Она внимательно изучала узоры, которые капли дожди рисовали на окне. Снаружи сумерки обещали превратиться в темную, безлунную ночь. Но даже плохая погода не могла уже ухудшить ее настроения. Две недели. Ни письма, ни телефонного звонка. Ничего.

Фрэнки вытащила полетный журнал из ящика стола и открыла. Касаясь маленьких цветков, засушенных между страницами, закрыла глаза. Даже когда она делала последние приготовления к авиационному празднику, мысли о Джареде преследовали ее, вспоминались его улыбка, его прикосновения. В течение двух недель он покорил ее так, как она не позволяла никому за всю свою жизнь. И две последующие недели она всеми силами старалась избавиться от этих чар.

«Будь он проклят! — подумала Фрэнки и захлопнула журнал. — Будь проклята я сама, за то, что допустила это».

Том заглянул в комнату.

— Что нового?

— Да ничего. — Она постаралась взять себя в руки и говорить спокойно. — Вы уже помолились богу солнца, Том? Туманная погода может испортить нам праздник.

Том пододвинул себе стул.

— Все должно пройти хорошо, не волнуйтесь.

— Вы так уверены, а я беспокоюсь. — Она провела пальцем по расписанию праздника. — Мне кажется, что я жду очередной неприятности.

— Почему? — Том взял у нее программу и просмотрел. — «Полеты прошлого», — прочитал он, — это интересно и должно привлечь многих зрителей. Вы сделали просто невозможное. Изменение сроков оказалось невероятно удачным. Кто мог знать, что на дату, запланированную для шоу, авиадиспетчеры назначат забастовку? Это было бы для нас просто трагедией. А теперь, я думаю, «Кенси эйр» обеспечен успех.

Рассмеявшись, Фрэнки покачала головой.

— За последние две недели не было ни одного инцидента, никакой путаницы с грузом, и я боюсь, что страшное может произойти завтра.

Том взял ее руку в свою и посмотрел в глаза.

— Доверьтесь судьбе, Фрэнки. И верьте в себя. Все должно пройти замечательно, я горжусь вами.

Это было весьма неожиданно. Том никогда не славился своим красноречием. Она осторожно высвободила руку.

— Большое спасибо, Том. Мне очень нужна поддержка.

А он, опустив глаза, продолжал:

— Вы так строго относитесь к себе, Франческа. Знаете, иногда все получается хорошо совершенно неожиданно. У вас еще вся жизнь впереди, и она будет счастливой, можете быть уверенной в этом. — Он поднял вверх большой палец и встал.

Звук его шагов по бетонному полу ангара раздавался у нее в ушах. Криво усмехнувшись, она подумала о том, что сказал Том. И хотя он говорил вполне искренно, она лучше, чем когда-либо знала, что вряд ли будет счастливой, особенно без Джареда.

Достав маленькие белые цветочки из журнала, она выбросила их в мусорную корзину и подумала, что больше никому не позволит причинить ей такую боль.

Взяв кошелек и ключи от машины, она направилась к двери, выключив по дороге свет. Затем остановилась, взглянула на стол. Потом быстро подошла к корзине, достала оттуда цветы и положила их обратно в журнал. Мигающий свет маяка осветил засохшие лепестки. Трясущимися руками она захлопнула журнал и побежала к своей машине.

— Сегодня чудесный день, милая. Признаюсь, я очень беспокоился из-за погоды, — проговорил Джек.

— Наверное, это знак свыше. — Голос у Фрэнки был более жизнерадостным, чем ее настроение. — Этот день будет переломной вехой для нас, папа.

— Надеюсь, что ты окажешься права, — ответил он, хотя вид у него был совсем невеселый.

Положив руку на его широкую талию, Фрэнки улыбнулась ему.

— Вот увидишь, все будет хорошо.

По радио объявили предстоящий полет, и блеск вернулся в глаза Джека.

— Хорошая программа. Так интересно смотреть, как эти стальные птицы летают.

Восторг в его голосе немного уменьшил волнение Фрэнки. Она просто не может позволить, чтобы сегодня что-нибудь было выполнено не на самом высоком уровне. Нельзя допустить, чтобы какое-нибудь непредвиденное происшествие омрачило этот день. Если кто-нибудь пострадает в результате этого авиационного шоу, она себе этого никогда не простит. И «Кенси эйр» будет разорена.

Гул летящих самолетов прервал ее мысли.

— Изумительно, не правда ли? — Том присоединился к ним, указывая на ряд бомбардировщиков Второй мировой войны. — Это «инвейдер»?

— Да, «инвейдер», «либерейтор», «фортресс» и «суперфор-тресс», — пояснил Джек.

— Публика не зря потратила свои деньги, Фрэнки, — сказал с удовлетворением Том. — Вы сделали замечательную вещь сегодня. Вы оживили историю.

— Вы должны помочь мне сделать так, чтобы усилия Фрэнки не закончились трагедией, — сказал Джек.

— Все наши сотрудники знают, что они должны делать. Я обещаю вам обоим, что сделаю все, что в моих силах, чтобы не было никаких неприятностей.

— Я весьма ценю это, Том, — улыбнулся Джек. — А что мы с вами должны сделать для общего успеха?

— Смотри не перетрудись, папа.

— Ты напрасно беспокоишься, дочка, — небрежно махнул рукой Джек.

Фрэнки покачала головой, но ничего не сказала. Отец и Том скрылись в толпе.

Голос из громкоговорителя прервал ее мысли:

— Дорогие зрители, над вами в небе самолет «мустанг», участник Второй мировой войны.

Объявление заставило ее посмотреть в программу. После «мустанга» в небо должен был подняться самолет «аэрокобра», а затем «корсар». Ей пора готовиться к собственному полету.

Фрэнки зашла в свой офис и чуть не выронила из рук стопку бумаг, которую держала в руках.

— Что ты здесь делаешь?

Джаред стоял у окна на противоположной стороне комнаты. Сердце его учащенно билось.

— Привет. Как дела?

— Нет, мы не будем беседовать с тобой. Уходи отсюда. — Не ожидая ответа, она положила стопку на стол и указала ему на выход. — И не забудь закрыть за собой дверь.

— Фрэнки, я не виню тебя за то, что ты злишься…

— Злюсь? — Она покачала головой и уставилась на него. — Слушай, у меня сейчас шоу. Ты не имеешь к этому никакого отношения. Пожалуйста, уходи отсюда.

Распахнув дверь, она пошла к своему самолету. Джаред двинулся за ней.

— Ты участвуешь в показательных полетах?

— Да. И если ты оставишь меня в покое, я смогу закончить все приготовления. По расписанию я следующая, кто поднимется туда. — Она показала тоненьким пальчиком в небо.

Положив руки на бедра Фрэнки, он помог ей подняться на крыло.

— Я могу это сделать сама, — огрызнулась она.

— Будь осторожна, Фрэнки. — Он не мог не беспокоиться. То, что она собиралась делать, было не совсем безопасно.

Уже сидя в кабине, она одарила его полуулыбкой.

— Джаред, я могу это делать с закрытыми глазами.

Он посмотрел, как она вырулила на взлетную полосу, а потом прошел через толпу, разыскивая наиболее удобное место для наблюдения.

Позже, когда самолет поднялся в небо, у него появилось мрачное предчувствие. Высший пилотаж требовал абсолютной концентрации внимания. После всех сложных проблем, которые свалились на ее плечи, могла ли она полностью сосредоточиться на полете? А небо не прощает ошибок, оно быстро посылает оступившихся вниз.

Фрэнки тем временем совершила несколько глубоких виражей и петель Нестерова. Зрители, стоявшие рядом с Джаредом, аплодировали. Он пытался представить себе выражение ее лица в эти минуты. Когда она совершала перевороты, публика была просто в восторге. Страхи его постепенно проходили. Казалось, что она и самолет представляют собой одно грациозное волшебное существо. Небо не было ее противником, оно было аккомпаниатором.

Глядя на самолет, бегущий по взлетной полосе, Джаред ощущал ее радость и воодушевление так, как будто это были его собственные чувства. Он знал, что взлетная полоса была для Фрэнки символом успеха. Здесь она неоднократно доказывала свое высокое мастерство.

Огонь, который пылал в ней, вернул его к жизни. Глубоко вздохнув и расправив плечи, он направился к главному офису. Перспектива потерять Фрэнки никак его не устраивала.