— Когда я находилась среди людей побережья, они рассказали мне, что я стала первой мер'ай, ступившей на сушу за последние пять веков. Очевидно, истории об изгнании должны были скрыть отвратительную правду.

— Ложь часто милосерднее правды.

— Как истинная история нашего народа, — мрачно заметила Сай-вен.

— Я уже говорил, что от прошлого уйти совсем непросто. Того, кто его забывает, оно может задушить.

В комнате стало тихо.

Наконец мастер Эдилл встал с тихим стоном, потирая свои старые колени.

— Хватит разговоров. Нам нужно идти.

Каст из уважения к старику тут же поднялся на ноги, но Сай-вен осталась сидеть, ее лицо застыло. И все же ей не удалось скрыть гнев.

— Я сыта по горло заседаниями Совета.

Мастер Эдилл кивнул.

— Согласен, мне они тоже давно надоели. К счастью, мы идем не туда.

Слова Эдилла поразили Сай-вен.

— И куда же мы направляемся? — с тревогой спросила она.

— Я намерен помочь вам сбежать.

Каст, шагнувший к двери, споткнулся.

— Что?

— Совет уже собрался и запретил вам покидать левиафана. Я с ними не согласен. — Он пожал плечами. — Мы должны поторопиться, если вы хотите подняться на поверхность.

Сай-вен вскочила на ноги и поспешила к двери.

— Но, дядя, вы же один из старейшин!

— Нет, я всего лишь старик — а кое-кто даже считает меня глупым стариком. Но сейчас разум членов Совета затуманен страхом перед неизведанным. Они предпочитают прятаться в глубинах моря и не хотят перемен.

— Так что же нам делать? — спросил Каст, когда Эдилл подошел к двери.

Эдилл посмотрел на Каста усталыми глазами.

— Найди свой народ. Заверши дело, начатое нашим предком.

— Но что вы имеете в виду? Как это сделать?

— Настало время кровопролития и войны, как в правление короля Раффа. — Мастер Эдилл положил ладонь на грудь Каста. — Но в твоем теле воина бьется сердце мирного человека. Освободи оба наших народа от наследия ненависти и войны. Покажи нам путь к долгому миру. — И с этими словами мастер Эдилл распахнул дверь.

Они последовали за ним, и Сай-вен впервые взяла Каста за руку.

— Похоже, не только мне известно, что у тебя на сердце, — прошептала она.

Каст посмотрел на ее руку, лежавшую на его гранитной ладони, подобно персику. Он был поражен, и на мгновение ему показалось, что невообразимое возможно.

Даже любовь.

Пинорр нашел Шишон, которая лежала, свернувшись в клубок, на постели и раскачивалась из стороны в сторону. Он подошел к ней и обнял, и тут же из нее рекой полились слова: разумные предложения, словно она говорила с невидимым собеседником, перемежались невнятными фразами; иногда ее голос менялся, становился низким или звучал, как у совсем маленькой девочки. По прошлому опыту Пинорр знал, что лучше всего просто подождать, пока Шишон успокоится.

Рядом стояла ошеломленная Эми, внучка Мадер Джил. В ее глазах застыл страх. Наконец Мадер Джил подошла к ним сзади и подхватила девочку на руки.

Пинорр бросил свирепый взгляд на старую женщину, многозначительно кивнув в сторону Эми. Испуганного ребенка не следовало оставлять наедине с Шишон, когда Мадер Джил отправилась за Пинорром. Истерики Шишон производили тягостное впечатление даже на взрослых.

Однако Мадер Джил не собиралась приносить извинения, и ее лицо оставалось совершенно спокойным.

— Я не считаю нужным скрывать от Эми жестокие стороны жизни… и даже безумие.

Пинорр провел ладонью по волосам Шишон и прищурился.

— Шишон не безумна. У нее лишь слабая голова. — Он понизил голос, продолжая гладить внучку. — У меня даже появилось впечатление, что приступы в последнее время усугубились из-за… — он перевел взгляд на Мадер Джил, — приближения превращения.

Его последние слова произвели впечатление на Мадер Джил.

— Похоже, ее безумие заразно, — холодно сказала она. — Зачем богам выбирать несчастного ребенка и одаривать его раджор мага?

— Я никогда не понимал побуждений семи морских богов. Их выбор при распределении даров всегда казался мне необъяснимым.

Шишон начала успокаиваться под ласковыми прикосновениями Пинорра.

Поток слов ослабел, превратился в ручеек, она перестала раскачиваться.

— Что заставляет тебя думать, что у нее дар прорицательницы?

— Ты видела ее резьбу.

Лицо Мадер Джил потемнело.

— Она превосходный резчик, тут я не стану возражать, — с неохотой признала Мадер Джил. — Но многие безумцы, в том числе и те, кто рано или поздно уходит в море, обладают определенными талантами. Как-то я знавала одного дурачка, который так превосходно управлялся с парусами, что мог лазить по мачтам, не пользуясь руками даже во время сильных штормов — казалось, он шагает в штиль по широкой доске. — Она презрительно взмахнула рукой, отметая подобные умения. — Но во всем остальном такие люди совершенно бесполезны. Ты слишком большое значение придаешь единственному таланту Шишон, полагая, что ее коснулась рука бога.

— Но речь вовсе не о резьбе, — не сдавался Пинорр. Почему-то ему хотелось убедить еще кого-нибудь в своей правоте. — До сегодняшнего утра я и сам не подозревал, что ее талант связан с раджор мага. Но теперь я знаю!

Мадер Джил отправила Эми поиграть в уголок. Там лежали вырезанные из кости фигурки — работа совсем маленькой Шишон. Эми уселась и взяла фигурку хорошенькой девушки.

Почему-то Шишон настояла на том, чтобы выкрасить ее руки красной краской.

Когда Эми занялась игрой, Мадер Джил подошла к постели Шишон и села в ногах.

— Я знаю, что ты боишься за нее, Пинорр…

Сочувствие Мадер Джил рассердило его еще сильнее.

— Нам бы всем следовало за нее бояться! — прорычал он. — Нашему флоту грозит опасность. Приближается шторм, который доберется до нас ночью. И я уверен, что Шишон — ключ к пониманию этой опасности.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты когда-нибудь ставила под сомнение мои видения? — спросил Пинорр.

Она отшатнулась.

— Никогда! Не забывай, я служила с отцом Альстера. Я знаю, как твое чувство моря помогло нам выиграть множество сражений.

— Тогда слушай меня, Мадер. Шишон вырезала дракона и говорила что-то невнятное о приближающейся опасности, о драконах и грозящей всем гибели.

— Обычные детские фантазии, — настаивала на своем старая женщина, но в ее голосе появилось сомнение.

— Сначала я тоже так подумал. Я уже почувствовал, что в нашу сторону движется могучий южный шторм, и у меня не хватило терпения выслушать ее странные слова. Однако после ссоры с Альстером я вновь проверил море. И уловил в ветре нечто новое. — Он замолчал и взял Шишон на руки.

Девочка понемногу приходила в себя. Она оглядела маленькую каюту и, засунув большой палец в рот, прижалась к Пинорру, черпая у него тепло и уверенность.

— Что? — наконец спросила Мадер Джил. — Что ты почувствовал?

— Разлитый в воздухе запах драконов.

Ужас исказил лицо Мадер Джил.

— Быть может, на тебя слишком сильно повлияли слова Шишон — а ты сам этого не заметил.

Пинорр посмотрел на старуху поверх головы Шишон.

— Значит, ты сомневаешься в моих способностях?

Мадер Джил хранила молчание. Однако по ее лицу было видно, что она борется с собой. Старая женщина не хотела верить шаману, но знала, что его предсказания всегда точны.

— Ты уверен? — наконец прошептала она.

Он кивнул.

— Сначала это увидела Шишон, а потом я. Мер'ай пришли за нами.

— Наши древние повелители, — пробормотала Мадер Джил.

Пинорр очень давно знал эту жесткую старую женщину, и она никогда не выказывала слабости, даже если им предстояло сражение с превосходящими силами врага. Но сейчас в ее глазах появился страх.

Неожиданно игравшая в уголке Эми заговорила.

— Шиши сказала, что мы все умрем, — спокойно сообщила девочка.

Мадер Джил и Пинорр посмотрели на Эми, а потом друг на друга.

— Шишон ключ ко всему, — сказал Пинорр и покрепче прижал внучку к груди. — В ее голове спрятано знание, которое может спасти нас от гибели.