Сержант рыкнул и обернулся было к бронемобилю, однако тут же обернулся обратно. Его лицо стало сожалеюще-презрительным.

— К сожалению, — пропел он снова медовым голосом, — от удара бронеавтомобиль пришел в неисправность, поэтому удовлетворить вашу просьбу не представляется возможным.

Я задумался, а Крез вздохнул и вернулся в свой мобиль.

— Я тоже очень сожалею, господа, — пропел он из кабины, — но мне очень надо к бабушке. Пока она не поубивала всех нахрен!

Двигатель "корда" взревел, колеса завизжали. Мой "лимо" пополз вперед, а с ним и бронеавтомобиль полиции.

Сержант опомнился и с криками побежал к его двери, но мы ползли все быстрее, пока бронемобиль не свернул задом в сторону, я оказался на свободной дороге и утопил газ.

"Лимо" присел на задние колеса, завизжал и пулей помчался вперед, оставив сержанта далеко позади. Но радость моя оказалась преждевременной — из переулка вынырнул второй бронемобиль, включил оглушительную сирену и стал преследовать меня.

Я попытался набрать дистанцию, однако бронемобиль был мощнее. Догнав, он начал притирать меня к стоявшим на краю дороги рекламным столбам, к встречной полосе, пытаясь вынудить остановиться.

Не успев сообразить, я вылетел в боковой переулок и оказался на прямой междугородной трассе, где у меня не было возможности лавировать. Тут бронемобиль быстро обогнал меня и притер к ограждению — пришлось остановиться. Последнее, что я смог сделать — резко закрутить руль влево, чтобы встать поперек трассы.

Не знаю, зачем я это сделал — ничего хорошего это мне не принесло.

Справа послышался мощный гудок, я бросил туда взгляд — огромный тяжелый грузовик пытался остановиться, чтобы избежать столкновения с нами. Точнее, со мной — я был между бронемобилем и грузовиком.

Я взглянул в окно на водителя бронемобиля — сержант смотрел в сторону со скучающим видом.

Ничего себе, как ведет себя полиция, удивился я, резко дал задний ход и объехал задом бронемобиль, и оказался с другой стороны, ударив его бампером прямо под переднее колесо. Теперь он отделял меня от грузовика.

Бронемобиль опомнился и рванул назад, но я крепко держал его задним бампером. Тем более что он газовал не в ту сторону.

От нового гудка грузовика в моей кабине задрожали стекла. Я переключил передачу и рванул прочь, оставив хрустнувший бампер в арке колеса бронемобиля. Освободившись, он рванул за мной, и мы упорхнули прямо из-под громадного бампера оглушительно гудевшего грузовика, набрали скорость и помчались дальше.

Бронемобиль попытался обойти меня и прижать к стене туннеля, но я резко затормозил, обошел его и рванул под эстакаду, делая вид, что хочу уйти по ней. Он кинулся было следом, но я дернул влево и швырнул его на ту же самую стену, и протащил впритирку метров пятьсот, пока хватало массы и скорости, потом дернул в другую сторону, на узкий съезд с трассы, на котором было одностороннее движение. Тут меня осенила идея.

Я сбросил ход, позволив бронемобилю догнать меня, затем включил жесткий тормоз, развернулся в обратную сторону и проскочил между бронемобилем и ограждением.

Повторить мой маневр он не мог — не позволяла длина корпуса, превышавшая ширину съезда, который был надежно ограничен каменными барьерами.

Злостно нарушая правила, я помчался по съезду в обратную сторону, радуясь своей находчивости, и тут увидел большой семейный автобус, который ехал навстречу мне, занимая почти всю ширину дороги.

Мне пришлось развернуться еще раз и поехать обратно. Я надеялся лишь на то, что бронемобиль продолжил свое движение.

Засигналил фон, и я ответил на вызов.

— Ты где прохлаждаешься? — сварливо спросил Крез, и мне стало обидно.

— Да тут с борухами кир разливаем по бокалам, тебя ждем.

— Нет, серьезно?

— На съезде с Анабарской трассы кручусь.

— Подъезжай к Чао-Као, позавтракаем.

— Ага.

Съезд закончился, и я оказался на другой трассе, ведущей в сторону центра. Бронемобиль, видимо получивший с воздуха данные о моем местонахождении, ждал меня у ее края, лениво поблескивая сиреной. Увидев меня, он встрепенулся и стал разворачиваться, загораживая проезд.

Я утопил газ, но он перегородил дорогу быстрее.

Пришлось резко свернуть с трассы, пробив ограждение. Я вылетел на тротуар, где напугал прохожих, сбил два рекламных щита, газетный автомат, открытую дверь магазина и что-то еще, потом свернул в переулок, потом в другой, потом в третий.

Заехав во дворы, я вышел из "лимо" и осмотрел его.

Не считая развороченной морды и помятых крыльев, он был еще вполне ничего. Кое-как расправив то, что я мог сделать руками и молотком, я неторопливо поехал к Крезу.

Настроение было испорчено. Мало того, что машину попортил, так еще и неприятное открытие — полиция, судя по всему, пытается отправить меня на тот свет. Иначе объяснить маневры на трассе, с подставлением меня под удар грузовика, я не мог.

За что? Надоело наблюдать, как я пытаюсь устроиться на работу? Или проклятый сержант так разозлился на меня за то, что я сбежал от него возле библиотеки?

Возле самого кафе у моего помятого "лимо" отказали тормоза, и я снес парковочный столб. На шум выбежала охрана, я отдал им последние десять баунтов и вошел во дворик, где за пустым столиком со скучающим видом сидел Крез и читал газету.

— Ты читал утреннюю газету? — спросил он.

— Ты же знаешь, я не читаю лживую демократическую прессу, — проворчал я и уселся напротив, скорбно уставившись в пустой стол.

— Чего изволите? — спросил появившийся рядом официант.

— Дэл, что будешь? — переспросил меня Крез.

— Ничего. Последнюю десятку я только что отдал, — проворчал я и напрягся в ожидании, что мой верный друг снова начнет издеваться над блеском и нищетой аристократов.

Но Крез просто заказал официанту два обычных завтрака, и тот ушел.

— А зря, — сказал он мне после этого.

— Что зря? Отдал десятку? Тоже так думаю. Надо было завалить их.

— Зря не читаешь лживую демографическую прессу. Много интересного.

— Что? — сварливо спросил я. — Бинда Мунда родила тройню?

— Ага. Вроде того. На, почитай, может что увидишь свежим взглядом.

Я пересилил себя и заставил взять этот сгусток лжи в руки.

"Тинападский варан родил тройню", "Новые украшения Бриканзы шокировали всех", "Зверское мочилово в северо-западном районе", "Сенсационное заявление Бирбо Кирка", типичный набор для современной прессы Амбросии.

И мелко, в углу — "Минус еще один аристократ".

Я почувствовал неладное.

Над пыльным городом уверенно светило солнце, по улице дул свежий ветерок, гоняя по высохшему и нагревшемуся пластону осенний пальмовый пух.

Официант принес по чашке прекрасного пальмового чао. Я отпил глоток, поймал носом потянувшийся с кухни запах верченых почек, и посмотрел в газету Креза еще раз.

"Минус еще один аристократ".

Ублюдочный стиль демократической прессы. "Красные мстители" выследили — о Боже, это называется "выследили"! — герцога Орта в его бывшей сельской резиденции, и расстреляли в упор на виду у селян. "В Амбросии больше нет аристократов первого эшелона", констатировал мерзкий журнашлюшка довольным тоном.

Но ведь остался второй эшелон. Правда, очень немногочисленный.

— Ну что думаешь? — Крез кивнул на газету.

Я снова стал читать заголовки. Чувство вредности не хотело покидать меня, и требовало удовлетворения.

— Ну, вряд ли мы сможем что-то выжать из тройни тинападского варана.

Крез смотрел на меня без выражения.

— Украшения Бриканзы…. - задумчиво протянул я. — В принципе, их можно отнять и продать.

Он промолчал. Ладно.

— "Минус еще один аристократ", — медленно произнес я и посмотрел ему в глаза.

Он смотрел на меня в ответ — его глаза были беспощадными, презрительными и сожалеющими.