Неожиданно из динамика раздался голос, удививший Франческу Кенси:

— Я Чарли четыре-пять-шесть, вызываю Гранд-Хейвен.

— Я Гранд-Хейвен. У вас проблемы? Прием.

— Падает давление масла.

— Чарли четыре-пять-шесть, где вы находитесь?

— Я теряю высоту. Я не могу…

Молчание.

— Чарли четыре-пять-шесть, повторяю: укажите, где вы находитесь?

И опять никакого ответа.

— Отец! Где же ты? — вскрикнула Франческа. Снова молчание…

Франческа Кенси взглянула на указатель топлива.

— Черт с ним, — проворчала она и снова перевела глаза на землю. Она не собиралась сдаваться.

Несколько часов назад, когда лучи летнего солнца красили утреннее небо в нежные оттенки оранжевого цвета, она поднялась в воздух на своей «Сессне-310», надеясь обнаружить что-нибудь, чего не заметили спасатели. Может быть, это поможет найти отца.

Она вспомнила о самом счастливом дне своей жизни. О том дне, когда отец предложил ей стать полноправным партнером в авиакомпании «Кенси эйр». То, что полеты могут быть опасными, даже не приходило ей в голову. Казалось, что управлять самолетом не более сложно, чем водить автомобиль. Надо просто научиться летать.

И когда она научилась, она уже не могла представить себе жизнь без полетов, не могла жить привязанной к земле. В воздухе она всегда чувствовала себя счастливой. В то время как сверстницы заполняли свою жизнь мужьями и детьми, она добавляла часы к своему летному стажу. Впрочем, Франческа получила свою долю предложений от мужчин. Но для серьезных взаимоотношений нужно было время. А времени у нее не было. Но Франческа считала, что все в порядке.

Образ жизни, который она и ее отец вели здесь, вблизи берегов озера Мичиган, был ее образом жизни. Только бы удача не изменила ей.

Прислушиваясь к шуму двигателя, Франческа думала о словах отца, сказанных ей перед рейсом.

— Удачи тебе сегодня, Фрэнки. — Он всегда называл ее Фрэнки, кроме тех случаев, когда они вели серьезный разговор. — Я вернусь через пару часов.

— Постарайся, папа. Ты ведь знаешь, что на вечер назначена встреча с бухгалтером.

— Я прекрасно помню, — проворчал он.

Фрэнки поежилась, вспоминая последний разговор с отцом по радио. Уже двое суток Чарли четыре-пять-шесть не выходил на связь. Несмотря на утверждения властей, что делается все возможное, она знала: нужно полагаться только на свои силы.

Взглянув еще раз на указатель топлива, она поняла, что пора возвращаться. Неохотно она развернула самолет в направлении аэропорта Гранд-Хейвен.

Фрэнки нажала кнопку переговоров.

— Диспетчер Гранд-Хейвен, я «Сессна-310», Бегущая Лиса. Нахожусь в двадцати милях к востоку. Прошу разрешить посадку.

— Бегущая Лиса, я Роджер, — раздался голос диспетчера. — Посадку просит другой самолет, у которого серьезные неполадки. Сообщите свои намерения.

Фрэнки поняла, что удача отвернулась от нее сегодня. Она хорошо понимала, что говорил диспетчер. Но топливные баки были почти пусты. Чтобы продержаться в воздухе еще какое-то время, не могло быть и речи.

— Намерена срочно садиться. Топливо на нуле.

— Вас понял.

Франческа пошла на снижение. Сев, она порулила на стоянку. Ее внимание привлек олень, который вышел из сосновой рощи и бежал через дорожку.

— Я, Бегущая Лиса, наблюдаю за оленем.

Фрэнки улыбнулась. Глядя на исчезающий белый хвост оленя, она миновала коричневое кирпичное здание администрации аэропорта. Затем свернула на бетонную дорожку, ведущую к ангарам и главному офису «Кенси эйр».

Кремовая краска на деревянном здании главного офиса немного облезла; крыша протекала, когда шли сильные дожди. Но Фрэнки любила это место, как малые дети любят своего ободранного плюшевого мишку.

Она направила самолет к ярко-синему ангару, ворота которого были открыты настежь. Остановившись, она посмотрела на окна второго этажа главного офиса и увидела фигуры людей. Она ощутила напряжение от ответственности, ответственности перед этими людьми. Их нужно было убедить, что в компании «Кенси эйр» все в порядке. Она постаралась расправить плечи и выбралась из кабины, когда один из сотрудников подошел к самолету.

— Привет, Фрэнки. Ты, наверное, вылетела очень рано. Когда я пришел сюда часов в семь, твоего самолета уже не было, — сказал он, подкладывая колодки под колеса.

— Да, я поднялась в воздух вместе с птицами, — ответила Фрэнки.

Зайдя в свой офис, она опустилась в кресло отца, стараясь успокоиться. Страх и усталость одолевали ее. Фрэнки не позволяла себе думать о самом страшном. Отец не мог уйти, не мог погибнуть.

Положив ноги на стол, она откинулась на спинку кресла. Старое кресло заскрипело, как скрипело все эти годы, когда отец погружался в него всем своим весом. Закрыв глаза, она вдыхала запахи деревянного стола, старых кожаных кресел и острый запах горючего от отцовского комбинезона, висевшего на двери. Знакомые запахи нарисовали перед ее мысленным взором фигуру отца, отдыхавшего в кресле — ноги на столе, руки закинуты за голову.

— Папа, где же ты? — Боль пронзила сердце. Казалось, что ее засасывает какая-то страшная трясина.

Одиночество прервала девушка, просунувшая голову в приоткрытую дверь.

— Фрэнки, на связи пилот, которому нужна помощь.

— Иду, Саманта. — Фрэнки сорвалась с места, промчалась через ангар в главный офис и схватила микрофон: — База Кенси, я вас слушаю.

— Зеленая лампочка не загорается, когда я выпускаю шасси. Я пролетел мимо вышки диспетчеров, и они подтвердили, что у меня не все в порядке.

Голос казался спокойным, хотя пилот торопился. Низкий приятный тембр создавал образ сильного мужчины с широкими плечами.

— Вы пробовали стандартную процедуру проверки?

— Да.

Фрэнки глубоко вздохнула. Без сомнения, этот низкий голос принадлежал тому, кого задержала в воздухе посадка ее самолета. Фрэнки почувствовала себя виноватой.

— Мы попробуем несколько резких маневров.

— Резких? Вам легко говорить. Вы не болтались, бог знает сколько вокруг аэропорта, ожидая помощи. Это не у вас прилипло шасси, — огрызнулся пилот.

Слова его звучали очень обидно, но Фрэнки постаралась сохранить спокойствие.

— Послушайте меня, у вас нет большого выбора.

— От этих маневров самолет может развалиться.

Фрэнки поняла, что общается с очень осторожным человеком.

— Доверьтесь мне. Сначала крутой разворот. Если это не поможет, попробуем пикировать и резко набирать высоту.

— Я так и думал, что вы посоветуете что-то в этом роде.

— Резкий пилотаж может поставить шасси на место. Мы должны пробовать.

— Вы имеете в виду, что я должен попробовать. Рядом с собой я не вижу никого, милочка.

Фрэнки начинала ненавидеть этого парня.

— Поймите, я пытаюсь вам помочь.

— Ответьте мне на один вопрос: вы действительно специалист в этом деле?

— Как раз сейчас я не могу показать вам свои документы. Думаю, вам придется просто поверить мне, — ответила Фрэнки, всеми силами стараясь говорить спокойно.

— Да, вы правы, у меня нет выбора.

— Начинайте. — Она сжала рукой микрофон и вся превратилась в ожидание.

Наконец молчание прервалось.

— База Кенси, говорит поврежденный самолет.

— База Кенси слушает, почему вы так долго молчали?

— Я вижу, терпение вам несвойственно. То, что вы посоветовали, не сработало. Я попытаюсь посадить самолет на брюхо.

— Желаю удачи.

Фрэнки положила микрофон. Такое приземление было весьма опасным. Если он опытный пилот, даже если самолет не загорится — все равно это рискованная операция.

Она вышла из здания, Саманта следовала за ней по пятам. Вдоль посадочной полосы стояли машины «скорой помощи».

— Вы сделали все, что было возможно, Фрэнки, — сказала Саманта.