Дилан оказался очень приятным собеседником. Я и не заметила, как рассказала ему половину своей биографии. Он был совсем молод по местным меркам и наивен даже для нас, примитивных, как здесь считали, землян. Учился на врача, поэтому и отправился в этот небольшой поход, чтобы если повезет (хотя это с чьей стороны посмотреть) — попрактиковаться. Как я поняла из его рассказа, закостенелые профессора не хотят разглядеть этого скромного гения и при первой же возможности отсылают куда-нибудь подальше. Я искренне посочувствовала бедняге, чем заслужила расположение парня до скончания времен.

Из-за своего далеко не лучшего зрения я непроизвольно тянулась к нему поближе, чтобы получше рассмотреть. В какой-то момент появилось ощущение чужого взгляда в спину. Обернувшись, я встретилась с хмурыми зелеными глазами. Алекс сидел у костра на краю поляны неподалеку и недовольно таращился на нас. Интересно у него когда-нибудь бывает хорошее настроение?! А самое интересное, почему я вдруг почувствовала себя виноватой? Причем даже непонятно в чем. Почему хочется подойти и обнять его, ведь мало того, что я на него обижена из-за вчерашнего, так я в принципе всегда была недотрогой и потребность в объятиях испытывала крайне редко? Подавив на корню несвойственные мне переживания и распрощавшись с Диланом, я пошла дожимать Тирена по поводу моего возвращения домой. Это все стресс! Не иначе.

Алекс решительно не понимал, что с ним происходит. То бешеная радость, то дикая злость, то уныние и тоска накрывали его. Такое нестабильное состояние было ему в новинку. Концентрация — вот первое правило всех манли, которому их учат с пеленок, тем позорнее взрослому парню потерять контроль над собой, и как следствие, своим даром. А вырвавшаяся на свободу магия могла в равной степени как сотворить что-то невероятно прекрасное, так и превратить окружающее место в филиал ада. В период полового созревания у манли было принято носить ограничители, пока глава специальной комиссии не вынесет решение о стабильности подростка. Они не лишали магии совсем, но предотвращали ее стихийный всплеск. У Алекса с детства был железный самоконтроль, ему даже браслет сняли раньше всех сверстников, но за последние сутки он дал серьезную трещину. Даже Тирен заметил и поинтересовался, что с ним стряслось. Парень начал анализировать прошедший день, чтобы понять, что же так выбило его из колеи.

Вчера конечно, все пошло не так, но в итоге вышло даже удачнее, чем они рассчитывали. Вторая человечка, поначалу раздражавшая самим фактом своего появления, по здравому размышлению очень вовремя им подвернулась. Теперь, даже если враги империи узнают, что они нашли Мартину невесту, могут пойти по ложному следу, ведь всем известно пристрастие наследника к хорошеньким блондинкам. Таким образом, Маша становилась чем-то вроде приманки и отвлекающего маневра вместе взятых, а его очередной провал в телепортации в глазах общественности обернулся коварным планом для запутывания предполагаемого противника. Судьба девушки его в принципе волновать не должна была, ведь безопасность будущей принцессы должна быть превыше всего, но… Это самое но, необъяснимое и бескомпромиссное, требовало защитить землянку, во что бы то ни стало. От любой беды. Он пытался искать этому логическое объяснение и пришел к выводу, что да, она ему нравиться, но скорее всего все дело в привитом с детства преклонении перед манлийками, которые хоть и были гораздо привлекательнее человечек, но физиологически мало чем отличались. Женщин его народа боготворили. Их рождалось в 5 раз меньше, чем мужчин, поэтому появление девочки в семье воспринималось, как великий праздник. Манлийек баловали, им разрешалось все, кроме убийства, да и это порой сходило им с рук. Будучи от природы более сильными в магическом плане, они играючи могли перемещаться по мирам, но всегда возвращались домой как минимум на один месяц в году. Естественно, при таком положении вещей рождаемость была очень низкой, и каждый ребенок становился центром вселенной в семье. Казалось бы, в их обществе должен был царить матриархат, но на практике манлийки совсем не стремились к власти. Престижной среди них считалась профессия ученой, модной — мага-конструктора, высокоморальной — врача. Все экономические и управленческие вопросы брали на себя мужчины, чтобы у их половинок была возможность реализовать заложенную в них самой природой способность творить и создавать новое.

Внутренняя борьба между чувством долга и нежеланием подвергать опасности Машу, разрывала его изнутри на части, и пока не понятно было, какая из них в итоге победит. Он вспомнил, как тайком подсматривал за ней все утро. Обиженная на него за вчерашнюю излишнюю резкость, она делала вид, что не замечает его. Как же раздражало это подчеркнутое равнодушие! С другими-то она во всю флиртует, а ему даже не улыбнулась ни разу. Стоило только позволить мыслям течь в этом направлении, как опять начала накатывать злость. Он ревновал даже к Тиру, не говоря уже об остальных манли, но никому, и себе в том числе, никогда не признался бы в этом. Нет, нельзя позволить таким чувствам брать над собой верх, тем более Маша скоро должна вернуться домой.

Подводя итог своим тяжелым раздумьям, Алекс решил как можно скорее выкинуть девчонку из головы, и тогда его жизнь снова станет прежней — легкой и беззаботной жизнью рубахи-парня, дни проводящего на службе у императора, а ночи с лучшими друзьями в многочисленных борделях квартала развлечений.

Перед тем как отправиться к нашей суперняньке, как мы с Катей между собой окрестили Тирена, я решила сперва вооружиться тяжелой артиллерией в лице подруги. Уж ей-то он не сможет отказать.

В палатке царил неописуемый бардак, причиной которого была Катерина, азартно потрошащая огромную сумку с одеждой, разбрасывая ее по всей нашей жилплощади. Она так увлеклась этим процессом, что не заметила моего появления:

— Ты что ограбила кого-то? — подруга подпрыгнула от неожиданности и обернулась. — Могла бы и меня позвать, ты же знаешь, карьера разбойника с большой дороги мечта всей моей жизни!

Улыбнувшись, Катька подхватила игру:

— Как ты могла так обо мне подумать! — притворно округленные, хитрые, как у кота сперевшего сосиску, глаза уставились на меня, — Я хотела привлечь тебя к своей противозаконной деятельности, но ты же где-то гуляла, и мне пришлось одной заниматься грабежом! Но я сегодня добрая. На вот! Держи свою долю! — и мне протянули малюсенький шарфик.

— Придется вам и меня принять в банду, иначе сдам властям, — сказал входящий в нашу обитель Тирен. Через секунду раздался наш дружный смех.

— Договорились! — немного успокоившись, произнесла подруга. Глаза ее сияли, и я вдруг поймала себя на мысли, что никогда еще не видела Катюшу такой живой, будто светящейся изнутри. Сердце сдавила тоска, ведь совсем скоро я вернусь домой, и возможно никогда больше ее не увижу. Видимо, эти переживания отразились на моем лице, потому что подруга вдруг подошла и крепко меня обняла.

— Я тоже буду очень скучать по тебе. Передай там моим, что у меня все нормально, пусть не переживают, — судя по голосу до слез было недалеко. Мне стало стыдно. Ведь это она в один момент и навсегда лишилась привычного мира, не попрощавшись с родными и близкими. И это ей предстоит в скором времени выйти замуж за совершенно незнакомого человека, причем выбора-то у нее совсем нет. Дураку понятно, что назад ее никто не отпустит. Все мои проблемы, из-за которых я вчера сорвалась, показались мелкими и несущественными по сравнению с ее.

Магу, наблюдавшему за нашими сантиментами, видимо надоело быть безучастным зрителем, и он нас огорошил новостью:

— Вообще-то вам пока рано прощаться. Я говорил с Виталем. Сам он не берется за твое лечение, но в отряде есть очень талантливый паренек, который возможно справится с твоей непереносимостью. Ты уже знакома с ним. Это Дилан, — врач-недоучка, не смотря на взаимную симпатию, вызывал у меня некоторые сомнения в качестве целителя. — Твое возвращение домой сейчас нецелесообразно для нашей миссии.