Быстрым движением он свернул шею тамринку и отшвырнул его в сторону.

Мама Фреда застонала и упала на руки Мерику.

— Тикал!

Между тем улыбка Эвана становилась все шире.

— А теперь я хочу рассмотреть твою ведьму поближе. — И он потянулся к Элене.

Внезапная жестокая гибель Тикала потрясла девушку, и она застыла на месте. Однако Флинт метнулся и встал между Эваном и ею. Его рука потянулась к висевшему на поясе мечу, но было уже слишком поздно.

Эван разорвал свои одежды, обнажив грудь, и они увидели, что к его бледной коже присосались сотни маленьких алых пиявок. Он схватил Флинта и прижал к своей груди — тот так и не успел обнажить меч.

Джоак оттащил назад Элену. Она все еще не пришла в себя.

— Эван стал Темным Стражем, Эл! Нам нужно бежать!

Мерик тащил за собой ослепшую и сломленную Маму Фреду, а Джоак — Элену. Они побежали обратно. Флинт вырвался из объятий Эвана, но тут же упал. Его лицо и шея были покрыты пиявками. В одно мгновение омерзительные существа раздулись и стали величиной с кулак, они высасывали из Флинта не только кровь, они лишали седого брата формы и сущности. Однако он продолжал сопротивляться, хотя из его ран показались кости. Затем рука Флинта дернулась в последний раз, и он умер.

Перед тем как свернуть за угол, Элена успела заметить, как брат Эван перешагнул через тело Флинта. На его обнаженной груди уже висели новые гроздья пиявок, готовых уничтожить следующую жертву.

Свернув за угол, они побежали изо всех сил. Постепенно Элена начала приходить в себя. К ней вернулась способность думать, и она остановилась. Джоак попытался тащить ее дальше, но она всхлипнула и оттолкнула его руку.

— Вам нужно бежать!

— Эл?

Элена подняла правую руку и призвала призрачное сияние. Правая ладонь ведьмы начала испускать розовый свет. Затем она направила его на себя. По глазам Джоака Элена поняла, что ее тело исчезает.

— Забирай Маму Фреду и Мерика! — приказала она. — Возвращайтесь к Тол'чаку!

— Ты не можешь одна сражаться с Темной Стражей!

Элена нахмурилась.

— Я и не собираюсь сражаться. У нас нет на это времени. Однако я должна вернуться к Флинту и забрать амулет, а вы попытайтесь увести чудовище. Справитесь?

Джоак кивнул.

— А ты что будешь делать?

— Я должна добыть проклятую книгу! — Она быстро сняла одежду и сжала в ладони кинжал ведьмы.

Короткое движение — и кинжал исчез.

Джоак огляделся по сторонам и тихонько позвал:

— Эл?

Элена молчала. Она увидела страх на лице брата. Джоак посмотрел в туннель, думая, что сестра уже ушла.

— Будь осторожна, Эл. — Потом он отвернулся и шепотом добавил: — Я люблю тебя.

Элена не стала вытирать слезы, побежавшие по щекам.

Их никто не мог увидеть.

Эр'рил стоял между стеной черного льда и магическим восковым кругом. Цепи, прикрепленные к железным кольцам на полу, позволяли ему сделать не более одного шага в каждом направлении. С Эр'рила сняли рубашку; кончиком охотничьего ножа их отца Шоркан вырезал черные руны силы на его груди. Кровь горячими струйками стекала по животу воина, к поясу штанов. Эр'рил не обращал внимания на боль от тринадцати рун; гораздо больше его тревожили последние ритуалы с магическим кругом. Полуобнаженный, с левой рукой, привязанной к поясу, Эр'рил чувствовал свою уязвимость. Все должно было решиться в следующие несколько мгновений.

Динал стоял внутри воскового круга, спеленатый витками темной энергии, и на него никто не обращал внимания. В его глазах полыхали ужас и гнев — но ему, как и Эр'рилу, ничего не оставалось, как наблюдать за приготовлениями двух других магов.

Грэшим заговорил, пока они вместе с Шорканом продолжали чертить своей черной кровью магические символы на полу вдоль внутреннего края круга.

— Я чувствую, что Ужасный Маяк зажжен. Должно быть, скал'тумы уже в полете.

— Не имеет значения, — ответил Шоркан. — Мы расставили столько ловушек вокруг острова и на нем, что нет нужды опасаться вторжения. А после восхода луны остров никого не будет интересовать. Когда книга будет уничтожена, А'лоа Глен станет местом обитания призраков и разрушенных надежд. Мы одержим победу.

Грэшим на мгновение посмотрел в глаза Эр'рилу, а затем быстро отвел взгляд в сторону. Это был сигнал. Эр'рил кашлянул.

— Шоркан, тебя ждет неудача, — хрипло сказал он. — Заклинание брата Каллона тебе не одолеть и на сей раз.

Претор продолжал работать, слова брата не произвели на него ни малейшего впечатления.

— Именно твоя кровь питает заклинание, Эр'рил. И твоя кровь поможет победить брата Каллона.

— Ты уверен, брат? Я расскажу тебе об одном кусочке головоломки, который ты упустил из виду.

— О чем ты?

— Ты прав: для заклинания действительно требуется моя кровь и часть магии вечности, дарованной мне книгой. Однако оно заберет то, о чем ты не подозреваешь. И это приведет к твоему концу.

— И ты собираешься мне об этом рассказать?

Глаза Эр'рила сузились.

— Ты сумел вычислить моего союзника. — Эр'рил кивнул в сторону Динала. — Но последнюю тайну ты от меня не узнаешь — я ничего не скажу тебе даже ради спасения ведьмы.

Шоркан пожал плечами и вернулся к рисованию символов.

— Я так и думал. Что ж, я готов рискнуть, брат.

— Если будешь продолжать, то умрешь, и все для тебя закончится.

Шоркан махнул рукой.

— Хватит, Эр'рил. Я знаю, что ты в отчаянии. Твои слова лишь убеждают меня, что я на правильном пути.

Эр'рил нахмурился. Ему было необходимо, чтобы Шоркан хотя бы ненадолго отвлекся от своего занятия и Грэшим смог довести задуманное до конца. Грэшим снова бросил на воина отчаянный взгляд. Времени почти не осталось.

Эр'рил предпринял последнюю попытку.

— Вспомни, как ты пытался уничтожить заклинание брата Каллона, Шоркан, — ты ведь знаешь, что оно не совсем обычное. И раз за разом заходил в тупик.

Шоркан нахмурился, покачал головой и поднялся на ноги. Он шагнул к Эр'рилу, но их по-прежнему разделял восковой круг.

— Тогда скажи мне, чего не хватает в моем заклинании?

И хотя зло волнами исходило от темного мага, Эр'рил не опустил взгляда. Он знал, что должен приковать к себе внимание Шоркана, и потому не осмелился даже искоса глянуть на Грэшима.

— И что я получу взамен, если отвечу на твой вопрос?

— Я могу сделать так, чтобы ты пережил эту ночь! — прорычал Шоркан.

— А моя свобода? Или я буду жить в твоих подземельях?

— Это твой выбор, брат. А сейчас скажи мне, что… — Неожиданно Шоркан развернулся на каблуках.

Эр'рил посмотрел на Грэшима. Согбенный старый маг по-прежнему стоял на коленях у края воскового круга.

— Что ты делаешь? — закричал Шоркан. — Это неправильная руна!

Грэшим не ответил, поднялся на ноги, опираясь на посох, и быстро вышел из круга. Шоркан бросился к нему, но Грэшим засунул посох внутрь круга и постучал им по последней начертанной им руне. Символ — две переплетенные змеи — засиял красным огнем.

— Руна-ловушка как раз то, что мне требуется, Шоркан!

Шоркан наткнулся на невидимый барьер.

— Ты! — зашипел он, и его лицо стало черным, как грозовые тучи.

Шоркан повернулся к Диналу, и Грэшим махнул рукой в сторону мальчика.

— Да, Динал всегда сохранял верность тебе, был твоим маленьким щенком.

Шоркан побежал вдоль границы воскового круга, словно пытался найти выход.

— Тебе хорошо известно, какое заклинание я сотворил, — продолжал Грэшим. — Ты будешь жить до тех пор, пока не попытаешься выбраться наружу.

Шоркан подошел к восковой границе, бросил на Грэшима свирепый взгляд и спросил:

— Почему?

Постукивая посохом, Грэшим медленно шел вдоль кольца.

— Я не мог позволить тебе уничтожить Кровавый Дневник. Только он способен вдохнуть жизнь в мои старые кости.

— Жизнь? Ты и без того обладаешь вечной жизнью! О каком еще даре можно мечтать?

Теперь пришел черед Грэшима бросить гневный взгляд на Шоркана.