Какое-то время меняющая обличья смотрела на воина с подозрением, но все же решила говорить:

– Даже здесь в нашей исконной роще мы потеряли половину Древних.

– Так много Древних погибло… – простонала Ни’лан.

– Но об истинном ущербе мы не догадывались на протяжении целого столетия, – разведчица оглянулась на гигантский ствол. – Духовный Корень тоже каким-то образом был поврежден во время землетрясения. Старейшины тех тяжелых времен…

– Торн! – суровый голос решительно прервал ее речь.

Обернувшись, они увидели главу совета. Его лицо окаменело от гнева.

– Торн! Напрасно ты это им рассказываешь!

– Отец, они имеют право знать.

– Тайны си’лура…

– …погубят нас всех, – перебила Торн. – Слишком долго мы отворачивались от мира, раскинувшегося за пределами наших лесов. И нашу слепоту следует винить в наступивших бедствиях так же, как и этих людей.

– Не тебе это решать! – потемнел лицом ее отец.

Торн сжала губы, скрестив руки на груди.

– Есть лишь один способ проверить истинность ваших утверждений, – старейшина повернулся к Эр’рилу и Элене. – С помощью древнего ритуала, который используют си’лура, мы сможем заглянуть в ваши сердца в поисках правды.

– И что это за ритуал? – спросил стандиец.

Высокий оборотень указал на озеро. Увидев его жест, остальные старейшины отступили к кромке воды, выстроившись вдоль берега.

– Корень должен оценить ваш дух!

– Отец, это несправедливо! – воскликнула Торн. – Корень молчит уже несколько веков!

– И вновь, дочь моя, я прошу тебя держать язык за зубами! – Глаза старейшины полыхнули пламенем. – Или мне придется прогнать тебя отсюда!

Торн вспыхнула, но повиновалась.

– Скажи, что мы должны делать? – шагнул вперед Эр’рил.

Старейшина какое-то время продолжал сверлить взглядом дочь и только потом повернулся к воину равнин. Члены совета стояли вокруг озера, взявшись на этот раз за руки. Но в их кружке оставался разрыв – по всей видимости, его должен был занять предводитель.

– Корень оценит кого-то одного из вашего отряда. Если вы говорите правду, то Корень поднимется и признает это. Если же вы лжете, то он будет молчать.

– Я сделаю это, – сказала Элена, поравнявшись с Эр’рилом.

– Нет! – он схватил ее за руку. – Ты не можешь рисковать собой.

Мягко, но настойчиво она высвободилась.

– Мы будем соблюдать их обычаи.

– Тогда позволь мне пройти испытание.

Повернувшись к совету спиной, Элена приблизилась к стандийцу и еле слышно прошептала:

– Я должна это сделать, – в глазах девушки крылась боль.

Эр’рил потянулся к ее щеке, порываясь утешить, но опустил руку. Это ее внутренний выбор. Элена хотела, чтобы ее оценили. Она сама хотела знать, явились ли горе и страдание людей в прошлое полнолуние издержками при достижении благой цели. Только так она могла снять с плеч бремя ответственности за погибших в великой войне.

– Элена, – он взял любимую за руку.

– Я буду очень осторожна, – она прильнула к нему. – И я не беззащитна. Моя магия в «узле» не ослабела. Она ведь моя собственная, связанная только с моей кровью.

– Но не забывай, где находится твоя самая большая сила, – он поднял ее затянутую в перчатку ладонь и прижал к своей груди.

– Как я могу забыть?

Эр’рилу очень хотелось поцеловать любимую. Ему потребовались все самообладание, вся сдержанность, чтобы сохранять видимость невозмутимости. По его телу пробежала дрожь, дыхание стало глубоким, участилось.

Девушка, должно быть, уловила бурю чувств, бушевавшую в груди воина, и сама нашла выход из положения. Привстав на цыпочки, она поцеловала его. Просто легко прикоснулась своими губами к его.

– Я никому не позволю разлучить нас, – слова вместе с дыханием щекотали его кожу.

Ее прикосновение и слова напрочь смели сдержанность Эр’рила. Он прижал Элену к себе, превращая легкий поцелуй в нечто большее, с жаром, который говорил о страсти, непонятной ему самому. Но сейчас было некогда разбираться в чувствах. Они оба знали правду и отстранились друг от друга одновременно, поддерживая неразрывную связь только глазами.

– Может, вам окунуться в холодную воду ради вашей же пользы? – пробормотал Арлекин.

Элена покосилась на коротышку, вмешавшегося не вовремя.

– Если вы попрощались, – сказал старейшина, – то Духовный Корень ждет.

Девушка кивнула, но Эр’рил еще какое-то мгновение удерживал ее руку.

– Береги себя.

– Не беспокойся. Я помню свое обещание.

Она пошла следом за главой совета.

Слова Элены не переставая звучали в сердце стандийца.

«Я никому не позволю разлучить нас».

Он молился, чтобы она смогла сдержать обещание.

К берегу озера они подошли вместе, но лишь Элене позволили пройти сквозь кольцо старейшин. Она остановилась у кромки воды и спросила у предводителя:

– Подскажи, что я должна делать?

Глава совета снял с шеи ремешок, на котором висел продолговатый кусочек белой древесины, отшлифованный до остроты стали.

– Возьми. Это щепка самого Духовного Корня. – Девушка приняла талисман. – Ты должна уколоть палец и капнуть в озеро немного крови.

– Крови? А зачем кровь?

– Чтобы оценить твою душу, Корень должен прикоснуться к твоей сущности.

Предводитель взял за руки старейшин справа и слева, замыкая кольцо. Его плоть вдруг потекла, сливаясь с телами соседей.

Эр’рил видел, как волна изменения прокатилась по всему кругу. Оборотни сливались, образуя кольцо текучей плоти, огораживая озеро и волшебное дерево.

– Может, стоит выбрать кого-нибудь другого для испытания, – Элена смотрела на щепку.

– Круг создан, и разорвать его уже нельзя, – глубоким и гулким голосом ответил старейшина.

Губы Элены сжались в тонкую нитку. Она застыла над озером и стянула перчатки, очень надеясь, что никто не увидит ее ладони, полыхающие рубиновым жаром.

Эр’рил шагнул вперед, сжимая кулаки.

– Тебе нечего опасаться, воин равнин, – с горечью произнесла Торн. – После землетрясения, случившегося пять столетий тому назад, Корень замолчал. Прошли многие века с тех пор, как он шевелился в озере.

Стандиец очень хотел, чтобы она оказалась права.

– Скажи мне, что произошло здесь пять веков назад, – попросил он.

Торн глянула на отца, затянувшего в кругу старейшин торжественную песню. Несколько мгновений она колебалась, а потом начала говорить, придвинувшись ближе к Эр’рилу.

– Корень – живая душа нашего народа. – Она кивнула на дерево. – Он давал мудрые советы и предсказывал будущее нашего племени на протяжении множества столетий. Он хранил мудрость веков. Но после землетрясения Корень смолк. Иногда он двигался, но все попытки старейшин обратиться к нему за советом оказывались бесплодными. Последний раз Корень зашевелился, когда указал на моего отца как на преемника последнего главы совета.

– А какое отношение ко всему этому имеют Фардейл и Могвид?

– В последний раз, когда Корень говорил, – вздохнула Торн, – а было это перед самым землетрясением, он общался с главой совета того времени. Корень сказал, что наш народ ждет впереди темное время, но однажды среди си’лура родятся братья-близнецы. Опознают их по проклятию, которое ляжет на них и слепыми отправит во внешний мир. И пара эта либо положит начало нашему возрождению, либо приведет нас к окончательной гибели, в зависимости от того, сумеют ли они избавиться от проклятия.

– А как расценивать новое заклинание, павшее на братьев?

– Увы… – си’лура покачала головой. – Похоже, оно предвещает гибель нашему народу.

Пение у воды стихло. Глава совета провозгласил:

– Луна в зените. Давайте приступим!

Элена, стоявшая в кругу оборотней, поднесла острую щепку к рубиновому пальцу правой руки.

– Этой ночью, под луной! – нараспев выкрикнул старейшина. – Дайте же Корню прикоснуться к крови испытуемого!

Девушка вонзила щепку в палец. Немедленно древесина вспыхнула ярким пламенем и в мгновение ока обратилась в щепотку пепла.