Джиллочеловек глядел на нее, находя в себе лишь силы умолять о пощаде взглядом, но она не обращала на это внимания.

— Я знаю с чего я начну, — неожиданно сказала она. — Ты еще в достаточной степени человек, чтобы бояться этого больше всего остального.

И взяв в руки лазерный скальпель, она медленно нагнулась над его пахом.

К тому времени, как над Нью–Портсмутом опустилась ночь, Ладислас Руско перестал существовать. Маленькие кусочки сырого мяса, которые когда‑то были его плотью, плыли по городской канализации в направлении завода по переработке нечистот.

Мишель Бритт поднялась на крышу старого жилого дома, посмотрела на последние, еле заметные краски заката и прыгнула с высоты тридцати четырех этажей вниз на мостовую.

После завтрака, который вполне удовлетворял не только искусственные внутренности, но и его самого, Абсолом Брейсер попросил своего стюарда помочь ему надеть новый китель, украшенный регалиями своего нового звания. После этого, адмирал направился на мостик к Капитану Макселу.

Когда он появился там, Максел и все остальные встретили его улыбкой. Казалось, вот–вот прозвучат аплодисменты. Как будто именно он, Брейсер, является виновником успеха Мазершеда.

Адмирал жестом призвал к спокойствию, ответил на приветствие Максела, приказал персоналу занять свои места и просмотрел журнал. Как всегда: все было в норме.

“А ведь, с божьей помощью, мы можем вынести все это”, — подумал он.

— Будут приказы? — спросил Максел.

— Нет, продолжайте работать, капитан. Я просто понаблюдаю.

Брейсер не мог удержаться от улыбки, глядя на мостик. В нем было некое чувство триумфа и гордости за себя и свою искалеченную команду.

Они держались молодцом, большинство из них, и действовали лучше, чем можно было ожидать. Черт возьми, против таких людей у джиллов просто нет шансов! Мы отбросим их назад, на их проклятую чумную планету, но перед этим они еще очень пожалеют о том, что связались с человечеством.

Это было приятное и незнакомое чувство, чувство триумфа, победы, которое, в то же время, было неотделимо от других чувств и воспоминаний. Бедняга Реддик. Инженеры “Фарсалуса” и Чак Девинс.

“Не надо об этом, Абсолом. Радуйся, пока можешь. Ты еще очень далеко от дома”.

Брейсер посмотрел на большие трехмерные экраны, расположенные в носовой части мостика. На одном из них виднелась Промежуточная — тонкий коричневый серп отраженного света и огромная черная масса, закрывающая собой звезды и заполняющая почти весь экран. На другом виднелась яркая металлическая звездочка — это “Фарсалус” летел по параллельной орбите. На третьем — крошечный серпик “Рудофа Крегстоуна”, летевший по своей орбите между двух боевых кораблей. Все остальное заполняла чернота космоса, звезды и дымка Млечного пути с пятнами туманностей. Там было звезд больше, чем Абсолом Брейсер смог бы пересчитать за всю свою жизнь, какой бы долгой она ни была. Там было столько звезд, сколько ни человечество, ни джиллы, ни сотни других цивилизаций не смогли бы освоить даже за миллионы лет. Бог мой, космос огромен! Тогда зачем же воевать? В этом нет никакого смысла. Вокруг до ужаса огромное пространство, заполненное миллиардами звезд и миллионами планет, а человечество освоило лишь несколько дюжин из них, да и джиллы не более того. Тогда, во имя всего разумного и рационального, зачем нам необходима эта сумасшедшая война за один маленький уголок огромной галактики во Вселенной, где самих то галактик больше, чем звезд в Млечном Пути? Почему джиллам не пойти, в одну сторону, а людям в другую и не оставить друг друга в покое? В этом просто нет никакого смысла!

— Хотите скажу, о чем вы думаете, сэр? — предложил Максел.

Брейсер изобразил улыбку на своем искалеченном лице.

— Не надо, Дан. Я думал о том, какая она большая.

— Вселенная огромна, правда?

— Да, — Брейсер помолчал немного. — Знаешь, ведь, мы уже сотни лет летаем среди звезд, но до сих пор не имеем ни малейшего представления о ее размерах. И джиллы тоже. Если бы кто‑нибудь из нас понял это, тогда войны этой просто не было бы.

По лицу Максела скользнула тень улыбки. Затем, он вновь помрачнел, как будто в его мозгу что‑то захлопнулось.

— Я знаю, — сказал Брейсер. — Сейчас мы воюем и должны победить. Это гораздо важнее сейчас, чем философствования по поводу бесконечности космоса. Они не помогут нам выжить.

— А как насчет Адмирала Мазершеда? — спросил Максел. — Как по вашему, что он обнаружил?

— Вполне возможно, что и собирался найти — Ахилесову пяту обороны джиллов, координаты их главных индустриальных планет, способ, как добраться туда и, если не полностью уничтожить, то ослабить их настолько, чтобы спокойно уничтожить армады их кораблей.

— Вы считаете, наши шансы улучшились?

— Я считаю, что шансы выиграть войну у нас удвоились, если не утроились, Дан. Я действительно так считаю.

Он опять посмотрел на мониторы. Солнце на этом расстоянии было видимо невооруженным глазом, оно не было яркой звездой, но его вполне можно было увидеть, если знать, где искать. Сейчас он не мог разыскать его среди более ярких и более близких звезд. Не важно. Через три недели оно станет самой яркой звездой на небе. Земном небе.

В тринадцати световых годах от желто–белого карликового солнца планеты по имени Промежуточная находилось солнце Адрианополиса. В двадцати семи световых годах в противоположном направлении находилось Солнце и девять его миров, в том числе и Земля. Сквозь это расстояние, наполненное пустотой и звездами, неслись четыре корабля, двигаясь без движения, покрывая за каждый микропрыжок огромное расстояние и обгоняя даже лучи света. Они спешили на смену персоналу Промежуточной и ее искалеченным стражам.

Нарисуем линию от Адрианополиса через Промежуточную к Земле. Она окажется не прямой линией. Она отклоняется от Адрианополиса к Промежуточной, а потом снова поворачивает к Земле. Теперь вновь посмотрим на Промежуточную. Найдите плоскость Галактики. Затем, от Промежуточной повернитесь в сторону Земли и начертите другую линию направо на пять градусов выше относительно плоскости Галактики и на девяносто градусов к линии, соединяющей Промежуточную с Землей. Посмотрите вдоль этой линии. Что вы видите?

Смотрите внимательно, так как они слишком маленькие по сравнению с огромным пространством космоса. Видите вы тени в без того темной черноте космоса? Видите их? Да, их шесть. Они имеют форму пули. Тупорылые, неуклюжие, неудобные на наш взгляд. В их форме сразу видно нечто нечеловеческое. Такие формы человек просто не мог бы придумать.

Эти шесть кораблей летели на такой же скорости, как корабли с Земли, но черные корабли были гораздо ближе. И путь их лежал строго на маленькую, безжизненную, коричневую планету, которую люди назвали “Промежуточная”.

— Адмирал, — раздался на мостике усиленный динамиками голос офицера связи Эдей Цианты… — Вас вызывает Генерал Гровинский.

— Передайте вызов сюда, — ответил Брейсер от капитанского пульта, где он стоял с Даниелем Макселом, проводя рядовой статический тест субсветовых ядерных двигателей. Его искусственная рука нажала кнопку на пульте.

— Адмирал Брейсер, Капитан Максел, — произнес голос коменданта Промежуточной Станции. — Есть дополнительная информация в отношении Адмирала Мазершеда.

— И что же это? — спросил Брейсер.

— Пока не знаю, — ответил Гровинский. — Насколько я понял, информация будет передана по прямому каналу всем службам. Мне было приказано сообщить вам об этом.

— Хорошо, — сказал Брейсер, чувствуя некоторое волнение и вспоминая, что Мазершед отключил сверхсветовые двигатели слишком далеко от своей цели.

— Сообщение будет сопровождаться изображением, — продолжал Гровинский. — Мы передадим его вам по каналу 8–5.

— Хорошо, — сказал Брейсер. — Я сообщу об этом своим связистам.