Уборная была простой - туалет с несколькими раковинами и кабинками, без душа. Стопки выцветших старых полотенец лежали в углу, всех цветов и размеров, и она схватила пару и начала сдирать липкие слои ее одежды. Джесси протянула пластиковый пакет на расстоянии вытянутой руки, и пока Клэр клала туда рубашку, брюки, а затем нижнее белье, она отвернулась, будто не могла даже вынести вида, тем более запаха.

 - Хорошо, - сказала Джесси, - мы не так близко знакомы, Клэр, но хочешь, чтобы я подобрала тебе кое-какую одежду, пока ты моешься?

- Спасибо, - поблагодарила Клэр. Она ощутила ледяной холод и невероятную уязвимость. Она смотрела, как Джесси закрыла пластиковый пакет и ушла в закром, где - очевидно - хранилась старая одежда. Клэр взяла рваную тряпку, намочила водой - холодной, конечно - и намылила, пока та не стала полна пены. Отмывать слизь было еще не так плохо, но волосы - ужасно; ей пришлось склониться над раковиной, и пока она промывала их мылом, она все время боялась, что вампир, любой вампир, может тихо подойти сзади и укусить ее.

Однако, никто этого не сделал. Клэр закончила выжимать из волос воду, отбросила их назад с влажным шлепком о шею и схватила полотенце, чтобы вытереться.

Джесси сидела на раскладном стуле, блокируя дверной проем в случае, если кто-то попытается вторгнуться внутрь.

- Одежда на второй раковине, - произнесла Джесси. - Извини, выбор здесь небольшой.

 Что правда, то правда. Трусики были слишком большими, бюстгальтер изношенным и растянутым, рубашка выглядела так, что даже бабушка посчитает ее слишком скучной. По крайней мере штаны подошли, даже если были на несколько сантиметров длиннее; Клэр подвернула штанины, сунула ноги в старые, потертые, некогда голубые кеды, у которых не было шнурков, и сказала:

- Думаю, я все.

Джесси отложила в сторону книгу, которую читала, и посмотрела через плечо. Ее брови поднялись как раз достаточно, чтобы Клэр поняла, что она изо всех сил старается не рассмеяться.

 - Хорошо выглядишь, малыш. Прямо бездомный хипстер.

- Ты действительно... леди? - спросила ее Клэр. - Потому что без обид, но ты не похожа на леди.

- Была однажды. И королевой была, - сказала Джесси. - Не принимай это слишком серьезно; это длилось недолго. Но я всю жизнь говорила то, что от меня ожидали, одевалась по стандартам остальных, никогда не имея свое мнение или мысли. Утомительно быть для каждого нарядной куклой, и как только у меня появился шанс стать самой собой, я никогда не оглядывалась назад. Мирнину нравится мысль, что раньше я была леди, но не позволяй ему дурачить тебя. Я не леди. Больше нет. И по правде, я думаю, это то, что ему нравится во мне больше всего - изменение.

Наверное, подумала Клэр. Он был влюблен в вампиршу по имени Ада, которая - судя по всем, кто знал ее при жизни - жила, чтобы бросать вызов ожиданиям окружающих ее людей, даже выглядя чопорной. Я возможно тоже подхожу под это определение, подумала она. Время от времени Мирнин смотрел на нее с чем-то вроде тоски... но он с самого начала определился, что был обворожен ее умом, а не телом.

И Мирнин любил девушку за ее мозг слишком буквально. Посмотрите, что случилось с Адой: он спас ее, поместив ее мозг в банку и подключив ее к компьютеру, работающему на крови, и делал вид, будто это настоящая жизнь.

Она не могла представить, что Джесси позволит ему нечто подобное. А может быть это именно то, что ему нужно: кто-то, кто установит ему ограничения. Ограничения, которые Клэр, как человек, не могла установить и поддерживать.

- Джесси, Майкл плохо выглядит. Он будет в порядке?

Джесси подняла голову, и тяжелая коса рыжих волос скользнула на одно плечо.

 - Думаю, да. Мы опоздавшие, так что нам повезло; большинство бедных ублюдков здесь на питании Дневных уже больше двух недель, что означает, что они достаточно голодны, чтобы пить тараканий сок и делать вид, что это вторая положительная. Майкл просто не привык быть так ограниченным.

- Почему Дневной Свет делают это? Делают вампиров более голодными? Разве из-за этого их люди не в опасности?

- Конечно, в опасности, - ответила Джесси. - И наиболее эффективный способ очернить твоего врага - сделать из него монстра. Во многих войнах это делали через пропаганду, но видимо Дневным кажется, что будет более эффектно, если они и правда доведут нас до ярости. Не сложно убедить среднестатистического жителя Морганвилля, что мы паразиты, которых нужно уничтожить. Мы достаточно часто себя так вели. - Она выглядела грустной и немного злой, когда говорила это. - Вот почему я покинула это место. Потому что Амелия слишком сильно ушла в прошлое, слишком погрязла в традициях и убеждениях превосходства вампиров. Я предупреждала ее, что нужно все менять, но между нами всегда все было неспокойно; мы обе когда-то правили, и поверь мне, две королевы никогда не смогут быть друзьями. Может быть, это и жестоко, но она пожинает то, что посеяла.

Джесси покинула Морганвилль задолго до прибытия Клэр, и Клэр хорошо могла себе представить, что Джесси не стеснялась своего мнения. Амелия может быть и с широким кругозором, но ей не нравятся прямые вызовы... и, вероятно, особенно не от вампирши, которая однажды была королевой, пусть даже на короткое время.

- Таким образом, они планируют выпустить неистовствующих вампиров? Потом поймают их и докажут раз и навсегда, что вампиры представляют собой угрозу, которая должна быть устранена? Почему бы просто не сделать это без кровопролития? Не то чтобы кто-нибудь будет сильно возражать, насколько я могу судить.

- Потому что Фэллону не нравится быть злодеем, - ответила Джесси. - Никогда не нравилось, насколько я знаю, и я думаю, ему нужна обоснованность. В его глазах он на правильной стороне, и есть некоторые, кто бы это оспорил, но чтобы быть героем, ему нужны злодеи. - Взгляд Джесси стал странно напряженным, и Клэр задалась вопросом, о чем она думает... и как будто она была оценена по каким-то простым недостаткам как дыхание или наличие сердцебиения. - У меня есть вопрос, Клэр.

- Какой?

- Что заставляет тебя так хорошо относиться к вампирам? Я жила здесь; я знаю, какой стаей гиен мы можем быть. В нас мало того, что может заслужить твою жалость, не говоря уже о лояльности.

- Ты не очень высокого мнения о собственных людях, не так ли?

- Не очень, - согласилась Джесси, небрежно пожав плечами. - Мы много грустим, цепляемся за прошлое и собственное выживание независимо от того, что это стоит жизней других. Если бы я была на твоем месте, я не уверена, что стояла бы на пути нашей в той или иной мере неизбежной уродливой судьбы. Вот мой вопрос; почему ты это делаешь?

Клэр открыла рот, чтобы ответить ей почему и... не смогла, по крайней мере не сразу. Все ее логические аргументы казались фальшивыми и дешевыми, как старая мишура. Она вздохнула и более тщательно обдумала свои слова.

 - Потому что не важно, что любой из вас сделал, это сделали не вы все. Потому что неправильно судить класс людей за действия одного или нескольких человек. Это не правосудие. Это предубеждение, и мне это не нравится. Справедливость означает суд каждого человека индивидуально.

Губы Джесси медленно сложились в улыбку, и ее взгляд потеплел.

 - Высокие нравы, - сказала она. - Я не уверена, что ты найдешь много людей, дотягивающих до твоей планки.

Клэр пожала плечами.

- Не важно, дотягивают или нет. Это мое мнение; я не пытаюсь сделать так, чтобы со мной все согласились. Но я не позволю навязывать мне чужое мнение.

- С этого и начинаются войны, - сказала леди Грей, которая однажды была королевой. Звучало так, будто она точно знала, о чем говорит.

Уверенность в ее голосе и печаль заставили Клэр вздрогнуть.

- Мы должны что-нибудь сделать, - сказала Клэр, наматывая по комнате круги. Они вернулись в комнату, где их ждал Мирнин - она все еще не знала, была ли это его спальня, или чья-нибудь еще, или заботились ли вампы о том, где они спят. Или им надоело. - Если Фэллон получил Оливера, мы должны что-то сделать!