К назначенному сроку стало понятно, что доклады аналитиков и расчёты отдела планирования были излишне оптимистичны. Проблемы множились как снежный ком. И дело было не только в отказе электроники, которая за пределами городов перестала работать раньше, чем рассчитывали. А это означало, что немалая часть сельхозтехники и машин встала, пока изготавливают новые запчасти. В деревнях ругались почём свет стоит: нужно было собрать старый урожай и постараться вырастить ещё один, благо стояло начало мая… В это время пришло тревожное сообщение от климатологов: первые же анализы грунтов, годовых колец деревьев и проверка метеозондами рассказали, что климат резко континентальный, погода довольно неустойчива. Потому какие будут урожаи, не угадаешь – и, значит, необходимо построить хотя бы зачатки ирригации, и срочно развивать резервную сеть гидропонных теплиц. Питаться как в первые два месяца скудным пайком на основе переработанных водорослей хлореллы не хотелось. Даже технологии завтрашних не могли избавить синтетические продукты от вкуса размоченного в воде картона. А строительство – это не только материалы, но и время, и рабочие руки.
Люди работали на износ. Остановили большую часть заводов, прекратили занятия в школах и университете. Наташина лаборатория, как и остальной исследовательский институт, превратилась в один из филиалов производства пластиков, заготовок для электронных схем… К вечеру девушка чувствовала себя выжатой как лимон… вот только Александр выматывался ещё больше, ведь на нём висели проблемы левого берега. В остальной части колонии землян проблем с организацией, в принципе, не было: все знали, что делать, планы были разработаны заранее, да и люди уже давно разобрались, когда решать трудности своими силами, а когда просить помощи у Сената. Но на «новых территориях» всё делалось только по прямому приказу. Слишком привыкли, пока хозяйничал Граф – чем меньше высовываешься, тем лучше. А ещё связь и оборона: давать запуганным людям в руки оружие нельзя, значит, нужно организовывать заставы с рациями и патрули возле каждой новой бреши в Барьере. Проходов же с каждой неделей становилось всё больше.
Александр пытался даже на отдыхе навёрстывать дела за счёт сна, забывал питаться – и Наташа взяла всё в свои руки. Приходила после работы к нему домой, готовила ужин, заставляла жениха поесть, и с руганью загоняла спать. Мол, если он заболеет – будет только хуже. После чего оставалась ночевать, не идти же через полгорода одной… точнее с охраной, которую предлагал вызывать Александр – от такого Ната отказалась сразу, представив себе «выездной цирк» с мигалками рядом со зданием общежития. Постепенно в новый дом стали перекочёвывать вещи, она начала обустраиваться, и вот несколько дней назад они решили, что лучше и проще ей переехать совсем. Заодно освободить прежнюю квартиру, ведь нормального жилья в городе по-прежнему не хватало. О дате же свадьбы пока решили даже не говорить, обоим хотелось настоящего торжества – а не коротких посиделок в обеденный перерыв.
Удачно получилось, что переезд совпал с выходным, первым за три с лишним недели. Закончился производственный цикл, пока не увезут готовую продукцию, и не привезут ингредиенты для следующей партии, делать в институте нечего. Потому вещи девушка разбирала неторопливо и тщательно, попутно навела порядок и превратила слегка облагороженную холостяцкую берлогу в нормальное жильё. И радовалась словам короткого звонка от Александра в обед: «Солнышко, обещаю быть сегодня пораньше. Хоть изредка хочу видеть невесту не за ужином, и не спящей. Заодно с меня подарок». А вечером начали приходить подруги, поздравить с «официальным» новосельем.
Первой появилась Женя, следом подтянулись ещё человек пять… и Эйнире: с ней Ната познакомилась почти сразу после падения Барьера по просьбе Александра. Он тогда объяснил, что Наташе всё равно придётся делать допуск хотя бы к материалам со статусом «секретно». Мол, невеста не из болтливых, но и ему не хочется дома постоянно следить за речью – как бы не сказать лишнего. И попутно её допуском убьют двух зайцев сразу – гвенъя нужен гид, который поможет освоиться в новой жизни и аккуратно остановит, если девушка случайно начнёт рассказывать в присутствии посторонних что-то из информации «для служебного пользования». К тому же, Эйнире загорелась идеей поступить в университет, едва узнала, что здесь для женщин ограничений заниматься наукой нет. А Наташа, как студентка и близкая по возрасту подруга, сумеет помочь с подготовкой там, где не смогут репетиторы: хотя пришелицу были готовы взять и так, гордая дочь Серебряного Янтаря от поблажек отказалась. Заявив, что в Лесной стране у неё были неплохие учителя, до августа времени много, она успеет. Глядя, с каким жаром девушка взялась навёрстывать разницу в знаниях – даже сегодня из сумки выглядывают пара тетрадок и учебник – Наташа ни секунды не сомневалась, что в сентябре на мехмате появиться необычная студентка.
Отмечали новоселье шумно, весело – все соскучились по праздникам. А когда дом затих, и хозяева остались только вдвоём, Александр хитро улыбнулся и сказал:
– Так вот, насчёт подарка. Ты с завтрашнего дня у нас с производства переводишься на работу полегче, по специальности. И у меня под боком.
Год назад Наташа бы на такое разозлилась, полгода – обиделась. Но сегодня она знала своего жениха слишком хорошо. Поэтому просто ударила его подушкой и попыталась спихнуть с кровати.
– Насчёт поблажки будешь лапшу на уши вешать девочкам из соседних лабораторий. Они до сих пор локти кусают, что мелкий писарь из администрации, даже не студент, который в лабораторию к Лоскутову зачастил, так, мол, этой зазнайке Сунцовой и надо, оказывается сам Рот.
– Но я и правда хотел тебя чаще видеть…
– Ты мне зубы не заговаривай, – Ната с угрожающим видом подхватила с пола подушку и приготовилась опять кинуться в бой. – У тебя, если одним выстрелом убито меньше трёх зайцев, кто-то промахнулся. Тебе нужен химик. С допуском. Почему именно я?
– Дело в профессоре Котрикадзе. Серго Парменович один из лучших специалистов в кое-каких специфичных разделах геологии. Смысл работы он объяснит тебе сам, но вся трудность в том, что перебрался к нам профессор после событий четвёртого года – очень ревностный христианин, а в Аджарии после «воссоединения» на церковь начались негласные гонения, вот старик и не выдержал, вспылил перед каким-то чинушей… впрочем, это уже давно не важно. Но работать ему придётся с Эйнире, её муж занят по другому срочному делу, а, кроме двух гвенъя, других специалистов по… – Александр запнулся, подбирая термин, потом махнул рукой, – чёрт с ней, пусть будет магия, у нас нет.
Наташа понимающе кивнула. История со свадьбой двух гвенъя произошла совсем недавно, и обсуждали её довольно широко. Проблема была в том, что по их понятиям брак должен освятить жрец любого бога – но никах[6] или венчание над ними провести, естественно не могли. С другой стороны, если бы не знания Агенора и магические вещи Эйнире, которые Чарский с помощниками разобрали чуть ли не на молекулы – перестроить заводы могли и не успеть. И оставлять без помощи гвенъя было нельзя, ведь гражданский брак в их культуре отсутствовал. К тому же, случай мог стать прецедентом и основой будущих взаимоотношений с аборигенами. Сколько седых волос и нервов стоил поиск решения митрополии и совету муфтиев, знали только они сами, но выход всё же был найден. Церемонию бракосочетания проводил лично Белозёров, а митрополит и председатель совета муфтиев выступали как свидетели: на родине Агенора и Эйнире правитель государства лишь чуть-чуть уступал по статусу главному жрецу, и, если кто-то из старших священников во время церемонии заявлял, что не против такого «делегирования полномочий», то брак признавался действительным. Свадьба устроила всех, но небольшое число твердолобых фанатиков всё равно продолжала негромко ворчать.
Несмотря на опасения, с пожилым профессором они поладили – и Ната даже не поняла, что помогло больше. То, что Серго Парменович наконец-то впервые после развала Союза смог заняться любимым делом, или потому что обе девушки были вчерашние-завтрашние студентки, а молодёжи многие ошибки простительны. А может из-за того, что Эйнире оказалась самых «голубых кровей» – к удивлению Наташи, в Грузии не просто сохранились старые обычаи, традиции считать своих предков от времён царица Тамары. До сих пор благородные княжеские предки в роду играли немалое значение, определяя место человека в обществе. Но, едва знакомство было закончено, и покрасневшие от галантного обращения девушки сели за рабочий стол с другой стороны, профессор начал объяснять им суть дела.
