— Я знаю, что ты не мой отец…

— Еще не поздно исправить то, что он натворил. — Пинорр увидел боль в глазах Альстера. — Я могу помочь.

Альстер презрительно рассмеялся и указал на лежащий на полу окровавленный меч Пинорра.

— Ты думаешь, что можешь мне помочь? Если бы ты знал все, то проклял бы меня так же решительно, как это сделал отец во время одного из приступов ярости.

— Я не стану этого делать, — искренне сказал Пинорр. Он все еще пытался достучаться до сердца Альстера — не для того, чтобы спасти свою жизнь, он надеялся сохранить то хорошее, что осталось в молодом воине. — Ты позволишь мне попробовать?

Альстер немного опустил меч и прищурился.

— Ты знаешь, как погиб твой сын, отец Шишон?

Пинорр вздрогнул. Альстер коснулся раны, которая так полностью и не зажила.

— Он… погиб во время сражения с куртишами. Топор раскроил ему череп. — Пинорру не хотелось об этом вспоминать. Черный голубь принес эту весть с далекого побережья, как раз в тот момент, когда начались роды у жены его сына. Когда женщина узнала о смерти мужа, что-то в ней сломалось. По бедрам потекла кровь. Очень скоро она умерла, едва не забрав с собой дочь. — П-почему ты спрашиваешь, Альстер?

Альстер наклонился поближе к Пинорру.

— Удар топором нанес я.

Глаза Пинорра широко раскрылись.

— Нет!

Альстер ухмыльнулся.

— Все было очень просто. Я сделал это без колебаний. Во время схватки на борту «Сломанного клыка» мы оказались вдвоем с твоим сыном. Он повернулся ко мне, от его залитого кровью лица исходил свет, в глазах горел огонь битвы. И я не смог перенести его улыбки — гордой, хвастливой. Мой топор раскроил его череп. Но улыбка не сошла с его губ, даже когда он падал.

Пинорр не сумел скрыть ужас.

— Как… как ты мог?

Альстер наклонился еще ближе.

— Теперь, когда ты знаешь правду, ты все еще хочешь меня исцелить, шаман? — презрительно прошипел он.

Пинорр застонал от боли, прыгнул на Альстера, отбросив в сторону клинок, и сбил его с ног. Голова Альстера со стуком Ударилась о твердый пол каюты, и он выпустил из руки меч.

Пинорр не стал ждать. Он подхватил меч и двумя руками вонзил лезвие в грудь Альстера. Клинок легко прошел между ребрами и погрузился в дерево — таким сильным получился удар. Однако Пинорр продолжал изо всех сил давить на рукоять, пока клинок не вошел в грудь Альстера до самого конца. Потекла темная кровь. Теряя последние силы, Пинорр упал на распростертое тело сверху, как измученный любовник.

— Как ты мог? — прокричал он в ухо Альстера; слезы туманили взор старого шамана. — Он ведь был так похож на твоего брата.

Альстер захлебывался кровью, но постарался ответить.

— Именно по этой причине я его и убил, шаман. — Взгляд шкипера начал тускнеть. — Он и правда был таким, как мой брат, — счастливым и гордым. Я не мог видеть столь ослепительный свет в чужих глазах.

Пинорра трясло от ярости и горя. Рыдания рвали ему грудь, когда он откатился от Альстера.

Шкипер повернул голову, чтобы взглянуть на Пинорра.

— Я не мог смотреть на то, что было украдено у меня, — произнесли окровавленные губы; глаза Альстера уже почти ничего не видели, но он не отводил их от шамана. — Тебе бы следовало жестоко осудить моего отца. И услышать крики мальчишки сквозь запертые двери каюты.

Альстер продолжал смотреть на Пинорра. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Пинорр понял, что Альстер мертв. Он протянул дрожащую руку и закрыл ему глаза.

— Ты прав.

Пинорр медленно поднялся на ноги и посмотрел на мертвеца. Он почти не ощущал своих ног.

— Я буду скорбеть о мальчике, которым ты когда-то был, Альстер, но не могу сожалеть о том, кем ты стал. Я не стану горевать о твоей смерти. — Пинорр отвернулся, чувствуя себя совершенно опустошенным.

Он с трудом вышел в коридор.

Прикрыв дверь каюты шкипера, Пинорр повернулся и зашагал на палубу. Он объяснит все смерти мятежом. В его ложь поверят. Никто не посмеет усомниться в словах шамана. Никто не станет разбираться в том, что произошло.

Слепота, как он обнаружил сегодня, бывает сознательной, так человек защищается от того, чего не хочет видеть. Он на ходу стер кровь с рук.

Пинорр откинул люк и обнаружил, что палуба объята пламенем. Мачта на корме пылала. Он увидел, как команда топорами разрубила ее и сбросила в море. Огонь с шипением погас, почерневшая мачта скрылась под водой.

Мужчины и женщины, собравшиеся на палубе, радостно закричали. Корабль был спасен от неминуемой гибели, угроза пожара миновала.

Наконец кто-то заметил Пинорра.

Мадер Джил подошла к нему; ее седые волосы потемнели от пепла.

— Похоже, нам удалось пережить самую страшную часть шторма. Мы едва избежали гибели, — сказала она с усталой улыбкой. — Корабль чудом не сгорел. Но какое это было потрясающее зрелище! Пламя танцевало под проливным дождем!

Пинорр задумчиво кивнул.

— Да, зло часто надевает красивую маску.

Сай-вен стояла у поручней «Сердца дракона». Слева расположился главный шкипер, который совещался со своим сыном Хантом. Справа Билатус одной рукой изо всех сил вцепился в поручни, а другой придерживал свои развевающиеся одеяния. Ветер так и норовил ослепить людей, капли дождя больно жалили открытые участки кожи.

— Ветер приносит запахи дыма, — сказал Хант.

Он по-прежнему держал Шишон одной рукой, а она крепко обхватила его за шею.

— Однако им удалось погасить пожар, — заметил главный шкипер и повернулся к одному из членов команды. — Прикажи рулевому развернуть нас. Нужно выяснить, что происходит со «Славой дракона».

Тот кивнул и бросился на корму по скользкой палубе. К счастью, ярость шторма начала стихать. Теперь молнии вспыхивали только на горизонте, а удары грома доносились издалека.

Повернувшись спиной к ветру, Сай-вен посмотрела на Рагнар'ка, неподвижно лежащего на палубе. Его привязали к мачте и пиллерсам толстыми промасленными веревками. Сердце девушки сжалось от боли — великолепный дракон представлял собой жалкое зрелище.

Должно быть, главный шкипер перехватил ее взгляд.

— Ты сказала, что кровь дракона покажет, каким образом связаны наши народы?

— Не просто связаны, — пробормотала Сай-вен. — Мер'ай и дри'ренди — это один народ.

— Невозможно! — оскорбленно заявил Билатус. — Посмотри на себя. На перепонки между пальцами рук и ног. — Он с недоумением потряс головой.

Сай-вен оглядела троих мужчин.

— Я надеялась, что смогу убедить вас и что вы чтите прежние клятвы. Однако шаман Пинорр оказался мудрым человеком. Он знал, что вы не поверите, если у меня не будет доказательств.

— На что ты все время намекаешь? На какие доказательства?

Сай-вен прикусила губу.

— Лучше всего просто показать.

Она подошла к неподвижному черному гиганту и вытащила из ножен кинжал.

Оказавшись рядом с Рагнар'ком, она провела левой рукой по краю его крыла и безмолвно попросила у него прощения — и у человека, скрывавшегося внутри. Не позволив страху остановить руку, Сай-вен вонзила клинок в бок зверя и вскрикнула, когда огонь обжег ее собственный бок. Впрочем, девушка знала, что это лишь воображаемая боль, ведь она по-прежнему была связана с драконом.

Остальные держались на некотором расстоянии. Только главный шкипер осмелился подойти к ней на шаг.

— Ты ранена? — с искренним сочувствием спросил он, заметив гримасу боли на ее лице.

Сай-вен покачала головой и вытащила кинжал, по его лезвию струилась кровь дракона. Она поморщилась и потерла бок. Боль быстро проходила. Сай-вен повернулась к мужчинам и показала им окровавленный кинжал.

— У твоего дракона идет кровь, как у обычного человека, — заметил Хант. — Но как это доказывает твои слова?

— Да, само по себе это ничего не доказывает, — ответила она.

Трое мужчин смотрели на нее с недоумением.

Сай-вен почувствовала, как внутри у нее все холодеет. Она вдруг поняла, что не хочет делать того, что предложил Пинорр. Рука с кинжалом задрожала, с кончика капнула кровь. Однако Сай-вен понимала, что отступать нельзя. Слишком многое зависело от нее. Она подняла лицо к Ханту.