмотря на всю нелогичность поступка, ему необходимо увидеть Геннадия.

Он подошел к двери и нажал кнопку звонка. Дверь никто не открыл. Хотя в такое время кто-то должен был обязательно быть дома. Например, жена, которая должна была собираться на работу или дочь-школьница, которой самое время идти в школу. Но все было тихо, из-за двери не доносилось ни звука.

Тогда Вагиф осторожно надавил на ручку, и дверь приоткрылась. Быстро посмотрев по сторонам, Вагиф проскользнул в коридор, не забыв осторожно прикрыть дверь. В коридоре никого не было. Пройдя в гостиную, он наконец увидел Геннадия. Тот сидел в кресле, раскинув руки, закрыв глаза и свесив голову с растрепавшимися волосами влево. Лишь подойдя поближе, Вагиф понял, что он мертвецки пьян.

Сильно встряхнув его, он заставил Геннадия приоткрыть глаза. Тот, обведя мутным взглядом комнату и заметив Вагифа, вдруг отчетливо произнес всего лишь одну фразу:

— Тебя еще не убили, нет?

После чего снова закрыл глаза и провалился в глубокий сон. Подняв голову, Вагиф увидел на стене электронные часы с встроенным календарем. Было девять часов утра первого апреля 1990 года.

Оставив в покое Геннадия, Вагиф осмотрел квартиру. Было заметно, что ее не убирали уже несколько дней. В кухне царил полный беспорядок: гора грязной посуды в мойке, куски засохшего хлеба в хлебнице, далеко не первой свежести кухонное полотенце. Пройдя в спальню, Вагиф приоткрыл дверцу платяного шкафа. В нем висели только мужские вещи. Другие члены семьи Геннадия, очевидно, поспешно покинули этот дом.

Вернувшись в кухню, Вагиф принялся за уборку. Надев висевший в углу фартук и вооружившись губкой, он тщательно вымыл всю посуду, после чего, протерев кухонный стол и мойку, направился в гостиную. Лишь к двум часам дня он закончил генеральную уборку квартиры и принялся за обед. Найдя в холодильнике банку тушенки, а внизу в полиэтиленовом мешке овощи — капусту, свеклу и морковь, Вагиф решил приготовить борщ. Поиски лука и картофеля заняли более получаса, но все-таки увенчались успехом. В деревянном ящичке, рядом с кухонным шкафом, он нашел лук и картофель.