— Если там кто-то и общается, то только с помощью дымовых сигналов или зеркал. Электромагнитный спектр мертв, за исключением низкочастотных помех местного солнца.

Представитель компании пожал плечами.

— Мы и не ожидали что-либо еще обнаружить. Но всегда хочется на что-то надеяться.

— Разумеется. Может, колонисты дали обет молчания или же коллективно надулись.

— Зачем им это?

— Откуда я знаю? Массовое религиозное поклонение или что-нибудь в этом роде, повлекшее за собой прекращение передач.

— Может быть.

Берку хотелось верить Горману. А Горман хотел верить Берку, хотя оба ни на секунду не сомневались в обратном. Молчание колонии Ахеронта не было случайностью. Люди любят поговорить, а колонисты и подавно. Прервать все передачи добровольно они не могли.

Рипли некоторое время наблюдала за двумя мужчинами. Потом она переключила свое внимание на проходивший процесс погрузки и подготовки к высадке. Она уже видела десантные корабли в выпусках хроники, но впервые оказалась так близко от них. Они придавали чувство защищенности. Бронированные и хорошо вооруженные, они походили на гигантских черных ос. Как раз в это время шестиколесный бронетранспортер был загружен внутрь корабля. Он напоминал железный слиток, толстый и приземистый, несимпатичный на вид и чисто функциональный.

Движение слева от нее заставило ее отступить в сторону, когда Фрост подкатил тележку с непонятным оборудованием.

— Дорогу, пожалуйста, — вежливо сказал он.

Извинившись, Рипли попятилась, но тут же была вынуждена освободить путь Хадсону.

— Извините.

Он даже не взглянул на нее, сосредоточив все внимание на перевозимых боеприпасах.

Мысленно выругавшись, Рипли выбралась из этой организованной неразберихи и нашла Эйпона. Когда она подошла к нему, он разговаривал с Хиксом. Оба изучали контрольный список. Рипли не проронила ни слова, пока сержант не заметил ее.

— Что-нибудь надо? — полюбопытствовал он.

— Да. Я чувствую себя пятым колесом в телеге и изнемогаю от безделья.

Эйпон согласился:

— От безделья плохо всем. Что из этого?

— Может быть, и мне найдется дело?

Он почесал затылок и поглядел на нее.

— Не знаю. А что вы умеете?

Обернувшись, она протянула руку.

— Я могу управлять погрузчиками. У меня второй класс. Это моя последняя специальность.

Эйпон посмотрел в указанном направлении. Там в специальной нише стоял резервный погрузчик «Сулако». Его люди могли многое, но это прежде всего солдаты. Десантники, а не строительные рабочие. Лишняя пара рук не помешала бы при укладке тяжелого груза, особенно если эти руки были из сплава титана, как у погрузчика.

— Это не игрушка.

Скептический тон Эйпона сопровождался выражением сомнения на лице Хикса.

— Знаю, — сухо ответила Рипли. — Но сегодня не рождество.

Сержант поджал губы.

— Второй класс, да?

В ответ на это Рипли развернулась, зашагала к погрузчику, быстро поднялась по лесенке и села на сиденье. Как она и предполагала, погрузчик мало отличался от тех, с которыми она имела дело на Земле. Должно быть, немного усовершенствованная модель. Она нажала на несколько выключателей. Механизмы заработали. Моторы взвыли, переходя в ровный гул.

Рипли просунула руки и ноги в специальные перчатки и углубления, и погрузчик, подобно внезапно ожившему динозавру, поднял свои титановые лапы. Он гремел, когда она продвигалась к блоку с моделями. Огромные клешни вытянулись и наклонились, нырнув в ближайший контейнер. Она подняла груз и перенесла его в сторону наблюдавших мужчин. Среди гула моторов прозвучал ее голос:

— Куда это?

Хикс взглянул на сержанта и одобрительно поднял бровь.

Личные приготовления проходили в том же ритме, что и погрузка модуля, но более тщательно. Что угодно может происходить с установками и связью, но солдат никогда не допустит неполадок в своем оснащении. Ведь каждому предстояло вести свою собственную небольшую войну.

Сначала проверялась бронезащита — нет ли на ней трещин или вмятин. Затем проверялись специальные боевые ботинки, способные противостоять любым сочетаниям погоды, коррозии и зубов. Вещмешки, обеспечивавшие возможность существования хрупкого человеческого существа в любой враждебной среде без дополнительной помощи в течение месяца. Жилеты, предохранявшие от резких толчков во время приземлений или передвижений по трудной местности в районе наступлений. Шлемы, защищающие череп, и щитки, защищающие глаза. Наушники для связи с модулем, с бронетранспортером и с теми, кому придется охранять тебя сзади.

Когда все было готово и проверено, вся эта операция была повторена сначала. А когда и это было закончено и оставалась еще минута—другая, то проверялась работа соседа.

Эйпон расхаживал взад-вперед мимо своих людей, ненавязчиво контролируя их, хотя хорошо знал, что в этом нет необходимости. Он твердо верил в ту школу, что прошли его подопечные, одним из главных принципов которой был: «не было гвоздя — подкова пропала». Подошло время бросить на все последний взгляд. Иногда мелочи играют трагическую роль в судьбе.

— Девочки, пошевеливайтесь! Приступаем к операции. Пошли, пошли. Вы и так долго спали.

Разбившись на пары и тройки, все направились к модулю, возбужденно болтая. Эйпон мог построить своих людей и заставить их шагать в ногу, но не стал — его люди такими мелочами не занимались. Сержант с удовольствием отметил про себя, что новый лейтенант уже во многом разобрался и помалкивал. Негромко переговариваясь, они вошли в модуль без флагов и звуков фанфар. Гимном им служил ряд затасканных привычных ругательств, которыми обменивались и мужчины, и женщины — люди, готовые бросить вызов смерти. Эйпон понимал их. Как известно всем пехотинцам на протяжении нескольких тысяч лет, в смерти нет ничего благородного. Только раздражающая окончательность.

Оказавшись в модуле, десантники гуськом направились в бронетранспортер. Машина двинется вперед в то самое мгновение, когда челнок коснется Земли. Транспортер предназначался для довольно суровых передвижений, но десантники не были неженками.

Когда все взобрались на борт, двери модуля закрылись, прозвучал клаксон, оповещая о начале разгерметизации грузового отсека. Замигали предупреждающие огни.

Десантники расположились двумя сплошными радами, между которыми оставался проход. Радом с солдатами в их неуклюжей амуниции Рипли чувствовала себя маленькой и беззащитной. Ведь к ее форме добавились только летный жилет и шлем с устройством связи. Оружия никто не предлагал.

Хадсон был слишком возбужден, чтобы спокойно сидеть, С округленными глазами он шнырял по проходу, своими хищными движениями напоминая кошку на охоте. Одновременно он извергал из себя полубессвязный словесный поток, укрыться от которого в ограниченном пространстве не было никакой возможности.

— Я готов. Готов встретиться с ним. Выяснить, что это такое. Это окончательно. Эй, Рипли.

Она равнодушно взглянула на него.

— Не беспокойтесь, милая леди. Я и моя команда убивающих машин защитят вас. Поверьте.

Он похлопал по вспомогательного орудию, установленному у них над головой, стараясь не задевать спускового механизма.

— Лазерное орудие индивидуального прицеливания. Разве не умница? Трах! Этим малышом можно поджарить полгорода. К тому же у нас имеются тактические ракеты, плазменные импульсные винтовки. У нас есть звуковые электронные орудия. У нас есть ножи…

Хикс поднялся, сгреб Хадсона и рывком посадил на пустующее место. Его голос прозвучал тихо, но убедительно.

— Прекрати это.

— Хорошо, Хикс, — неожиданно послушался Хадсон.

Рипли кивнула капралу в знак благодарности. Молодое лицо, старые глаза, подумала она, рассматривая его. Должно быть, успел немало повидать на своем веку. Может быть, даже больше, чем ему хотелось бы. Она ничего не имела против тишины, наступившей после монолога Хадсона. Это была почти истерика. Она не хотела бы выслушивать это и дальше. Капрал наклонился к Рипли.