— Ты клевещешь на прошлое, мастер Тэлон, а это очень опасно. Ты еще слишком мало прожил, чтобы понимать, как быстро прошлое может нанести тебе удар в спину, если ты смотришь только в будущее.

Тэлон что-то проворчал, но отвел глаза, стараясь не встречаться взглядом с разъяренным Эдиллом.

Касту надоело слушать, как они препираются.

— Ладно, так какие у вас доказательства?

Мастер Эдилл снова повернулся к кровавому наезднику, и его брови поползли вверх. Он слегка поклонился Касту.

— Ты сам и есть мое доказательство.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Пришло время узнать, кто ты на самом деле.

Старик махнул рукой, складки на стене разгладились, и Каст увидел древнюю картину, висевшую за столом Совета. На ней был изображен мужчина с белыми волосами верхом на огромном драконе с жемчужной чешуей.

— Человек, связавший себя кровными узами с драконом, — сказал мастер Эдилл. — Наш предок.

Сай-вен вскрикнула, не в силах сдержать изумление, и шагнула к картине. Несмотря на необычные волосы изображенного на ней мужчины, сходство с Кастом было потрясающим. Они были близнецами — даже их шеи украшали одинаковые татуировки с изображением дракона.

Мастер Эдилл заговорил, не обращая внимания на потрясенную Сай-вен:

— Ты наш возрожденный предок! Человек и дракон, вновь объединенные магией.

— Этого не может быть, — прошептал Каст, не сводя глаз с картины.

Когда солнце поднялось высоко в голубое небо, Пинорр стоял за спиной шкипера «Славы дракона» и терпеливо ждал, когда тот закончит пороть одного из членов команды. Вопли провинившегося звучали в унисон со свистом сырой кожи. Порка была обычным наказанием для тех, кто засыпал на вахте.

Остальные члены команды занимались своими делами, точно крики боли были всего лишь сердитыми воплями чаек. Пинорр уже знал, что на корабле, которым командовал суровый шкипер, это обычное дело. И все же, наблюдая за тем, как Альстер окунает плеть в морскую воду, он заметил, что глаза шкипера горят от удовольствия и желания причинить боль. Далеко не все шкиперы опускали плеть в соленую воду, чтобы она сильнее жалила провинившегося.

Нынешний шкипер этого корабля всегда поступал так.

Альстер заметил взгляд Пинорра, когда опустил плеть в воду перед последним ударом.

— «Подсоли воду, чтобы они лучше запомнили», — процитировал он древний кодекс дри'ренди, словно пытаясь оправдать излишнюю суровость наказания.

Но его жесткая усмешка лишала объяснение смысла — Альстеру по-настоящему нравилось причинять боль.

Пинорр молча кивнул, стараясь не показать своих истинных чувств. Не его дело подвергать сомнению наказание, наложенное шкипером. Кроме того, Альстер совсем недавно занял этот пост. Пинорр прослужил много лет на самых разных кораблях и познакомился с бесчисленным количеством шкиперов, он видел юнцов, подобных Альстеру, которые пытались продемонстрировать свою силу и суровый нрав, жестоко обращаясь с командой и рассчитывая страхом завоевать ее уважение. Пройдет много зим, прежде чем такой молодец поймет, что только честь и постоянное сострадание обеспечат капитану уважение и верность людей, находящихся под его командой.

И тем не менее Пинорр подозревал, что Альстер жесток не только из-за отсутствия опыта. Вот и сейчас шкипер поправлял бриджи, стараясь скрыть, какое наслаждение ему доставляют страдания матроса.

Когда Альстер отвернулся, чтобы нанести последний удар, лицо Пинорра на мгновение приняло хмурое выражение, которое он так старался скрыть, впрочем, его тут же сменило привычное бесстрастие. Он ненавидел вечную хитрую усмешку на лице шкипера и даже то, что юнец заплетал свою косу так, как это принято среди тех, кто участвовал в грандиозных сражениях.

Да и шкипером Альстер стал вовсе не за собственные заслуги, а благодаря уважению, которое дри'ренди испытывали к его покойному отцу. Он был главным шкипером флота почти две декады, и благодаря ему они заняли доминирующее положение на Отмелях. В эти славные времена Пинорр был шаманом главного шкипера на борту великолепного «Сердца Дракона». Впрочем, Пинорр считал отца Альстера не столько командиром, сколько близким другом. Они вместе пережили не одну победу и не одну трагедию: смерть любимой жены Пинорра, гибель старшего сына главного шкипера в волнах безумного моря, победу флота над кровавыми тварями. И Пинорр ни в чем не мог отказать своему другу.

Лежа на смертном одре, со стрелой, торчащей, точно сорняк, из окровавленной груди, главный шкипер попросил своих людей только о двух вещах: он хотел увидеть, как его сын получит клеймо драконьего зуба и станет шкипером. И еще, он просил Пинорра стать шаманом на корабле Альстера. Кто бы смог оскорбить его отказом. В тот же день, еще до захода солнца, Альстер стал шкипером на «Славе дракона», и Пинорр последовал за ним.

Пронзительный вопль ворвался в размышления Пинорра, и он увидел, что закованный в кандалы матрос, которого порол Альстер, повалился на палубу. Его спина была исполосована глубокими кровавыми рубцами, Пинорр даже разглядел кое-где белую кость. Лицо старого шамана стало пепельным. В такой жестокости не было никакой необходимости. Цель порки — наказать и отбить охоту повторить проступок, а не убить.

Альстер подошел к лежавшему на палубе матросу, держа в руках ведро с морской водой, в которой он вымачивал плеть. Когда он приблизился к несчастному, тот застонал и попытался сжаться в комок, словно ожидал нового удара. Боль давно заставила его сбиться со счета. Он превратился в жестоко страдающее животное. Альстер встал над ним и вылил соленую воду на истерзанную спину. Матрос снова закричал, и его вопли, промчавшись над палубой, унеслись в море.

Пинорр попытался скрыть свое отвращение. Его лицо оставалось холодным и безучастным, когда Альстер наконец бросил пустое ведро и повернулся к шаману. Старик увидел в его глазах удовлетворение.

Пинорр молчал, сжав кулаки за спиной, и раздумывал: как такое чудовище могло быть сыном столь прекрасного человека, каким был главный шкипер?

Вытерев мокрые руки, Альстер встал рядом с Пинорром.

— Итак, какие новости ты мне принес?

Пинорр изо всех сил старался, чтобы его голос звучал ровно и уважительно.

— Я чувствую, что с юга приближается шторм. Очень сильный.

Альстер посмотрел в чистое небо, где гулял легкий ветерок.

Сомнение в глазах шкипера чуть не заставило Пинорра схватить юнца за глотку. Никому не позволено выказывать неуважение словам шамана, особенно словам Пинорра ди'Ра. Все знали, что его раджор мага, чутье моря, высоко ценят остальные шаманы. Морские боги с избытком благословили Пинорра, и то, что этот человеческий огрызок сомневался не только в предсказании шамана, но и в мудрости богов, было бесчестьем, которое можно смыть только кровью. Но Альстер — сын его погибшего друга, и Пинорр почтит его память тем, что станет как можно лучше служить этому глупцу.

— И что нам следует сделать? — спросил Альстер, снова посмотрев на шамана.

— Шторм налетит ночью. Надо предупредить остальные корабли. А еще нам необходимо найти…

Альстер нетерпеливо отмахнулся от слов Пинорра.

— Да-да, конечно. Я прикажу передать предупреждающие сигналы до захода солнца. Что еще ты можешь мне доложить? Меня ждет трапеза.

Пинорр слегка склонил голову.

— Прошу меня простить за то, что я не слишком ясно выразил свою мысль, шкипер Альстер. К нам идет не обычный шторм, требующий всего лишь зарифовать паруса, завести штормовые швартовы и задраить люки. Этот ураган наступает с юга. Убийца кораблей.

Сомнение снова появилось в глазах Альстера.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, — холодно проговорил Пинорр, позволив прозвучать в своем голосе намеку на гнев, — что флот необходимо предупредить немедленно. Чтобы защитить корабли, мы должны найти закрытую гавань, прежде чем на нас налетит ураган.

Альстер покачал головой и слегка напрягся от резкого тона Пинорра.