- Черт побери, Фин, – с нежностью прошептала я.

Сестра когда-то успела усилить «охранку» вокруг дома и двора.

Я знала достаточно, чтобы понять: на это потрачено немало времени и сил, особенно ее собственных. Должно быть, Фин не спала всю ночь, поскольку вряд ли успела бы сделать узор в промежутке между тем, когда я отправилась на раскопки, и тем, когда она сама туда приехала.

Мое сердце выросло вдвое, как у Гринча[13]. Вот поэтому я и мирилась с расплавленными предохранителями. У меня был свой способ удерживать границы между Гуднайтами и миром. У Фин – свой.

Вопрос в том, будет ли любого из них достаточно?

Избежать Безумного Монаха с ранчо Маккаллохов мне не удалось.

- Что? – недоверчиво посмеиваясь, переспросил Марк. Хорошо еще, что в баре было шумно из-за громкой музыки и толпы людей, болтающих на повышенных тонах.

Фин с воодушевлением подалась вперед, поставив локти на исцарапанный угловой столик, где мы сидели в компании студентов-антропологов.

- Безумный Монах! Это ведь такая древность! Как Верный Защитник или Женщина в белом.

О призраке им сообщила не я. И уж точно не я назвала его таким вычурным именем, тем более в закусочной на окраине города. Когда мы с Фин и Марком присоединились к компании, те уже вовсю обсуждали местное привидение.

«Пристанище» – это освещенная неоновым светом забегаловка с липкими столами и полом, усеянным опилками и скорлупками от арахиса. Сети ресторанов такое могут только копировать. В меню всего три блюда: бургер, куриные палочки и хот-дог, а на гарнир картошка-фри, начос или картошка фри с начос и сыром. В одном углу длинного узкого здания находился бар, а в противоположном – сцена. И целый табун мотоциклов на покрытой гравием парковке, где я оставила Стеллу.

Фин приехала вместе с Марком на его джипе. Остальные уже сидели внутри за столиком, вместившем всех нас восьмерых, и обсуждали, что поведал бармен Лукасу и Дуэйну, когда те пошли за ведерком льда, пивом и газировкой. Все это теперь стояло на столе.

- Он прямо так и сказал, – повторил Лукас. Он учился в магистратуре по латиноамериканской истории и записался добровольцем на раскопки, но напоминал скорее полузащитника, чем потенциального ученого. – Безумный Монах с ранчо Маккаллохов. И, похоже, наши раскопки его разозлили.

Дуэйн – студент предпоследнего курса специальности «предпринимательство», также подвизавшийся в разнорабочие – подтвердил историю товарища серьезным кивком:

- Он даже намекнул, будто именно мы виноваты, что тот парень прошлой ночью попал в больницу.

- Почему же? Ведь копать мы начали только сегодня утром, – недоумевала Дженни – девушка с веснушчатым лицом, которая каталогизировала артефакты под навесом на раскопе. Она училась на последнем курсе судебной медицины и собиралась стать криминалистом.

- Ребята, вы относитесь к этому слишком серьезно, – заметила Кейтлин. Она приехала из Алабамы – что объясняло акцент, – училась в магистратуре на археолога и набирала дополнительные часы на раскопках.

«Любитель черепков и кремневых орудий тусуюсь с фанатами костей. Приходится ездить на все раскопки, какие подвернутся», – пояснила Кейтлин, когда все сидящие за столом по очереди представлялись.

Мне очень хотелось найти в ней отрицательную черту – и ревность тут ни при чем, – но пока что эта студентка казалась довольно приятной, хоть и немного вспыльчивой. И если бы все считали вспыльчивость недостатком, то у меня не осталось бы друзей.

- Так что вы думаете? Мы роемся в могиле монаха? – спросил Марк, хватая и протирая заледенелую бутылку «Шиннер Бок».

Последним из нашей банды в разговор вступил Эмери Роудс. Он учился на магистра по специальности «физическая антропология», как и Марк, но на этом сходство и заканчивалось, так как Марк – это Марк, а Эмери… ну, короче, имя подходило как к его внешности, так и к манере выражаться[14].

- Вы что, серьезно пытаетесь построить теорию, основываясь на россказнях психа за барной стойкой?

Я молча наблюдала за беседой, пока даже не заикаясь о визите Мака Маккаллоха. А то пришлось бы объяснять, с чего это вдруг он заявился на ферму Гуднайтов и потребовал разобраться с призраком. Хотелось максимально возможно оттянуть тот момент – а лучше вообще его избежать, – когда меня сравнят с «психом за барной стойкой».

- Очевидно, шум и вспышки света наблюдаются на пастбище с тех пор, как началось строительство моста, но ситуация ухудшилась, когда бульдозер откопал первые останки, – пояснил Дуэйн, слегка подражая Эмери.

- Это бессмысленно. Вряд ли усопший покоился с миром. Ваш профессор сказала, что это была совсем неглубокая могила, – заметила Фин.

- Это история о привидениях, в ней необязательно должен быть смысл, – усмехнувшись, ответила Кейтлин.

Ой-ой. Фин выпрямилась и явно собиралась пояснить Кейтлин по пунктам, почему та абсолютно не права. Я не дала сестре и рта раскрыть, не допускать «чудес» – моя задача.

- Истории о привидениях – народное творчество. И, как и в любых преданиях, в них есть некий сокровенный смысл.

Фин спокойно отнеслась к моему вмешательству и продолжила в том же духе:

- Даже если такие сведения искажаются слухами и раздуты суевериями, они обычно на чем-то основаны. Уверена, вам известны случаи, когда устное творчество привело археологов на места, которые они никогда бы не нашли, если бы не слухи и такие россказни.

Кейтлин моргнула, поморщившись, взяла бокал с пивом и сделала большой живительный глоток:

- О боже! Меня только что поучала первокурсница! Какой стыд!

- Вообще-то, я уже на втором курсе, – ответила Фин, словно успокаивая Кейтлин, отчего Марк рассмеялся еще громче.

Я подняла свой «Доктор Пеппер», подавляя стон. Моя сестра всезнайка, но по крайней мере забавная.

Марк перестал смеяться и поддразнил Кейтлин:

- Фин не виновата, что права. – Оперевшись на стол, он наклонился и заговорил строго, поучающе: – Вот так нашли миссию Сан-Саба, о которой я тебе сегодня рассказывал, Ами. Археолог обнаружил в архиве старый памфлет. Его напечатала для туристов семья, которая всегда находила артефакты во время полевой жатвы. Академики много десятков лет не обращали внимания на эти легенды, но, как оказалось, в памфлете была подсказка, как найти пропавшую миссию.

- Кстати о находках… Что случилось после моего ухода? Вы достали череп без проблем? – спросила я, готовая говорить о чем угодно, кроме Безумного Монаха.

Марк с удовольствием описал, как они доставали найденное, давая Лукасу время принести еще напитков, а мне – возможность составить новый план, чтобы удержаться на грани между чудаковатостью Гуднайтов и нормальностью.

Всю вторую половину дня, с тех пор как Мак Маккаллох ускакал восвояси, я себя наставляла: «Делай вид, что это просто легенда, а не настоящее привидение». Я ожидала, что призрак с ранчо станет главной темой городских сплетен, и обсуждать его будут даже в таком забитом битком и шумном баре. Особенно в таком баре. Люди ведь приходят сюда посплетничать, верно? Я просто не думала, что россказни о Безумном Монахе настигнут меня так скоро.

- О, бьюсь об заклад, тебя это заинтересует, Ами, – сказал Марк, возвращая мое внимание к разговору за столом. – Доктор Дуглас сделала предварительную оценку и предполагает, что найденный тобой череп, скорее всего, такой же древний, как и первый. Поэтому завтра мы начнем копать вокруг и искать другие останки. Может, выроем несколько пробных ям между двумя уже раскопанными.

- Так это может оказаться очень крупной находкой, – робко заметила я. – Такой, о которой ты говорил днем.

Все были слишком взволнованы, чтобы услышать нерешительность в моем голосе. Они болтали про историческую значимость находок, написание статей и придумывали название этому месту. Но на мгновение шум в баре отошел на второй план, а я оказалась в поле под палящим солнцем, над холодной землей и думала о костях, призраках, недоумевая, как же смогу уснуть сегодня и не увидеть во сне черные провалы глазниц найденного черепа.