Ева сделала шаг вперед, встала лицом к нему и посмотрела ему прямо в глаза, чтобы сказать:

 - Да пошел ты, Фэллон. Если ты хочешь мое обручальное кольцо, то я впечатаю его тебе в лицо так, чтобы след остался навсегда.

Фэллон не дрогнул. Он просто... улыбнулся.

- Возьмите ее, - сказал он, и один из Дневных схватил Еву за плечо.

Она развернулась, двигаясь с неимоверной грацией, ударила ребром правой ладони в нос, толкнула плечом в грудь и сбила его с ног, что он растянулся на грязной плитке. Она все еще выглядела ошеломленной и уязвимой, до сих пор неустойчиво стояла на ногах, но сердце Клэр увеличилось примерно вдвое нормального размера, потому что в тот момент она так гордилась Евой, что готова была издать боевой клич.

- Кто следующий? - крикнула Ева словно ради нее и указала на одного из охранников. - Ты. Давай, солнышко, иди сюда!

С кивком Фэллона охранник вышел вперед - но он не был застигнут врасплох и больше соответствовал Еве, чем тот, что свалился после пары ударов, но в итоге потерял равновесие, и все, что ему нужно было сделать, это просто схватить ее за ноги, и она рухнула на пол, лицом вниз. В следующую секунду его колено уже упиралось ей в спину, и он выкручивал ей руки за спину.

Ева кричала, но не от боли. Это была чистая ярость, кипящая в ней, и теперь Клэр пыталась двинуться вперед, чтобы помочь, но Мирнин положил тяжелую, сильную руку ей на плечо, держа ее на месте, и она не могла высвободиться.

- Сними с нее кольцо, - сказал Фэллон охраннику, и мужчина кивнул, вывернул левую руку Евы, снял обручальное кольцо и поднял его, чтобы Фэллон видел. - Теперь выкинь.

- Нет! - закричала Ева, но было слишком поздно. Мужчина бросил его в воздух, и на секунду оно поймало луч света, мелькнула вспышка красного блеска от рубина, и оно полетело в полумрак.

Бледная рука поймала его.

Майкл Гласс вышел из толпы в открытое пространство.

- Нет, балбес. - Это был просто мягкий, сердитый шепот Оливера, но Клэр чувствовала, как пальцы Мирнина сильнее впились в ее кожу, и она не могла понять вещи, которые сейчас происходили.

Майкл стоял, глядя на Фэллона, с кольцом в руке, и сказал:

- Отпусти ее. Тебе нужна не она. А я.

- Дитя Амелии, - согласился Фэллон. - Да. Это ты мне нужен, Майкл, потому что ты символ. Ты слабость Амелии. И я знаю, ты нуждаешься в этой девушке, как она нуждается в тебе. Я могу вернуть ее тебе, а тебя ей, таким образом, каким ни один из вас не может себе представить. Все, что тебе нужно сделать, это согласиться принять лекарство. - Лекарство. Ну конечно. Спасение Фэллона не было какой-то религиозной аллегорией; он предлагал вампирам человечность. Возвращение к обычной смертной жизни. Разве это плохо?

Ему нужен доброволец, и вот Майкл, стоящий перед ним и сжимающий в кулаке обручальное кольцо Евы, смотрящий на жену с такой любовью и отчаянием, что Клэр чувствовала себя незначительной. Через вампиров перемещался беспокойный шепот... вне ее слуха и даже зрения, это просто ощущение, которое она никогда раньше не чувствовала.

- Нет, - снова прошептал Оливер. В этом слове был гнев, но также и страх. Если когда-нибудь был момент, когда события переворачивались с ног на голову, когда происходило что-то монументальное, то это он. Она чувствовала это, как и они.

Судя по выражению лица Фэллона, он тоже это знал. Он ждал своего триумфа.

- Я никогда не хотел быть вампиром, - сказал Майкл. - Ты знаешь это, Ева. Я никогда не просил этого.

Охранник позволил ей встать на колени, но завел одну руку за спину достаточно, чтобы было больно. Она не издала ни звука. Ее взгляд был только на Майкле. Затаив дыхание, она ждала.

- Я люблю тебя, - сказал он. - Всегда любил, даже когда был слишком глупым идиотом, чтобы признать это. К тому времени, как я смог, было уже слишком поздно, я был... чем-то еще. У меня никогда не было возможности быть с тобой, когда я был человеком. И я сожалею об этом. Ты заслуживаешь лучшего.

- Не сожалей, - сказала Ева. Ее голос дрожал, но она сумела улыбнуться. - Я же не Джейн Нормал. Я тоже тебя люблю, Майк. Всегда и навечно, независимо от того, что ты.

Майкл слабо кивнул ей, и его улыбка была душераздирающе прекрасна. Что-то личное, только между ними. Потом он повернулся, чтобы посмотреть на Фэллона. Не боясь.

Он раскрыл ладонь и позволил кольцу Евы выскользнуть с пальцев.

Оно вертелось в воздухе и ударилось о плитку со звуком, похожим на разбивающееся сердце. Оно докатилось до ног Фэллона.

- Делай, что хочешь, - сказал Майкл. - Но с или без кольца, с или без закона, Ева моя жена, и нет ничего, что ты или кто-нибудь еще сможешь с этим поделать. Я не доброволец. Если ты хочешь дать мне свое лекарство, тебе придется заставить меня, как это сделал вампир, разорвавший мне горло.

- Это серьезная ошибка, - произнес Фэллон. - Это в значительной степени снизит твои шансы на выживание, если ты будешь противиться терапии. Согласись по желанию. Пожалуйста.

- Ты слышал мою жену. Иди к черту.

Лицо Фэллона... изменилось. От маски спокойного дружелюбия до практически дьявольского гнева, и Клэр почувствовала, как через нее прошел ужас - не за себя, а за друзей, таких одиноких, уязвимых и храбрых.

Фэллон повернулся к охраннику, держащему Еву.

 - Возьми эту извращенку в больницу. Скажи доктору Андерсон, что я хочу, чтобы она прошла полный курс аверсивной терапии, пока она не возненавидит сам вампирский вид (прим. пер. Аверсивная терапия — это терапия, направленная на то, чтобы вызывать у человека с пагубной зависимостью неприятные ощущения от вредной привычки. Больному дают медикаменты, назначают курс лечения, после которого он избавляется от наркотиков, алкоголя и пр. После проведенного курса лечения у больного возникают неприятные ассоциации, которые предотвращают возвращение к пагубным привычкам). Будь с ней пожестче.

Майкл сделал выпад, но Фэллон был быстрее - у него было дистанционное управление ошейниками, и, должно быть, мощность была увеличена до пронзительной до костей боли, потому что Майкл свалился в кучу, спина выгнулась от конвульсий.

И не только он. Все. Вампиры попадали словно мешки с цементом, и Клэр в мгновение поняла, что если не упадет с ними, она будет так же заметна, как ошибка на свадебном торте - единственная, кто остался стоять среди пленников. К счастью, Мирнин помог с этим, даже если это было непреднамеренно; его рука надавила на нее сверху, толкая ее к полу, и она позволила себе упасть. Его вес упал на нее сверху, скрывая ее почти полностью из поля зрения. Извиваясь, ей удалось получить немного воздуха и увидеть Фэллона.

Он снизил интенсивность воротников, но Клэр все еще чувствовала ток, протекающий через тело Мирнина - достаточный, чтобы все его тело дергалось от неудержимой боли. Ей повезло, что ток не передавался ей кроме небольшого покалывания.

Фэллон, очевидно, хотел, чтобы его публика смотрела, но и была тихой.

Податливой.

Еву подняли на ноги и толкали в сторону двери, она кричала имя Майкла. Фэллон поместил носок ботинка под телом Майкла и перевернул его на спину, потом наклонился, уставившись на него. Эта ужасная улыбка была неизменной.

- Я предупреждал. Ты пройдешь лечение, хочешь ты этого или нет. Ты изменишься или умрешь. Что касается твоей девушки, к сожалению, ты обрек ее на болезненное будущее, Майкл. Я хочу, чтобы бы помнил, что когда лекарство будет бежать по твоим венам, ты безвозвратно изменишься. Я хочу, чтобы ты помнил, кто изменил тебя на этот раз. Не Амелия. Я.

Клэр ничего не могла сделать. Только наблюдать, скрытая телом Мирнина, как тащат Майкла. Но у нее была только одна мысль, жгучая и абсолютно ясная мысль: Мы собьем с тебя спесь. Не только потому, что то, что он делал, было неправильным, но и из-за того, что он только что перешел на личности. Она может ошибаться, помогая вампирам; она может ошибаться, думая, что Фэллон не имеет права всем насильно пихать лечение. Но теперь это неважно.