Там, на пастбище, что-то было, и я собиралась проследить и выяснить, что именно. Призрак, тайны, Безумный Монах… да я любой ценой их всех упокою.

Я поспешила забраться в машину, пока не передумала, подъехала ближе к воротам и свернула с шоссе в заросли. Затем схватила телефон и фонарик и перелезла через забор.

Вернее сказать, делала как раз то, что поклялась никогда больше не делать – охотилась на призраков в темноте. Но решимость оказалась сильнее страха.

Низкий звук не повторялся, но я слышала какой-то хриплый рокот. Из-за холмов было непонятно, откуда же он исходит. Я выключила фонарик и пошла по белой селитровой дорожке, пока глаза не привыкли к лунному свету. Что-то большое зашевелилось справа, напугав так, что сердце к горлу подскочило… пока я не услышала мерное пережевывание. Корова.

Скот угнали подальше от раскопок, значит, я в другой части ранчо. Может, смутно видневшийся впереди утес – та самая гранитная скала, о которой миссис Маккаллох упомянула за ленчем? Я стала придерживаться этого ориентира.

Свет, замеченный мной с дороги, снова мигнул. Запомнив, где он исчез, и доверившись ночному зрению, я медленной рысью стала пробираться по пастбищу. Сперва придерживалась протоптанной коровами тропинки, но когда та стала уводить прочь от цели, пришлось оставить утрамбованную дорожку ради менее надежной земли. Холм выделялся темным пятном на фоне угольно-черного неба, и по мере приближения я уловила прерывистый рокот. И в следующую секунду поняла, что это грузовик с дизельным двигателем. И движется он в мою сторону.

Прямо ко мне. Грохот амортизаторов, скрип грязи и камней под большими шинами, но фары не горят. Ну кто станет шариться в потемках по такой местности, не зажигая света? А вдруг наедешь на овраг или канаву, или корову, или девушку, у которой решимости больше, чем здравого смысла?

Застыв в замешательстве, я не смогла припомнить никого, кто не разозлится, если застанет меня здесь. Но также не могла представить, с чего кому-то ездить по пастбищу с выключенными фарами. В смысле, с добрыми намерениями. Не хотелось бы, чтобы меня поймали. Особенно тот, кто сам не желает попасться.

Помявшись на месте еще пару секунд, я вдруг вспомнила о каменном утесе как о подарке небес. Побежала в ту сторону и… покатилась куда-то в тень под скалу.

Вот только это оказалась не тень. А яма.

И я полетела вниз.

Вниз, по почти отвесному скату, пока острые камни рвали на мне рубашку и царапали спину – но хотя бы замедляли падение. И, не успев издать что-то кроме испуганного вопля и болезненных вскриков, я приземлилась на что-то мягкое, податливое и очень противное.

Фонарик, звонко отскочив от стены, с хлюпающим звуком упал рядом .

Темнота была – хоть глаз выколи. Где-то наверху послышалось слабое шуршание кожистых крыльев, прорезав последовавшую за моим падением пронзительную тишину.

Я попыталась осмыслить тот хаос, в который угодила. С одной стороны, я ушиблась, разбилась и исцарапалась, но, проверив руки, локти и колени, убедилась, что они по-прежнему целы.

А с другой – я оказалась в ловушке на дне выгребной ямы, и шею мою спасла огромная куча помета летучих мышей.

Проще говоря: я по уши в дерьме.

Я пошарила в темноте в поисках фонарика, обещая себе: когда выберусь – чего бы мне это ни стоило, – устрою форменную истерику, что вся вывозилась в мышином дерьме. Но сейчас я радовалась, что оно смягчило мое падение.

Свет помог. Знать, в какую ситуацию угодил, какой бы отстойной она ни была, все же лучше, чем мучиться неведением. Я сидела в небольшой пещере. Одна часть вроде уходила глубже под землю – насколько глубже я не знала, из-за сталактитов или сталагмитов (вечно их путаю) не разглядеть. И выяснять не хотелось, потому что тогда придется на животе ползти в такие места, куда нервные перестраховщики вроде меня по доброй воле не сунутся.

В Центральном Техасе посещения школьниками больших пещер – туристических достопримечательностей – считались в порядке вещей. Иннер Спейс, Природный Мост, пещеры Лонгхорн… холмы были буквально пронизаны известняковыми пещерами – большими и маленькими, высохшими и нет, открытыми и закрытыми, – и благодаря экскурсоводу (а вовсе не Бену Маккаллоху) я знала, что вот такие карстовые воронки то и дело открываются тут и там.

Моя, судя по огромной куче помета, явно не относилась к недавним. И это мне только чудится, будто земля меня поглотила. Нет, правда, казалось, стоит лишь подпрыгнуть… но тут я присмотрелась.

Склон, по которому я съехала вниз, был слишком крутым. Овальный вход в пещеру перекрывался нависавшим выступом примерно метрах в трех от моих тянущихся к нему пальцев. Несколько трепещущих черных силуэтов цеплялись за стены; видимо, днем тут все кишит летучими мышами.

Я ничего против них не имела. Летучие мыши питаются насекомыми и полезны для экологии. Просто мне не хотелось оказаться здесь, когда они вернутся.

«Соберись, Ами. Ты выберешься. Это пещера с мышами, а не Большой Каньон».

Ага, а еще сейчас не Средневековье. Стоило мне успокоиться, как решение пришло само собой. Вытерев руки о единственное крохотное чистое место на рубашке, я двумя пальцами выудила из кармана сотовый. Да всего антибактериального геля в мире не хватит, чтобы меня сейчас осчастливить.

А Фин не ответила на звонок.

- Черт, Фин! – Мой крик прогнал оставшихся мышей прочь.

Обычно привычка сестры не брать трубку раздражала. Теперь же, когда мы оказались замешаны в жутко таинственную историю, эта ее манера просто приводила в ярость. Разве у Фин сейчас не должно сработать нехорошее предчувствие?

Я полистала список последних звонков, надеясь, что набирала Марка – или наоборот. Но в перечне оказался лишь один неопределенный номер, и я точно знала, кому он принадлежит.

Может, лучше умереть медленной мучительной смертью, чтобы однажды меня, погребенную в окаменелом мышином дерьме, нашли антропологи? Что еще хуже, чем звать на помощь Бена Маккаллоха?

Проглотив гордость, я нажала кнопку соединения. Он ответил на втором гудке.

- Алло?

Пресловутая гордость застряла в горле, когда я вспомнила, что Бен сейчас на свидании с Кейтлин. А ночь становилась все хуже и хуже.

- Алло? – повторил Бен. – Ами, это ты?

- Да. – С чего бы начать? – Ну… вряд ли у тебя в грузовике есть веревка.

- Веревка? Какая еще веревка?

- Длиной где-то метров в пять. Достаточно крепкая, чтобы выдержать… пятьдесят пять килограммов, – щедро округлила я. Для надежности.

На заднем плане послышался грохот открывшейся и закрывшейся двери машины.

- Кончай придуриваться. Где ты?

Я прислонила голову к каменной стене.

- На дне очень глубокой ямы. Подробнее сказать не могу.

После паузы – я даже пытаться не стала ее расшифровать, мне и так плохо было – Бен заговорил:

- На твоем телефоне есть GPS?

- Ага. Кажется. Ну, раз он ближайший Старбакс мне находит, значит есть, так?

Снова пауза, и значение этой я поняла.

- Поверить не могу, что твоя тетя назвала тебя самой умной из племянниц.

- Наверное, она Фин имела в виду.

- Тогда помоги Господи вашей семье. – Я услышала сердитое рычание заведенного мотора. – Отключайся, затем определи свои координаты с помощью телефона. Потом пришлешь мне их в сообщении, и я введу сведения в навигатор на своем грузовике.

- Я справлюсь.

- Ну разумеется, справишься. Это ж не ракету в космос запустить.

Я решила простить Бену, что он такой засранец, потому как искра раздражения согрела мои заледеневшие от страха внутренности.

- Я в городе, – сообщил Маккаллох, – но скоро подъеду. Ты не пострадала?

- Только моя тонкая душевная организация.

Наверное, не очень жизнерадостный голос получился, потому что Бен твердо приказал:

- Ами, просто сиди на месте. Все будет хорошо.

Я решила поверить ему на слово и постаралась не думать о змеях. Или вирусе бешенства. Или об удушении от метана, выделяемого мышиным пометом.