Свиридов поступил совсем не так, как ждали командиры гвенъя. К опушке колонна подошла на скорости больше сорока километров, наблюдатели врага, те, кого не уничтожило боевое охранение, среагировать и передать сигнал успели слишком поздно. И сразу вперёд ринулись БТРы, на ходу обстреливая противника из тяжёлых пулемётов – предназначенные для лёгкой брони пули с вольфрамовыми сердечниками насквозь прошивали толстые деревянные щиты, за которыми пытались укрыться от автоматного огня защитники. Пять километров – ничтожное расстояние для рассекающих золотые океаны спелой пшеницы тяжёлых машин, потому, когда БТРы достигли холмов, и из чрева стальных китов посыпались десантники, гвенъя едва усели схватиться за оружие. О том, чтобы успеть превратить толпу строящих укрепления солдат в сплочённые подразделения, не было и речи. Почти сразу последовал артналёт, расчищая дорогу пехоте, добавляя хаоса – миномёты не орудия, их можно подготовить заранее, а вытащив из грузовиков почти сразу ввести в бой. Второй залп достался покинутой деревушке неподалёку, где скрывался засадный полк, третий ударил по кавалерии. А тем временем опустевшие БТР проскочили холмы, легко преодолели незаконченные канавы на дороге и принялись расстреливать всадников и лошадей.
Всем, и кто стоял рядом с опушкой, и кто участвовал в бою, казалось, что грохот выстрелов, разрывы мин, истошное ржание мечущихся лошадей, крики раненых, мат и рёв сошедшихся в яростной схватке врагов длились бесконечность. Но едва стихло, и Свиридов посмотрел на часы, выяснилось: от момента, когда первая машина вышла из-за деревьев, прошло всего полчаса, но за это время армия гвенъя перестала существовать. Потери обороняющихся составили больше тридцати к одному – такого страшного разгрома Великий лес доселе никогда не знал. Потому следующая крепость во владениях самого верного союзника лорда Фахтны сдалась, едва по воротам ударили первые снаряды: командир гарнизона решил, что лучше рискнуть опалой за утерю складов и полей игольника – основы благосостояния лорда Аметистового Лебедя, чем быть разорванным на месте своими же солдатами. А выбранный для разрушения во владениях Изумрудной Рыси город Таллоу вообще встретил землян раскрытыми воротами, покинутыми улицами и пустыми домами: лорд Херебард предпочёл эвакуировать своих подданных заранее. Сразу после Таллоу колонна резко свернула на северо-восток. Нужный эффект был достигнут, и требовалось отступить раньше, чем на землян навалятся крупные силы, противостоять которым они не смогут. Или гвенъя догадаются вести против агрессоров непрерывную партизанскую войну малыми отрядами…
…Таких страстей Палата великих лордов не видела уже много десятилетий. Отзвучала речь Алмазного Полоза, призывавшего покарать жалких людишек, посмевших вторгнуться в страну Высокорождённого народа, любой ценой. Даже если придётся посылать Небесных всадников. Закончил ответную речь Серебряный Ястреб – мол, задеты только владения тех, кто виноват в походе на восток. А от Зелёной стражи до сих пор никаких вестей. И если им попался столь сильный враг, способный, едва уничтожив лучших воинов мира, на ответное вторжение – лучше договариваться по-хорошему, пока есть возможность. Дальше началась самая настоящая базарная склока, с криками и взаимными оскорблениями. Король, привыкший к тому, что вопросы обычно решаются заранее, а собрание их только утверждает, растерянно хлопал глазами. Формально его слово должно прекратить любую свару, но сейчас на него никто не обращал внимания, покинь монарх трон – не заметят.
Внезапно встал лорд Изумрудной Рыси. И обратился он не к одной из сторон, а к правителю. За разрешением взять слово. Кричать лорд Херебард не стал, но скорее всего именно потому-то его услышали все, и в зале ненадолго воцарилась тишина. А король, ошеломлённый тем, что его, пусть формально, но признали владыкой, растерянно бросил: «Дозволяю».
– Уважаемые лорды. Так получилось, что среди умудрённых годами в этом собрании я самый молодой. Но иногда именно молодость помогает взглянуть на проблему с необычной стороны, не затеняя взгляд опытом прошлых лет. В прошлый раз я, по просьбе Алмазного Полоза, согласился с его предложением, – на этих словах все перешёптывания смолкли, и наступила гробовая тишина. Давить на колеблющихся и перетягивать на свою сторону того или иного лорда – естественно. Только вот никогда это не выходит наружу, формально каждый голосует «по своему разумению блага Великого Леса». И публично упомянуть, что действуешь по чьей-то просьбе, означает заявить: от меня добились решения против моей воли, шантажом. – Но сегодня мы должны признать – война стала ошибкой. Думаю, пропавших воинов мы больше не увидим. И значит, по нашей вине погибла лучшая часть нашей армии. Титания, хранительница равновесия судьбы, уже отмерила нам наказание. Пусть мы лишились многого – не стоит идти против её воли дальше, рискуя положить новый груз на чашу несчастий. Я за то, чтобы люди уходили спокойно. Правитель людей показал, что не хочет большой войны – но может сражаться. А через несколько вёсен, когда горечь взаимных потерь зарастёт травой новой жизни, мы должны заговорить о мире.
Почти сразу в поддержку Рыси высказались лорды Золотого Оленя и Рубинового Медведя. Фахтна заскрежетал зубами: мерзавцы, увидели поддержку в Херебарде и теперь пытаются разорвать поводок. Мол, мы и так пострадали в прошлой авантюре. И надавить на них сейчас невозможно, даже шантаж экономической блокадой имеет свой предел… особенно если Рысь и Ястреб выступят заодно. Ему же сейчас нужен чистый выигрыш – тогда никто не посмеет заявить о пересмотре границ вассальных доменов победителя грозного врага, а Медведь с Оленем останутся без прохода к Ястребам.
– Мои крылья всё равно ударят. Хотите вы или нет.
– Мои тоже! – поддержал Аметистовый Лебедь: гибель почти всего урожая игольника больно ударила и по кошельку, и по самолюбию. Великий лорд хотел мстить.
Следом зазвучали ещё два голоса в поддержку Алмазного Полоза. Его ближайшие союзники прекрасно понимали, благодаря кому они удерживают место в Совете, и потому были готовы идти за хозяином до конца. Остальные отказались и молча покинули заседание. Впервые за два последних столетия среди Великих лордов случился отрытый раскол…
…До границы оставалось совсем немного. И пусть узкая дорога, идущая к разгромленной пограничной заставе, завтра закончится – деревья понемногу начинали редеть, ещё день-два и лес сменится лесостепью, а там грузовики спокойно пройдут и напрямую. К тому же, если в глубине страны вертолёты применять не рискнули – как горели воздушные машины над полем боя, запомнили все слишком хорошо – то на границе поддержка с воздуха будет, два звена ждут на аэродроме подскока. Догнать землян вряд ли успеют, да и потери оказались куда меньше, чем боялись перед началом операции. Можно праздновать победу. Вот только на душе у генерала Свиридова который день скребли кошки. Потому гонял дозоры и охранение нещадно, в воздухе постоянно висел беспилотник – и не дирижабль, а самолёт. Подчинённые Мануса беспрерывно сканировали окрестности. Всё было тихо. Даже слишком тихо.
Дорога стала совсем плоха, потому ехали грузовики медленно. В какой-то момент колонна встала – хлипкий мостик через речушку тяжёлые машины выдержать не мог. Сапёры принялись наводить переправу, некоторые водители и солдаты вылезли размять ноги. Свиридов тоже вышел из штабной машины, но далеко отходить не стал. Хотя сентябрь в этих широтах тёплый, сейчас едва минуло двенадцать часов, и солнышко припекало вовсю – китель остался внутри, а в одной рубашке от налетевшего ветерка оказалось довольно зябко. Внезапно послышался рёв тревожной сирены – сигнал «магическая тревога», и почти сразу у переправы и где-то возле головного БТРа раздались несколько взрывов. Рефлексы сработали мгновенно, бросив Вячеслава под колёса. «Твою мать! – задергалось в голове. – Авианалёт. Откуда?!» Убедившись, что больше взрывов нет, генерал вылез из-под грузовика и посмотрел в небо: там удалялись на юг два создания, величиной раза в полтора больше лошади, внешним видом напоминающие грифонов из средневековых легенд.
