В тот день, о котором вспомнил Роберт, кавалькада остановилась в замке Бельвуар, имении графа Рутлендского, и среди тех аристократов, кто собрался со всей округи, чтобы засвидетельствовать свое почтение королеве, оказался и лорд Шеффилд.

Самой красивой женщиной среди всех собравшихся была Дуглас, леди Шеффилд. Она происходила из очень знатного рода Ховардов (по Эффингэмской линии), была молода и эффектна.

Конечно, она слышала о великом Дадли, новоиспеченном графе Лестере, которого прочили в мужья Марии Шотландской. По стране вовсю ходили слухи, в которых фигурировала также и королева, вся Англия шепталась о любовной интриге, об убийстве Эми и о бешеной ревности, которую испытывала Елизавета, когда дело касалось Роберта, поэтому Дуглас полагала, что этот граф Лестер — не столько человек, сколько демон зла, только чрезвычайно обворожительный.

Но когда она увидела его, наряженного в ослепительные одежды и уверенно сидящего на коне, она подумала — как и многие другие до нее, — что, наверное, никогда еще на свете не рождался человек, который мог бы сравниться в совершенстве с этим Робертом Дадли.

Когда Дуглас склонилась в поклоне перед королевой, Лестер находился рядом с ее величеством, и на какое-то мгновение Дуглас почувствовала на себе его взгляд. Она вздрогнула. Этот человек запланировал убийство своей жены ради королевы. Он, как утверждали некоторые люди, был самым испорченным человеком в Англии. И в то же время Роберт заметил выражение лица леди Шеффилд. Он улыбнулся, и она поняла, что наступил один из самых знаменательных моментов в ее жизни.

В тот вечер в замке Бельвуар состоялся банкет и танцевальный бал. Королева в свойственной для себя живой манере флиртовала с новым фаворитом Хэттоном и вроде бы проявляла суровость по отношению к Роберту. Вполне вероятно, что она заметила его взгляд, брошенный на красавицу Шеффилд.

Размышляя о Дуглас, обладавший определенным опытом в данной области Роберт понял, что в случае его атаки произойдет быстрая капитуляция, и ощутил внезапный прилив гнева по отношению к королеве. Какая прекрасная жизнь у него могла бы быть! Что, если бы он женился на такой женщине, как очаровательная леди Шеффилд? И какие у них были бы замечательные дети — сыновья, похожие на Филиппа и Роберта Сидни. А если бы он женился на королеве, их сын стал бы наследником престола. Но она оказалась упрямой и решила править самостоятельно. Эми умерла напрасно, а он создал себе дьявольскую репутацию и много страдал из-за этого.

В танце он оказался в паре с Дуглас. Безусловно, она не была, подобно Летиции Ноллис, отчаянной женщиной. Летиция была очарована им благодаря его репутации, Дуглас же — вопреки ей. Но тем не менее Роберта возбуждала эта молодая женщина. Он прижался к ней теснее и сказал:

— Нас вместе свела судьба.

Она вздрогнула, а он продолжал:

— Вы слышали обо мне дьявольские сплетни. Умоляю вас, не верьте им.

— Милорд, — начала она, но он ее прервал:

— Успокойтесь. Это правда. Обо мне рассказывали много глупостей.

К ней вернулось самообладание.

— Мы здесь знаем вас как великого графа… самого великого графа…

— Самого развращенного графа! — вставил он. — Это меня огорчает. Я бы хотел получить возможность доказать вам, что это неправда.

— Я… я в это не верю, — едва смогла произнести она.

Но танец увлек Дуглас от него. Он подумал о том удовольствии, которое его ожидает, если она станет его любовницей. Он рисовал в своем воображении картины романтических свиданий, когда он скачет прочь от двора, чтобы встретиться с ней в одном из своих замков, может даже устраивая так, чтобы сам Шеффилд прибыл ко двору. Это было бы опасно, но Роберт всегда любил приключения. Танец поставил его в пару с королевой.

— Я наблюдала за вами на протяжении всего танца, милорд. — В ее взгляде таилась угроза.

Он ответил насмешливо, возбужденный Дуглас, которая была столь молода и очаровательна:

— Я польщен вниманием вашего величества. Но не думаю, что во время этого танца ваши Глаза могли заинтересовать вас больше, чем ваши Веки.

Она ущипнула его за руку.

— Ты не должен ревновать, Роберт. Есть люди, которые преуспевают в одном деле, другие в ином, некоторые — прирожденные танцоры, другие — дамские угодники.

— А есть иные счастливчики, которые преуспевают и в том, и в другом, ваше величество.

Она подала ему свою руку, и он пылко ее сжал. Он видел, что она довольна, ему удалось усыпить ее ревность, а он именно этого и добивался, не желая, чтобы она вмешалась в эту его новую авантюру.

Но, несмотря на все хитрости и уловки Роберта, Дуглас стала его любовницей только в последний день их пребывания в замке Бельвуар. Она боялась своего мужа, боялась королевы, поэтому организовать свидание оказалось совсем не просто.

Граф Лестер был докой по части таких дел. Ему удалось заманить ее во время охоты, он знал, что рядом находится гостиница, где они могли ненадолго остановиться и передохнуть. Он оказался таким очаровательным, таким любезным, что ему удалось провернуть это дело легко и изящно. Дуглас показалось, что он может все, по крайней мере, он был совершенно неотразим.

Правда, такой человек, как граф Лестер, не мог отсутствовать даже несколько часов, чтобы не привлечь чьего-то внимания. К счастью, королева не заметила его отсутствия, но нашлись люди, которые исподтишка улыбались и шептались по поводу нового любовного приключения милорда.

Когда королевская процессия покидала Бельвуар, любовники обменялись пылкими обещаниями.

Это произошло некоторое время назад, но Роберт никогда не терял интереса к Дуглас. Она была так очаровательна, так благовоспитанна, не демонстрировала свойственных всем Тюдорам вспышек раздражения.

Спустя два или три года после их первого свидания умер несчастный лорд Шеффилд. Роберт сожалел об этом, потому что, став вдовой, Дуглас изменилась. По натуре она была добродетельной женщиной, и только огромная страсть, которую сумел внушить Роберт, заставила ее нарушить супружеский обет, следовательно, она мучилась угрызениями совести и желала узаконить их союз. Пока был жив ее муж, этот вопрос, к счастью для Роберта, даже не мог возникнуть, но после его смерти, когда истек положенный срок, она начала умолять о браке. Леди Шеффилд полюбила его еще сильнее, чем в те восхитительные дни в замке Бельвуар. Она говорила ему, что тот день, когда она сможет очиститься от греха, скрепив их союз браком, станет самым счастливым днем в ее жизни.

В это самое время подкралась новая опасность. Дуглас прибыла ко двору, а ее сестра, Френсис Ховард, которая тоже находилась при дворе, влюбилась в Роберта. Сестры ревновали друг к другу, и их ревность дала новую пищу для сплетен.

А Дуглас продолжала умолять о браке. Роберт казался ей таким расстроенным.

— Но, моя дорогая Дуглас, тебе ведь известно, какое положение я занимаю при дворе. Ты знаешь, как я завишу от милостей королевы. Я не сомневаюсь, что потеряю все, чего достиг, если мы с тобой поженимся.

— А если пожениться тайно, Роберт?

— Неужели ты считаешь, что это можно будет долго держать в тайне от королевы? У нее повсюду шпионы. А у меня много врагов.

— Но наша любовь является тайной.

Он криво усмехнулся. Если бы это было правдой, то он бы чувствовал себя значительно спокойнее.

— Ты знаешь, — спросил он ее, — чем я для тебя рискнул?

— Ах, Роберт, если из-за меня на тебя свалятся беды, я себе этого никогда не прощу.

Он обещал ей подумать об этом, а пока совершенно бессмысленно совать свою голову прямо в петлю.

Потом настали смутные времена. Восстание и казнь Норфолка дали другую пищу для ума. При дворе появилась новая личность — сэр Френсис Уолсингэм, — протеже Бэгли и очень хитрый человек. Он был посланником при дворе французского короля, а вернувшись в Англию, стал членом тайного совета. Роберт заметил энергичные черты характера этого смуглокожего господина и постарался привлечь его на свою сторону, чтобы, в случае необходимости, вдвоем противостоять Бэгли. Эти дела отвлекли его внимание от Дуглас до того момента, когда ей стало необходимо покинуть двор, потому что она ждала ребенка.