– Куда я их поведу? – потрясенно обратилась Элена к сияющему переплетению корней. – И почему я?

«За горами корень тьмы вгрызается в сердце мира, словно червь. Чтобы защититься, мир свивается вокруг ядра, сжимается».

– Не понимаю…

«Наше время, время хранителей, истекло».

Слова стихали по мере того, как убывало сияние. Элена ощущала, что Духовный Корень, безмолвствовавший много столетий, храня крохи силы для последнего сообщения, быстро слабеет.

«Та, кто приходила прежде тебя, предсказала твое прибытие… предсказала появление тьмы…»

– Кто?

Древний, казалось, оставался глухим к ее вопросам.

«Она ждет тебя… Она знала, что ты придешь…»

Свет Корня вспыхнул ярче. Элена надеялась, что это добрый знак, но сияние исчезло столь же быстро, как и появилось. В пучине что-то зашевелилось, поднимаясь к девушке.

«Она знала, что ты придешь…»

Скрученный как канат корень приблизился к Элене, сжимая нечто в тугой петле, и ей ничего не оставалось, как взять предложенную вещь. С ужасом она уставилась на рукоять с вырезанной розой.

«С этим символом повелевай нашими детьми… – голос перешел в едва слышный шепот. – Веди их по предначертанному пути…»

– К-куда? – умоляла Элена.

«Близнецы… Близнецы… Близнецы…»

С каждым звуком свет отступал, и вскоре вокруг девушки сомкнулась непроглядная темнота.

Духовный Корень умер, и вместе с ним из воды исчезла магия.

В этот миг Элена поняла, что утратила способность дышать. Только что ее легкие наполняла животворная вода, и вот теперь в них остался лишь мертвенный холод озерных глубин, заткнувший горло, будто кляп. Налившиеся свинцом руки и ноги безуспешно боролись с затягивающей пучиной. Запрокинув голову, девушка увидела в невообразимой дали слабый отблеск лунного сияния. Несмотря на все ее усилия, лунный лик все уменьшался по мере того, как Элену засасывало вглубь.

Тьма, не имевшая никакого отношения к водным глубинам, сомкнулась вокруг.

– Эр’рил… помоги мне…

Присев на берегу, Эр’рил вглядывался в священное озеро, смиряя сердцебиение. Остальные – его спутники и совет Вишну – собрались вокруг.

Его прежнее отчаянное желание нырнуть вслед за Эленой несколько поубавилось, когда воды начали сиять. Поднимавшийся из глубины свет окрасил поверхность водоема серебром.

– Чистая стихийная сила, – прошептала Ни’лан.

– Духовный Корень! – В глазах главы совета стояли слезы. – Я слышу отзвуки его голоса.

– Это чудо! – Торн взяла отца за руку.

Воин равнин чувствовал, что Элена жива. Но надолго ли? Сердце его сжалось, подобно кулаку, когда он увидел, как тускнет и стихает сияние озера. А потом водоем стал темным и беззвучным.

Эр’рил повернулся к старейшине.

– Ты все еще слышишь голос Корня?

Потрясенное выражение лица оборотня было лучшим ответом. Предводитель си’лура пал на колени.

– Отец! – Торн опустилась рядом.

– Что происходит? – спросил Эр’рил. – Что с Эленой?

Старейшина погрузил пальцы в прибрежную грязь, прошептав:

– Он ушел…

– Нет!

Стандиец повернулся к озеру. Вне себя от ужаса, он кинулся в воду, нырнув как можно глубже. Холод немедленно охватил тело, но страх горячил кровь. Загребая руками и ногами, Эр’рил опускался все ниже.

«Элена!»

Он почувствовал, как что-то мягко увлекает его в глубину, и в сердце всколыхнулась надежда – может, это магия Элены? Но на смену нежному прикосновению пришла стальная хватка подводного течения. Водоворот тащил его, поймав в ловушку. Сперва Эр’рил боролся с потоком, а потом подчинился ему. Элена где-то там. Значит, пусть водоворот утащит его на самое дно, если только у этого озера есть дно.

Когда тьма вокруг стала совершенно непроницаемой, воин не мог уже сказать, где верх, где низ. Поднимается он или опускается? Единственный ответ могло дать нарастающее давление воды в ушах. Его грудь тоже чувствовала тяжесть, будто озеро вознамерилось выдавить весь воздух из легких стандийца.

Торн была права. Погрузиться в эти кружащиеся воды – верная смерть. Но смерть – малая цена за попытку спасти Элену или хотя бы прикоснуться к ней на прощание.

«Эр’рил… помоги мне…»

В первый миг ему показалось, что прозвучавшая в голове просьба всего лишь игра расстроенного воображения. Но сердце не утратило надежды.

«Элена!»

Где-то глубоко под ним мелькнул серебристый отблеск, светящийся сам по себе. Водоворот тащил стандийца к источнику света.

Приблизившись, он увидел, что сияние исходит от жезла, зажатого в руках темной фигуры, которая мягко и безжизненно покачивалась в струях течения.

Мощным гребком Эр’рил поравнялся с девушкой. Слабый свет позволял видеть, что ее глаза открыты, но пусты и безжизненны. Подплыв, воин обнял ее. Хотя бы свое предсмертное желание он выполнит…

Эр’рил крепко прижал любимую к груди и вдруг почувствовал слабое биение ее сердца.

Она жива!

Воин равнин забился как рыба, пытаясь выплыть, но только тьма окружала их. Они казались маленькой песчинкой в неистовом водовороте.

«Элена!»

Ответа не было.

Он заглянул в ее лицо, потом посмотрел на руки. Они сияли рубиновым светом, сжимая серебристый жезл, который оказался мечом, горящим собственным внутренним огнем. Пальцы Элены неосознанно цеплялись за волшебный предмет.

Ощущая, как легкие полыхают огнем, Эр’рил отпустил одну руку и взялся за меч. Если он не в силах пробудить Элену, может быть, удастся заставить проснуться ведьму?

«Прости меня!» – подумал он, заглядывая в неподвижное лицо девушки, а потом потянул меч из ее ладоней и вынул его из ножен.

Легкого движения хватило, чтобы великолепное лезвие разрезало кожу ведьмы. На свободу вырвалось облачко крови.

Элена дернулась, как от удара молнии.

В голове Эр’рила взорвался дикий хор голосов, стенающих и безумных.

Пересилив желание броситься наутек, стандиец еще сильнее вцепился в любимую женщину, обхватив ее руками и ногами. Кровь клубилась между ними, соединяя лед и огонь, вопли дикой магии окружали их.

Эр’рил крепко зажмурился.

«Элена, вернись ко мне…»

Мерик вместе со всеми стоял на берегу.

– Вода… – проговорила Ни’лан за его плечом, указывая на озеро. – Она больше не движется.

Принц и сам видел, что она права. Водоворот остановился. Поверхность озера стала гладкой и неподвижной.

– «Узел» разрушен, – сказал Грэшим. – Связь этого места с сердцем мира нарушена.

Будто в ответ на его слова озеро испустило странный стон. Он унесся в ночь, будто клочья тумана, подхваченные ветром. Наступило молчание.

И вдруг охваченный горем старейшина вскочил с колен. Он повернулся к пришельцам, его глаза яростно сверкали.

– Это ваша вина! Ваша и той ведьмы!

Торн попыталась удержать отца, но тот отшвырнул ее в сторону.

– Мы здесь ни при чем, – не дрогнув, произнес Мерик.

– Что здесь происходит? – Торн шагнула между ними, повадкой напоминая волчицу.

Элв’ин и старейшина си’лура испепеляли друг друга взглядами.

– Духовный Корень мертв! – прорычал глава совета с пеной на губах. – Это она его убила!

– Она не могла этого сделать, – возразил Мерик. – Даже ради спасения собственной жизни.

Его уверенные слова исходили из самого сердца.

Должно быть, Торн ощутила его убежденность. Она подняла руки, призывая к миру.

– Отец! Нам нужно многое обсудить, прежде…

Порыв ветра пронесся над священной долиной. Сверху посыпались, словно густой снегопад, медно-красные листья.

Старейшина запрокинул голову. Листья водопадом низвергались с ветвей, оставляя их голыми, словно кости. В считаные мгновения поверхность озера покрылась плотным ковром палой листвы.

– А вот и ответ, дочь! – вскричал предводитель си’лура. – Дух леса покинул нас, уничтоженный этими святотатцами!

Над долиной прокатился горестный стон. Древние сбрасывали листву, будто одевались в саваны.