— Не хочу, — решительно кивнул я и сменил позицию, снова заслоняя ее от прибежавших айзеров.

Но они обогнули меня.

— Женщинйа, можно вас… — начал один, протягивая свою руку, но не успел, потому что ударом в челюсть я перевел его в горизонтальный полет с последующим приземлением на причал.

В следующее мгновение айзеры уже держали меня со всех сторон, пока пострадавший наносил мне беспорядочные удары. Я подпрыгнул, опираясь на их руки, и лягнул его ногами в грудь — с криком он улетел с причала в море.

Один из двух оставшихся айзеров отпустил мою руку и попытался ударить, другой попытался перехватить мою свободную руку, но я вывернулся, ударил первого в живот, второго локтем в нос, и отпрыгнул на шаг в сторону.

Все это время что-то мелькало перед моими глазами — я думал, это пятна солнца между тенями на досках причала, но в них было что-то золотое.

Новые айзеры прибежали с корабля на причал, но, опасаясь моей прыти, лишь скакали вокруг, делая угрожающие выпады. Я ударил еще троих, но потом мои руки и ноги схватили сразу несколько человек.

— Сейчас его убьем или придумаем что-нибудь интересное? — спрашивали они друг друга на своем языке.

— Убивать нельзя, — важно сказал самый старый из них, с седыми мохнатыми бровями.

За их спинами что-то кричала Мэйя.

— Э, землйячок, — наконец обратился ко мне седобородый. — Узбагойся, э? минйе не надо тебйа убивать. Ты пойдешь с нами на корабль.

— Я Марк Дэлвис, — мрачно напомнил я ему, и вдруг перед моими глазами вспыхнуло золото Кинхаунтского дракона. — На колени, тварь!

Так вот что это блестело.

Одним движением я освободился от рук, удерживавших меня, и сделал вожаку "поклон смирения". В следующее мгновение он стоял передо мной на коленях и с изумлением смотрел на меня снизу вверх.

К сожалению, блеск дракона кончился. Придя в себя, айзеры бешено заревели и скрутили меня так, что в глазах потемнело от боли, и даже веселые искры не помогали разрядить темноту. Они наносили мне удары и продолжали возбужденно болтать между собой, не подозревая, что я знаю их язык. Я с удивлением услышал, что именно я и был их главной целью визита на остров — не считая намерения недельку повеселиться на пляже.

Я слушал и не верил своим ушам. Оказывается, за меня обещана награда. Но с каждым днем вероятность получить ее ослабевала.

— Э! — крикнул седобровый. — Оставьте его. Убьете — не получим денйег.

Меня опустили на причал, продолжая держать, и тут с берега послышался какой-то шум. Он стремительно приближался. Державшие меня руки айзеров стали неуверенными, я высвободился из них и оглянулся — к причалу бежала толпа бичей.

Не дожидаясь расправы, айзеры разом кинулись к трапу на корабль, толкая друг друга, двое из них с воплями упали в воду, но я успел схватить их седобрового предводителя — стоило слегка прижать ему шею, как он стал совершенно шелковый и послушный. Пока оставшиеся метались по палубе, курутсяне заполнили пирс. Тут в борту корабля открылся люк, и из него на причал упала лестница — оставшиеся айзеры метнулись по ней.

Крез попытался прыгнуть за ними, но люк захлопнулся у него перед носом, и Крез упал в воду.

Труба корабля извергла огромный клуб черного дыма, заработали винты, и он стал отдаляться от берега, но через несколько метров заглох и остановился.

Через некоторое время довольный и мокрый до нитки Крез появился на причале.

— Я намотал ему на винты стальной трос, — гортанным голосом поведал он собравшимся на причале, адресуясь в основном чувихам, и те запрыгали от восхищения.

Судно беспомощно встало на месте. Попытки айзеров освободить винты пресекались отборной руганью стоявших на причале и огнем из их ружей.

Убедившись, что судно под контролем, я вернулся в Старую крепость, узнал у Хозяйки, где томится седобровый вожак айзеров, и спустился к нему в подвал.

Скрип двери вывел его из задумчивости, и он злобно уставился на меня.

— Почему через несколько дней награду за меня могут уже не выплатить? — спросил я его.

Он усмехнулся и отвернулся к стене.

— Не хочешь говорить?

Он презрительно скривился и продолжал молчать.

— Как тебя зовут? — спросил я, вспомнив, что кто-то на причале называл его "Барак".

Он молчал. Напрасное упорство — никто лучше меня не знал, как разговорить пойманного айзера.

Я не стал зря тратить слова, вернулся наверх, зашел на кухню к Сэе и одолжил у нее банку сиропа, затем заглянул к себе и взял сачок. После этого я пошел на поляну перед лесом, вылил там сиропа и стал ждать.

Через полчаса в моем распоряжении было две прекрасные громадные бабочки — одна белая, другая черная. Жаль, что айзеры не боятся ос и мух — этих я мог бы наловить несколько килограммов.

Айзеры боятся бабочек. На их планете они не водятся. Здесь они почему-то внушают им дикий, животный ужас.

Бережно поместив пленниц в пакет, я вернулся к Бараку, закрыл окно сеткой и выпустил их на волю.

Услышав тонкий шелест крылышек, он сжался, его лицо вытянулось, а глаза вылезли из орбит и против воли стали искать в полутемной камере источник нежного звука.

Глупые бабочки сразу полетели к окну и стали в него биться. Лучше бы они порхали над айзером. Но ему и этого хватило.

Надо отдать ему должное, некоторое время он пытался крепиться — вздыхал, икал, отворачивался, надувал щеки пузырем, шумно выпускал воздух, пытаясь плечом вытереть пот со лба — руки-то у него были связаны за спиной. А бабочки продолжали колотиться в окно. Я сделал вид, что мне все это надоело, повернулся и пошел к двери.

— Подожди, — прохрипел он, — подожди. Я все скажу, только убери их.

Я вернулся и сел на стул перед ним. Он изворачивался в сторону бабочек, словно опасаясь, что они бросятся ему на шею и выпьют всю кровь, и красноречиво смотрел на меня, но я игнорировал его сигналы, и он окончательно сдался.

Он рассказал мне, что в мое отсутствие на Амбросии поднялся монархический мятеж. Поверившие газетной пропаганде монархисты устроили восстание, думая, что я где-то рядом и возглавлю его. Но меня не оказалось, и восстание потерпело поражение. За мою голову назначили награду, но поскольку все уже решилось и без меня, айзеры боялись, что скоро ее не выплатят за ненадобностью. Впрочем, Барак так не считал, поскольку он был человек умный и понимал, что пока есть я, угроза монархического реванша сохраняется.

— Что вы должны были сделать со мной? — спросил я его, подставив бабочкам руку.

Одна из них, черная, послушно присела на нее, грациозно сложив и развернув крылья.

Барак мучительно скривился, глядя на этот ужас. Я мягко поднес руку к бабочкой к его лицу, и он метнулся к стенке, пытаясь вжаться в какую-нибудь щель.

Но щелей не было.

— Отвечай! — заорал я, потеряв терпение.

Приступ ярости овладел мной. Мне захотелось убить этого проклятого айзера. Как они мне все надоели!

До Барака дошло мое чувство, и он затараторил на великолепном курутсянском, без единого "й".

— Нам сказали доставить вас на материк и позвонить парню по имени Кройн.

Ага. Знакомое имя.

— Обязательно живым. Иначе, они сказали, нам не заплатят.

— А что дальше со мной? Как думаешь?

Барак сглотнул.

— Я думаю, … ну, … это…

— Что "ну"?

— Аа-а-а-а, уберите ее!!! Убить, разорвать, я не знаю! Они хотели убить вас и показать всем вашу голову, чтобы все поняли — монархии на Курутсе больше не будет никогда!

Он замолчал, дрожа, и я понял, что услышал все, что мне было нужно, и пошел к выходу.

— А бабочки? — отчаянно крикнул он мне в спину.

— Что "бабочки"? — задумчиво переспросил я.

— Вы же… уберите их!

— Я же тебе ничего не обещал. Привыкай к ним, если собираешься жить на этой планете. Они совершенно безопасны.

Я вышел из подвала новым человеком. Новое солнце по-новому светило в мои новые глаза. Мне было стыдно за те дни, которые я провел тут, развлекаясь подобно мальчишке, вырвавшемуся из строгого отцовского дома… хотя эти дни, наверное, были одними из самых веселых в моей жизни. Но время отдыхать заканчивается, и наступает время работать.