– Ну-ну… – Лакруа протянул ему платок. – Кстати, рану лучше перевязать.

Он обернулся к тем, кто проводил ритуал.

– Благодарю вас, господа. Нынешний формализм мне чужд. Я рад, что вы, как и я, разделяете мои взгляды на древние ритуалы. Еще раз благодарю вас за то, что вы собрались сегодня в этой комнате.

Среди присутствующих Леон с некоторым удивлением разглядел графа Орви. Тот оживленно беседовал о чем-то с высоким, несколько полноватым брюнетом. Уловив взгляд Леона, граф неожиданно подмигнул. Это так не вязалось с его прежним обликом, что юноша заулыбался и от этого покраснел. В Леоне боролось детское желание смеяться, прыгать, делать глупости и одновременно благоговейный страх перед тем, что только что произошло с ним.

– Леон… – Лакруа поманил его к себе. – Посмотри. Это одно из самых старых помещений замка.

Леон огляделся. Большой зал с высокими сводчатыми потолками казался вырубленным в скальной породе. Вдоль стен возвышались рядами почти к самому потолку каменные скамьи.

– Тут когда-то давным-давно собирался весь орден Паладинов. Все-все, до единого, приходили сюда раз в год, где бы они ни были. Тут производили в паладины. Тут отпевали погибших. Выбирали магистра. Видишь балкон?

Леон обернулся и понял, откуда дул свежий ветер.

– Пойдем.

Они вышли на огромную террасу, и только тут Леон оценил масштаб. Большая площадка была частью скалы, на которой стоял весь город! Фервал, огромная столица Империи! И зал паладинов был вырублен в этой скале, которая возносилась над землей, над всей Империей.

– Сюда прилетали на грифонах… – сказал Лакруа. – Легендарные герои.

– На грифонах?! – Леон выбежал на середину площадки. – Это разве не сказка?!

– Мальчишка, – засмеялся Тибальт.

Как положено оруженосцу, Леон собирался ехать рядом с кучером. Но наставник молча указал внутрь кареты.

– Не все так просто, Леон. – Лакруа захлопнул дверцу кареты. – Жизнь в Верхнем городе подчиняется определенным правилам. Чаще всего неписаным. Если рядом с кучером будет сидеть оруженосец в таком наряде, я буду неправильно понят.

Леон оглядел себя. Помят, где-то на кафтане остались следы муки.

«Я же прямо из кухни», – сообразил юноша и почувствовал, как кровь прилила к лицу.

– У меня просто… – забормотал Леон. – Не было времени переодеться.

– И умыться, – коротко закончил Лакруа. – Ничего. Я понимаю.

– Разрешите, я быстро приведу себя в должный вид. – Леон совсем уж собрался выскочить из кареты, но наставник его остановил.

– Куда? В казарму?

– Да.

– Увы, молодой человек, туда вам уже никак нельзя. Вы же больше не кадет.

– Как?

Лакруа развел руками.

– Видите, какие неожиданные последствия имеют различные наши поступки. Как, казалось бы, мелочь влияет на нашу жизнь. Удивительно, не правда ли? – Он дернул шелковый шнурок, и карета тронулась.

– Но…

– Да-да. Вы больше не кадет. Вы оруженосец. И поскольку столичная бюрократическая машина работает как часы, вашу койку уже отдали другому. А ваши вещи скорее всего сейчас уже сложены в отдельной комнате, у дежурного, где вы их и сможете забрать. Позже. К тому же вас вычеркнули из списка на довольствие и на одежду. Теперь вы уже ничем не обязаны милейшему господину Лансье. И эта рубаха, что надета на вас, – последний из его подарков. Более того, в казармы кадетов вы сможете пройти только когда получите у меня соответствующий пропуск. Поскольку вы еще не паладин, есть определенные ограничения. Весьма, впрочем, несущественные.

– Я не закончу обучение?

Лакруа поднял правую бровь.

– Напротив. Я бы на вашем месте на это даже не рассчитывал. Обучение вы закончите. Под моим чутким руководством. Вряд ли найдется рыцарь, который хочет иметь при себе оруженосца-недоучку. Это, молодой человек, опасно для жизни. А я своей дорожу. Так что обучаться вы будете. И еще у вас будет большая практика.

– Благодарю вас.

Но Тибальт отмахнулся.

– Вам, юноша, еще представится возможность отблагодарить меня. Нет нужды тратить слова зря. Но прошу заметить, – Лакруа посмотрел в глаза Леону, – вы должны быть очень внимательны. Потому что два раза я повторять не намерен, для этого я слишком занят. Так что возьмите за правило ловить каждое мое слово. То, что от вас требуется, это быть расторопным и сообразительным. Но у вас, как мне кажется, с этим все в порядке. Я не ошибся?

Леон почувствовал, что глупо улыбается.

– Вот, кстати. – Лакруа стремительно отодвинул краешек занавески, которая закрывала окно кареты. – Смотрите, эта дама.

Леон прильнул к окну, но тут же получил легкий удар стеком, который держал в руках наставник, по лбу.

– Не так бойко, она совсем не слепая. Смотрите осторожно, будто бы случайно. И никогда не приближайтесь к окну, всегда следуйте правилу: смотреть нужно из глубины помещения. Так у вас меньше шансов быть увиденным и поймать стрелу. Видели эту даму?

– Да, господин.

– Что вы можете про нее сказать?

– Н-ничего, господин. Только то, что она из Верхнего города. Состоятельная. Хорошо одета и…

Лакруа тихо засмеялся.

– Не назвал бы ее состоятельной, хотя определенный капитал у нее есть. На самом деле она одна из тех девиц, что в веселых кварталах встречаются на каждом углу. Но ее влияние недооценивать невозможно. Она, как бы это выразиться, часто навещает одного аристократа, который, увы, входит в имперский совет. Аристократ не молод, но еще. Вы меня понимаете?

– Да.

– Так вот, эта особа вовсю пользуется своими чарами, чтобы добиваться не только своих целей. Но и целей тех, кто ее в определенный момент лихо подложил к нашему аристократу в постель. Интересно, не так ли?

Леон не нашелся что ответить.

– Но одета она, вы правильно заметили, юноша, неплохо. В отличие от вас. Это, кстати, возвращает нас к тому вопросу, с которого мы начали. Вам не помешало бы переодеться.

– Но у меня ничего нет. Только то, что давала мне школа. У меня есть немного денег. Я сразу же посещу портного.

– Может быть. Но у меня есть предложение получше. Поскольку жить вам будет, как мне видится, негде, я поселю вас у себя. Насколько я помню, у меня пустует флигель. Пристройка не такая большая, как, может быть, вам бы хотелось, но на первое время вполне сгодится. Что же касается одежды… Вам потребуется много платья. Так что вы приберегите свои сбережения для одежды цивильной. А если можно так сказать, рабочим костюмом я вас обеспечу.

– Не знаю, как вас и благодарить… – Леон развел руки.

– Честной службой, юноша. Только ею. – Лакруа снова посмотрел в окно. – Вот, поглядите, мы и приехали.

Леон, памятуя о давешних наставлениях, аккуратно, не прижимаясь к стеклу, выглянул наружу. Тибальт, покосившись в его сторону, сдержанно улыбнулся.

Карета подъезжала к дворцу. Нет, конечно, городской дом никогда не сравнится с настоящим замком, где хозяин может развернуться вовсю! Где можно разбить сад, выставить настоящую стену, поднять башни. В условиях города ничего подобного сделать нельзя. Люди тут живут скученно. Нет простора, возможностей… Однако даже учитывая это, дворец Лакруа производил впечатление.

Стена, огораживавшая сам дом, была достаточной высоты, чтобы стать препятствием не только для воров. По верху были выложены зубцы из красного камня, а между ними – забранные решетками узкие бойницы. Сама стена возвышалась над мостовой на три человеческих роста и имела внутри достаточно широкую палисаду. Проезжая ворота, забранные декоративной железной решеткой, Леон обратил внимание на толщину стен, а также на то, что проем запирался как двустворчатой дверью из бревен, так и уже более серьезной решеткой, опускавшейся сверху. Внутри, помимо небольшого плаца, с которого на стену вели широкие лестницы, был разбит чудесный сад с густыми высокими деревьями, которые образовывали многочисленные, разбегающиеся в разные стороны аллеи. В центре сада был установлен настоящий фонтан, в котором почему-то плавали три взлохмаченные утки.