Неожиданно перед ним возникла маленькая фигурка. Тол'чак замахнулся, но человек успел отпрыгнуть в сторону. Когда железо молота ударило по палубе, Тол'чак наконец понял, что едва не убил зу'ула.

Слова Флинта проникли в его сознание.

— Остановись, Тол'чак! Опусти молот.

Огр поднял красные глаза на старого брата.

Опираясь на плечо другого зу'ула, Флинт медленно подошел к Тол'чаку. На корабле осталось только два или три скал'тума, но с ними разберутся Джоак и Мерик. Флинт указал на зу'ула, поднимавшегося с разбитой палубы.

— Зу'ул почувствовал, что ты готов окончательно утратить контроль над своими действиями и стать опаснее этих чудовищ. Он попытался тебя остановить.

Молот выпал из рук Тол'чака, и огр опустился на колени. Из его глаз хлынули слезы, смывшие кровавую ярость.

Огру показалось, что его сердце стало таким же пустым и мертвым, как и камень, лежащий в сумке.

Флинт опустился на колени рядом с ним.

— Не нужно впадать в отчаяние, друг мой. Я знаю, где берут начало боль и ярость. В мире много зла, но поверь старику — оно не живет в твоем сердце.

Тол'чак сжал своими сильными пальцами руку Флинта.

— Не будь так в этом уверен.

Они летели над озером, и Рагнар'к покосился на Сай-вен. В лунном свете глаз дракона сиял особенно ярко. Однако Сай-вен чувствовала, что Рагнар'к устал. Даже сила его могучего сердца не была беспредельна. Они множество раз приходили на помощь морским драконам, сражающимся со скал'тумами, вновь и вновь убивали чудовищ.

«Маленькие драконы умирают достойно», — сообщил ей Рагнар'к.

Его снисходительное отношение к сородичам исчезло, и Сай-вен ощущала печаль в большом сердце Рагнар'ка.

Сай-вен наклонилась вперед и прижалась щекой к чешуйчатой шее своего скакуна. Она разделяла с Рагнар'ком скорбь. Между тем битва подходила к концу. Скал'тумы тонули один за другим — магия им не помогала. Вскоре боевые кличи сменились короткими приказами и редкими криками умирающих драконов.

«Маленький зеленый дракон умер красиво».

В ответ девушка лишь погладила чешуйчатую шею Рагнар'ка. Но ее сердце сжалось. Неужели он имел в виду?..

Сай-вен выпрямилась и спросила:

«Ты имеешь в виду Конча, нефритового дракона моей матери?»

«Да. Маленький зеленый дракон, друг, связанный со мной».

Сай-вен задохнулась. Нет, Добрая Матушка, нет! Конч и ее мать не должны были вступать в схватку, только наблюдать и отдавать приказы. Конч слишком стар, чтобы сражаться. Должно быть, Рагнар'к ошибся. У черного дракона было большое сердце, но он не отличался особым умом. Нет, Рагнар'к что-то перепутал!

«Отнеси меня туда, где ты видел маленького зеленого дракона», — попросила она, не в силах скрыть боль.

Рагнар'к не стал возражать — казалось, он пожал плечами, сделал разворот и полетел в другом направлении. Маленькие бледные лица мер'ай смотрели на огромного черного дракона, пролетавшего над ними. Лишь немногие приветственно поднимали вверх руки, большинство еще не пришли в себя от шока.

Рагнар'к устремился вниз и развернул крылья, чтобы замедлить полет. Они приводнились. Колено Сай-вен задел проплывавший мимо труп скал'тума. Сай-вен показалось, что он даже после смерти попытался зацепить ее когтем. Она с отвращением оттолкнула его.

Рагнар'к продолжал плыть по окрашенной кровью воде. Впереди Сай-вен увидела зеленую шкуру нефритового дракона, голова которого бессильно покачивалась на волнах. Но Сай-вен была уверена, что это не Конч.

Однако когда Рагнар'к подплыл ближе, Сай-вен заметила мать, которая держалась за шею дракона. Черный дракон подплыл к ней, она подняла голову, и Сай-вен увидела, что лицо матери искажено от боли и горя. Мокрые волосы облепили голову, в глазах застыла безнадежность.

— О, мама, — простонала Сай-вен. — Нет…

— Он… пытался меня защитить. — Взгляд матери вернулся к телу Конча.

Сай-вен все еще не могла поверить, что этот мертвый дракон был Кончем, ее постоянным спутником. Куда исчезло его неистребимое чувство юмора? Где любовь, неизменно сиявшая в его глазах? Теперь, когда его дух ушел, гора покрытых чешуей мышц и разорванное крыло перестали быть Кончем. Тем не менее Сай-вен не могла оторвать взгляда от раскачивающегося на волнах тела.

— Один из монстров вырвался на свободу и начал отчаянно извиваться под водой, — продолжала говорить ее мать. — Я не успела отскочить в сторону. Он атаковал меня.

— О, мама, а где же были твои личные стражи? Где Бридлин?

Она отмахнулась от вопросов дочери.

— Их нет. Они мертвы. Я не знаю. Остался лишь Конч. И он стал сражаться. — Она не выдержала и разрыдалась.

— Не будем об этом сейчас, мама. Мы поговорим позже.

Однако мать ее не слышала.

— Но… но эти монстры источают яд. Зубы и когти дракона им не опасны. Конч мог лишь удерживать зверя и не пускать его ко мне. А тот рвал его шею когтями и зубами. Это было ужасно. Кровь… так много крови.

Сай-вен видела, что ее мать сходит с ума от ужаса и горя.

— Даже после того, как скал'тум утонул, — продолжала она, — Конч его не выпускал, он боялся, что чудовище снова на меня нападет. Кровь моего дракона лилась рекой, но он не подпускал меня к себе… — Рыдания мешали ей говорить. — И только когда его большое сердце остановилось, он выпустил монстра. — Она посмотрела на Сай-вен. — П-почему он так поступил? Возможно, его удалось бы спасти, если бы я действовала быстрее.

Сай-вен направила Рагнар'ка поближе к плачущей женщине.

— Нет, мама, ты ничего не могла сделать. Конч любил тебя. И ты это знаешь. Он умер, чтобы защитить тебя. Дракон следовал зову своего сердца. — Сай-вен протянула руку к матери. — Пойдем, мама, нам нужно вернуться на корабль.

— Нет, пусть уходят другие, я останусь здесь. — Она еще крепче прижалась к нефритовой шее Конча.

Боль от потери дракона, с которым связаны мер'ай, иногда бывает такой сильной, что всадник не может оправиться. Но Сай-вен не могла этого допустить. Она должна была забрать мать с собой. Чай из корня оцепенения, теплая постель и любовь дочери — вот что необходимо сейчас ее матери.

Сай-вен беззвучно попросила Рагнар'ка поднять ее мать, и он подхватил ее своим черным крылом и вытащил из воды. Скорбь сделала ее слабой, и она не сумела оказать сопротивления. Через мгновение она оказалась в объятиях дочери.

Сай-вен усадила мать перед собой и крепко прижала рыдающую женщину к груди. Девушка не ожидала, что она окажется такой хрупкой и легкой. Казалось, ужасная скорбь не только лишила ее сил, но и заставила уменьшиться в размерах.

Сай-вен принялась тихонько раскачиваться.

— Прости, мама, — прошептала она, глядя на мертвые тела, дрейфующие по поверхности озера. — Прости за все.

Она направила Рагнар'ка к одинокому кораблю — на его палубе продолжало полыхать пламя. Сай-вен нахмурилась. Неужели враг еще не отступил?

Элена одержала победу в небе и теперь пыталась укротить огонь бури. На палубе «Бледного жеребца» еще продолжалась схватка с оставшимися скал'тумами. Элена видела, что ее магия может пригодиться друзьям — в небе врагов практически не осталось.

Она пыталась направить магию им на помощь, но почувствовала, что ведьма отказывается ей подчиняться. Когда Элена впервые выпустила на волю огонь бури в топях Оползня, в ее распоряжении оставались лишь крохи энергии. И тогда огонь почти сразу погас сам. Однако сейчас магия вырывалась из-под ее контроля. Девушке пришлось полностью напрячь все силы обеих ипостасей своего духа — светлую женскую и темную силу ведьмы — только для того, чтобы фонтан огня по-прежнему уходил вверх.

Однако Элена понимала, что очень скоро она потеряет контроль над стихией огня. Напрягая всю силу воли, девушка сражалась с дикой магией, рвущейся на свободу. Она развела руки в стороны, но, вместо того чтобы ослабеть, огонь начал набирать силу.

Элена полностью сосредоточилась на магии и перестала слышать окружавших ее людей. Столб пламени ширился, вот он задел одну из мачт. Через мгновение мачта рухнула на корму, а затем скрылась в воде, увлекая за собой двух запутавшихся в такелаже скал'тумов.