Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Это и было индейское племя каранкава, первой колыбелью которого была блестящая жемчужно-серая устричная раковина.

Индейцы и белые: как это было

Перевод А. Ващенко

Встреча первая

Делавары рассказывают, что, когда белые высадились на побережье Америки, они ради первого знакомства попросили индейцев выделить им маленький клочок земли только для того, чтобы развести огонь и приготовить пищу — всего величиной с бычью шкуру. Просьбу их удовлетворили. Каково же было изумление индейцев, когда они увидели, как белые размочили шкуру в воде, изрезали на тонкие ленты и с их помощью охватили гораздо больший участок земли!

Индейцы предпочли не заметить обмана, но решили быть бдительнее. Белые, одарив их топорами и мотыгами, уплыли, обещая вернуться через год. Возвратившись, они увидели, что подарки их индейцы носят кто на шее, кто на груди, как украшения. Разъяснив назначение этих предметов, белые заявили, что им нужно больше земли, так как они не могут развести огонь, не пострадав от дыма.

Посовещавшись, индейцы решили добавить им еще клочок земли, но не больше такого, на котором поместился бы стул белого человека. Однако белые вынули дно стула, которое было сплетено из тонких ниток, связали все нитки, и вот длинная нить протянулась вдоль новых владений белых пришельцев.

Этот новый обман убедил индейцев никогда не отдавать ни клочка земли белым, пока обе стороны точно не договорятся о границах владений.

ЯБЛОКИ ЕСТЬ ВРЕДНО!

Однажды священник-миссионер взялся обратить группу индейцев в христианство. Он долго и проникновенно рассказывал им о сотворении земли за шесть дней и о грехопадении прародителей человеческих, вкусивших яблока с древа познания.

Индейцы внимательно выслушали его, а затем вождь, не желая обидеть гостя недоверием и в то же время думая воздержаться от перехода в новую веру, ответил с искусством истинного дипломата:

— Я вижу, что все, рассказанное тобой, чистая правда. Я и сам всегда думал, что яблоки есть нехорошо. Клянусь, никогда в жизни больше не возьму я в рот яблок.

ИЩИТЕ СРЕДИ ТУЧ!

Как-то раз английские офицеры задержали старейшину оджибвеев Кеешкемуна и потребовали от нею объяснения: кто он таков? Какой стороны придерживается в войне англичан за американские колонии? Кеешкемун в ответ запел:

— Я — птица… Хотите знать, кто я — ищите среди туч…

То были слова его личного талисмана — вещей песни. Как это часто случалось, и в этот раз индеец и белые говорили на разных языках…

ВОЖДЬ ХЕНДРИК ПЕРЕД БИТВОЙ У ОЗЕРА ДЖОРДЖ

Вождь мохауков Хендрик, против воли замешанный в интриги англичан, вынужден был привести своих воинов в ряды британцев. Сидя на лошади бок о бок с английским полковником, он мрачно заметил ему, глядя на свой небольшой отряд:

— Если они здесь для того, чтобы драться, — их слишком мало, если же для того, чтобы умереть, — их слишком много.

МНЕНИЕ ВАШАКИ

Однажды важные американские чиновники созвали на совет многих индейских вождей, чтобы убедить вольных кочевников и скотоводов бросить старый образ жизни, перейти к оседлости и заняться разведением картофеля. На совете присутствовал и вождь шошонов Вашаки, на которого белые возлагали большие надежды: он был их старинным союзником.

После того, как белый администратор расписал достоинства земледелия и выгоды выращивания картофеля, он обратился к Вашаки с просьбой выступить в поддержку этого предложения. Старый вождь поднялся, и когда уже все настроились на страстную речь в защиту замечательного продукта, Вашаки, помолчав немного, воскликнул с досадой:

— Черт бы побрал этот картофель!

Речь вождя Сиэттла

Перевод А. Ващенко

Далекое небо, что с незапамятных времен проливало слезы сострадания над моим народом и казалось нам постоянным и вечным, может измениться. Сегодня оно ясно. Завтра, быть может, оно скроется в тучах. Мои же слова как звезды, что всегда неизменны. Народ белых многочислен. Он как трава, что покрывает широкие прерии. Мой народ мал. Он похож на разбросанные бурей по равнине стволы деревьев. Было время, когда народ наш покрывал землю так же, как волны морские, движимые ветром скрывают окрашенное раковинами дно, но слишком давно уже время это минуло вместе с величием племен, которое стало теперь лишь мучительным воспоминанием.

Каждая пядь этой земли священна для людей моего народа. Склон каждого холма, каждая долина, равнина и роща освящены печальным или счастливым событием дней давно минувших. Самая пыль, по которой вы теперь ступаете, приятнее их ногам, чем вашим, потому что она пропитана кровью предков, и наши чуткие ноги отзывчивы к этому родственному прикосновению. Даже малые дети, лишь краткий миг наслаждавшиеся здесь жизнью не могут не полюбить места этих сумрачных уединений и приветствуют по вечерам призрачные возвращения духов.

И потому когда исчезнет последний Краснокожий, а память о моем племени превратится в миф среди Белых Людей, эти берега будут наполнять невидимые призраки моего народа и когда дети ваших детей будут думать что они одни в поле, торговой лавке, в магазине, на дороге или в молчании лесных чащ, они не будут одни. По ночам, когда улицы ваших городов и сел безмолвны и пустынны на вид, на них будут толпиться возвратившиеся хозяева, что некогда населяли и до сих пор любят эту прекрасную землю. Белый Человек никогда не будет одинок.

Пусть он будет справедлив и добр к моему народу, ибо мертвые не бессильны. Мертвые, сказал я? Смерти нет, есть только смена миров.

Эскимосские легенды, сказки, песни

Как появился остров Нунивак

Перевод Б. Щедриной

— Кто знает, откуда он прилетел? — сказал старый и мудрый Нангелих. — Знаем только, что был тот Ворон старый, много повидал и многое знал. И вот однажды гулял он по берегу, там, у Сан-Мишеля, что на острове Нельсон, и увидел у мыса плавучий островок. Видно, приглянулся он ему Взвалил он этот кусок земли на плечи, отнес в сторонку, а чтоб не унесло, привязал к шесту веревкой из корней.

На следующий день пришел и сам на себя удивился.

— Зачем мне эта прокисшая лепешка? — перерезал веревку, оттолкнул остров от берега и ушел.

Остров долго носило по морю, он был слишком мал, чтобы устоять под ветром, да еще, наверное, нравилось ему бродяжить по свету, но только однажды повстречался ему другой странник, побольше, и решили они передохнуть вместе.

Увидел их Ворон — с острова Нельсон новая земля вся как на ладони видна — и сказал:

— Будете вы островом Нунивак, — и полетел туда.

Новый остров был просторен и уже не напоминал прокисшую лепешку, только был слишком плоский.

— Что за остров без горы, — сказал Ворон и притащил гору на Нунивак. Но когда он опускал гору на остров, та упала на бок, а Ворон подумал: «Ничего, и так сойдет». — И не стал поднимать гору.

Так до сих пор и лежит гора на Нуниваке на боку, и виднеются на ней две полосы вечных снегов, там, где проходили ремни, которыми Ворон привязывал гору к плечам, чтоб не упала.

Отдохнув, Ворон опять оглядел остров.

— Чего-то все-таки не хватает.

Но тут подул южный ветер и нанес на южную сторону горы землю, а с севера сдул в море камни, и там появились бухты и мысы.

— Совсем другое дело! — обрадовался Ворон и пригласил в гости Великую Норку.

— Этот остров я назвал Нунивак. Если хочешь, живи здесь.

— Мне очень здесь нравится, и я с удовольствием приму твое приглашение. А моим подарком будет гора на южной стороне. И чтобы всем здесь жилось хорошо, пусть будет так: каждый, кто взойдет на мою гору и спустится с нее, станет снова молодым.

15
{"b":"220240","o":1}