Хикс и Васкес мгновенно отскочили в стороны, но на руку Хадсона попало несколько капель. Над кожей поднимался дымок, плоть с шипением начала растворяться. Компьютерный техник испустил вопль и свалился на сиденья.

Хикс и Берк захлопнули дверь и заперли ее.

Словно неудержимая комета, тяжелая машина стремительно поднималась по пандусу. Ришта орудовала рычагами, объезжая завалы из искореженного металла и находя свободные проезды. В отсеке за спиной Рипли раздался одновременный крик остальных членов экипажа. В машине возник пожар. Тут же были сорваны огнетушители и брошены на борьбу с пламенем. Ящерка осталась в стороне от всеобщей суматохи, тихонько сидя в своем кресле, пока взрослые в панике метались вокруг. Она дышала глубоко, но ровно, глаза ее оставались открытыми, она внимательно наблюдала за происходящим вокруг. Все случившееся было для нее не ново. Она прошла через все это раньше.

Что-то с мягким стуком упало на крышу.

Горман стоял в стороне, слева от прохода. Он бездумно уставился на своих суетившихся товарищей и не заметил, что маленький орудийный люк, к которому он прислонился, начал вибрировать. Но он почувствовал это, когда крышка люка сорвалась со своих креплений. Он начал оборачиваться, но недостаточно быстро, и его схватили через образовавшееся отверстие.

На самом кончике хвоста чужого было что-то острое и очень быстрое. Хвост обвился вокруг лейтенанта и вонзил свой шип в его плечо. Тот закричал. Хикс одним движением бросил свое тело в кресло управления огнем и схватился за рычаги, другой рукой включая кнопки и пускатели. Загудел мотор, разворачивая сиденье. Ярко вспыхнули огоньки на панели, не улучшая настроения внутри осажденной машины, но вызвав улыбку на лице капрала.

Отвечая на его действия, взвыли сервомоторы и на крыше машины ожило маленькое орудие. Оно описало полукруг. Чужой, державший Гормана, резко повернулся в направлении нового звука как раз в тот момент, когда орудие начало огонь из спаренных стволов. Тяжелые снаряды прямо сдули чужого с крыши, прежде чем начала разбрызгиваться кислота.

Берк втащил потерявшего сознание Гормана внутрь, а Васкес искала, чем бы заткнуть отверстие.

Окутанная огнем и дымом, машина мчалась вверх по пандусу. Рипли боролась с управлением, машина рыскала из стороны в сторону, оставляя за собой обломки пластика и композита.

Ну вот почти и все, почти выехали. Еще минута, другая и, если ничего не сломается, они вырвутся из здания станции на свободу.

Рука чужого изогнулась прямо перед ее лицом, ударяя в лобовое стекло. Блестящая, покрытая слизью лапа проникла внутрь. Рипли бросила рычаги, закрыв лицо руками и отпрянув назад. Однажды она уже была так же близко от гибели. В челноке «Нарцисс» она сумела обмануть чужого и выбросить его через шлюз. Но здесь не было никакого шлюза, и ее не облегал удобный скафандр, она ничего не могла предпринять и времени на обдумывание тоже не было.

Она изо всей силы ударила ногой по педали тормоза. Огромные колеса, остановленные на высокой скорости, заскрежетали, заглушая остальные звуки Ее бросило вперед, ее голова летит прямо к этим жутким лапам. Привязные ремни сдержали ее движение.

Чужого ничто не предохраняло. Он пытался уцепиться за край крыши, но даже его нечеловеческая сила не помогла ему удержаться, и он свалился на землю перед транспортером. Рипли тут же рванула транспортер с места. Машина даже не вздрогнула, перемалывая тело чужого колесами, погребая его под своей тяжестью. Кислота крови чужого брызнула на колеса, но быстрое движение стряхнуло ее быстрее, чем та смогла повредить вращающиеся диски.

Впереди лежала темнота. Чистая, уютная темнота. Темнота тускло освещенного мира: поверхность Ахеронта, обрамленная стенами станции. Через мгновение они были уже снаружи станции, грохоча по дороге, ведущей к месту их высадки.

Внезапно в задней части машины раздался такой скрежет, словно в кухонный процессор попал болт. Потом стало слышно громкое звяканье. Это был звук, который нельзя устранить обильной смазкой, звук поломки, не подлежащей ремонту. Рипли судорожно нажимала кнопки, но скрежет не прекращался, преследуя ее, словно ночной кошмар.

Хикс приблизился к креслу водителя и, действуя мягко, но настойчиво, отвел ее руку от управления акселератором. Лицо Рипли было смертельно бледным. Она обернулась.

— Все в порядке, — уверял он. — Мы прорвались. Они позади. Я не думаю, что они дадут бой на открытом пространстве. Успокойся. Мы далеко не уедем на этой таратайке.

По мере того как транспортер замедлял ход, скрежет нарастал. Она внимательно вслушивалась.

— Не спрашивай меня, что это такое. Я — оператор, а не механик.

Хикс повернул ухо в ту сторону, откуда доносился звук.

— Кажется, сломалась какая-то ось. Или две. Но я действительно удивлен, что мы не оставили все днище этой крошки где-нибудь на уровне «В». Она все же крепко сработана.

— Недостаточно крепко.

Это был голос Берка, доносившийся из пассажирского отсека.

— Никто не ожидал встретить здесь таких тварей. Никогда.

Хикс наклонился к консоли и покрутил ручки внешнего обзора. Транспортер ужасно выглядел снаружи, закопченный, прожженный кислотой. Раньше он казался неуязвимым. Теперь это была всего лишь груда металлолома.

Рипли повернула свое кресло, взглянула на пустое сиденье рядом с собой, затем посмотрела назад, вдоль прохода.

— Ящерка. Где Ящерка?

Ящерка забралась в щель между сиденьем водителя и стенкой. Она дрожала и была ужасно напугана, но настороже. Она была в здравом уме и осознавала происходящее. Рипли понимала, что девочка, несомненно, была свидетелем более страшных событий, когда чужие истребляли колонию.

Видела ли она на мониторах, как солдаты уничтожили комнату чужих с коконами? Видела ли она лицо женщины, которая в агонии шептала Дитрих последние слова? Что, если эта женщина была…

Но этого не могло быть. Если бы это было так, вряд ли Ящерка была бы сейчас в сознании. Она ушла бы от них в небытие, быть может, навсегда.

— Ты в порядке?

Иногда приходится задавать подобные вопросы. Кроме того, ей было просто необходимо услышать ответ ребенка.

В ответ Ящерка подняла кверху большой палец, словно используя тишину в качестве защитного механизма. Рипли не принуждала ее говорить. Она осталась в живых там, где все вокруг нее погибли, потому что умела хранить молчание.

— Мне нужно посмотреть, что с остальными, — сказала она девочке. — С гобой все будет хорошо?

Теперь в ответ кивок, сопровождаемый слабой застенчивой улыбкой. От этой улыбки у Рипли в горле встал комок. Она старалась скрыть свои чувства, потому что сейчас было не время расслабляться. Это можно будет сделать, когда они будут в безопасности на борту «Сулако».

— Хорошо. Я сейчас вернусь. Если тебе надоест сидеть здесь, вылезай и иди к нам, ладно?

На лице девочки появилась легкая улыбка, она энергично кивнула, но осталась на своем месте. Она по-прежнему верила своему инстинкту сильнее, чем любому взрослому. Рипли не обиделась. Она расстегнула ремни и пошла вдоль прохода.

Хадсон стоял в стороне, рассматривая свою руку. Тот факт, что она вообще у него была, означал, что кислота лишь слегка обожгла ее. Он переживал последние двадцать минут своей жизни, снова и снова прокручивая в памяти каждую секунду и не в силах поверить, что видел все это. Она услышала, как он бормочет себе под нос.

— Не могу поверить. Этого не было. Этого не было, парень.

Берк подошел взглянуть на поврежденную руку техника скорее из любопытства, чем из сочувствия. Хадсон резко отвернулся от него.

— У меня все в порядке. Убирайтесь!

Берк поджал губы. Он хотел видеть, но не мог заставить Хадсона показать руку.

— Лучше, чтобы кто-нибудь осмотрел тебя. Могут быть побочные эффекты. Возможно отравление.

— Да? Если это так, то лучше найдите мне пакет первой помощи, я впрысну антидот. Дитрих — наш медтехник.

Он споткнулся на этих словах, и его гнев утих.