— Почему? — обратился он к молчащему лесу. — Почему я не могу обрести покоя?

Не дождавшись ответа, он с угрюмым видом начал подниматься на довольно высокий холм. Когда он оказался на вершине, его деревянный посох неожиданно задрожал. Рокингем едва не уронил его от испуга, но тут же сообразил, где находится. Перед ним стояла небольшая гранитная колонна. Именно здесь брат Лассен сидел долгие десятилетия, разговаривая с великим лесом. Здесь к Лассену пришла смерть.

Грэшим приказал Рокингему ждать скал'тумов у гранитной колонны.

Дрожа, Рокингем попытался взять себя в руки. Он смотрел на ничем не украшенный гранит, памятник давно умершему брату. Голем знал, что ему следует произнести какие-то слова в честь человека, чья могила здесь находилась.

— Счастливый ублюдок, — пробормотал он.

Посох вновь задрожал. Рокингем подскочил на месте, и рука с посохом сама потянулась к камню. Когда резные деревянные листья коснулись гранита, вспышка отбросила Рокингема назад. И лишь ухватившись за водоросли, он сумел удержаться на вершине холма. Опустившись на колени, он наблюдал за посохом, который парил над колонной. Затем появилось туманное белое облако, накрывшее дубовый посох по всей длине.

На глазах у Рокингема облако начало сжиматься, пока туман не обрел материальность. Одновременно сияние усилилось, и на месте облака возникла фигура человека в зеленом одеянии. В правой руке мужчина держал дубовый посох. И хотя его все еще окружал туман, Рокингем узнал лицо под капюшоном. Когда Грэшим давал ему указания, он показал Рокингему несколько картин.

Это был брат Лассен.

Голос призрака эхом прокатился по лесу.

— Кто вызвал меня?

Рокингем застыл, он был не в силах произнести ни слова.

Взгляд призрака остановился на лице Рокингема, и Лассен направил на него посох.

— Зачем ты меня потревожил?

— Я… я не хотел. — Рокингем развел руки в стороны. — Прости меня, брат Лассен. Я не знал, что здесь обитает твой дух.

Холодные серые глаза неотрывно смотрели на Рокингема.

— Теперь я больше чем брат Лассен. Сейчас ты говоришь еще и с лесом. Я так долго общался с ним, что граница между нами почти исчезла. Я лес, а лес — это я. Мы единое целое. Лес позволяет мне видеть время таким, какое оно есть, — безбрежным морем. А я даю возможность лесу познать красоту в мгновениях времени, оценить полет птицы в небе и важность одного дня, увидеть жизнь глазами человека. Каждый из нас сумел наделить другого замечательным даром — и мы осознали краткость и бесконечность жизни.

— Я… я сожалею. Я не хотел вас тревожить.

— Тебя никто не винит. — Тень подняла зеленый посох и принялась его изучать. — Я ощущаю тебя в дереве, твоя боль нарушила мой сон в камне. И в тебе есть порча — я не могу допустить, чтобы ты прошел мимо моей могилы.

Рокингем сжался, опасаясь, что уловка темного мага будет раскрыта братом, обитающим в лесу. Он боялся гнева странного леса и еще более странного призрака.

Однако тень спокойно продолжала:

— Не бойся. Хотя я ощущаю в тебе порчу, мне открылось, что твой дух противится злу. И это хорошо. Впрочем, мне все равно. — Сияющие глаза призрака обратились на Рокингема. — Я поднялся из могилы вовсе не для мести или войны. Ни лес, ни я более не живем обманами человеческого сердца. Время здесь бесконечно. Вокруг встают города и гибнут королевства. Все это не имеет значения. Один цикл жизни сменяет другой. Я пришел к тебе совсем по другой причине — схожесть нашей природы меня поразила.

— Я… я не понимаю.

— Причина в том, что ты слеп. И хотя ты этого не знаешь, мы очень похожи — призраки, погребенные в камне.

— Ч-что?

— Когда я отбросил свое тело и моя плоть начала разлагаться, питая корни саргассовых водорослей, мой дух остался здесь, чтобы разговаривать с великим лесом. А когда поставили это надгробие, я связал себя с камнем. — Он указал на гранитную колонну. — Камень не подвержен разложению. Он является частью цикла жизни и смерти. В камне мой дух может пребывать вечно.

Рокингем ответил, прежде чем его остановил страх:

— Но какое это имеет отношение ко мне?

— Ты также связан с камнем — но я чувствую, что это произошло против твоей воли. Меня призвала твоя боль.

Каждый вдох давался Рокингему с трудом, но он позволил себе надежду.

— Как? И почему я был связан с камнем?

— Почему? Так далеко мои возможности не простираются. Я не бог, чтобы понимать разум твоего мучителя. Но я вижу, кто сейчас стоит передо мной. Мне понятна боль твоего сердца, и я узрел камень — осколок черной скалы, извлеченный из чрева земли.

— Эбеновый камень, — простонал Рокингем и поднес ладонь к шраму на груди.

— Там навсегда поселился твой дух.

— И не существует способа освободиться? — спросил Рокингем, из груди которого вырвался тихий стон.

— Ну… — Призрак нахмурился. — Ты выразил свое сокровенное желание.

— Ты способен дать ответ?

— Да, но после этого я не смогу больше с тобой говорить. Меня привлекла твоя боль. Но как только я отвечу тебе, мне придется уйти. Я не принадлежу к этому миру.

И тогда Рокингем облек в слова свое сокровенное желание.

— Как? Как мне освободиться?

Призрак по-отечески улыбнулся.

— Освобождение приведет к твоей смерти. Твой дух уже покинул тело и не сможет в него вернуться. Если освободить его от камня, он просто улетит прочь.

— Мне все равно. Я хочу быть свободным.

— Что ж, да будет так. Чтобы освободить твой дух, необходимо разбить камень.

— Но как я могу?..

— Разбей черный камень в своей груди, и ты обретешь свободу.

С этими словами призрак начал медленно таять, его фигура стала бледнеть по краям, расплываясь в тумане.

Стоявший на коленях Рокингем опустился на четвереньки, им овладело отчаяние.

— Но разбить эбеновый камень невозможно. Только Темный Властелин на это способен. — Рокингем поднял голову, надеясь услышать ответ.

Однако каменная колонна продолжала втягивать в себя туман. Посох упал на влажные водоросли.

— Пожалуйста! — воскликнул Рокингем, и его голос эхом прокатился по пустому лесу.

В ответ раздался едва слышный шепот, преодолевший бесконечные пространства. Последние слова брата Лассена долетели до него в виде эха.

— Такой путь существует, друг мой. Лишь время остается неизменным. Познай себя, и тропа откроется.

Эхо смолкло, наступила тишина. Осталась лишь колонна, чей холодный камень смеялся над ним. Он так близко подошел к раскрытию тайны своей жизни, а получил лишь новые загадки. Рокингем поднялся на ноги. В лунном свете водоросли приобрели свет высохшей крови.

Рокингем продолжал смотреть на колонну.

— Познай себя, и тропа откроется, — повторил он последние слова призрака. — Бесполезный совет для того, чье прошлое украдено.

Рокингем повернулся к камню спиной и посмотрел в небо. Грэшим обещал ему вернуть потерянные воспоминания, если этой ночью он добьется успеха.

«Уничтожь ведьму, и ты получишь то, что хочешь».

Рокингем вздохнул. Если призрак сказал правду, знание прошлого поможет ему освободиться. Он задумался. Значит, оно скрыто от него именно по этой причине? Чтобы он навсегда оставался пленником камня? Но какая тайна его прежней Жизни способна разбить эбеновый камень?

Где-то в скрытых лабиринтах его памяти жил аромат жимолости и тихий шепот. Одинокая роза, растущая в голом поле. Рокингем знал имя чудесного цветка — Линора. Но больше ничего не осталось, лишь хрупкое воспоминание, которое он сумел сохранить.

«Кто она?» — безмолвно воскликнул он.

Рокингем покачал головой — все бесполезно. Оставался лишь один ответ.

— Уничтожь ведьму, — прошептал он, обратив взгляд к звездам.

И словно в ответ, северные звезды начали гаснуть одна за другой, их поглощал приближающийся шторм. Но то были вовсе не грозовые тучи. Крылатая тень перекрыла свет луны. По спине Рокингема пробежал холодок.

Прилетел легион скал'тумов.