Сестра посмотрела на меня как на идиотку – обычное явление, – а потом, заставив меня почувствовать себя глупой – вот это уже редкость, – сказала:

- Откуда ты узнаешь, как избавиться от призрака, если не хочешь об этом даже спросить?

Разумно. Не будь привидения моей больной темой, я бы и сама об этом подумала. И только собралась озвучить свою мысль, как Фин уставилась на экран гаджета с таким выражением… сосредоточенности… или ужаса.

- Что? – спросила я, потому что после такого взгляда у нас часто выбивало пробки и случались истерики.

- Ничего.

И она выключила прибор. Хорошо, конечно, что мы уходим, но поведение сестры заставило меня насторожиться. Фин не умеет хитрить, и раз она не хочет что-то мне показывать, значит это нечто жуткое.

- Дельфиниум, что изображено на том снимке…

Я запнулась, услышав какой-то шум. Фин застыла и кивнула, показывая, что тоже слышит. Не хотелось даже шепотом колебать воздух.

Звук продолжал пульсировать, то чуть громче, то затихая. Каменистые холмы разносили голоса, словно чревовещатель. Источник шума мог находиться как на возвышенности, так и на другом берегу реки.

Я медленно повернулась кругом, рассматривая ночные окрестности, и едва не подавилась криком, когда увидела пару сияющих в темноте глаз. Но услышав мой полузадушенный визг, глаза исчезли, и их владелец – олень – поскакал прочь, виляя белым хвостом и громыхая копытами по камням.

Шепот затих, и в резко наступившей тишине нам легче удалось определить источник. Фин указала на восток, где холм закрывал весь обзор. Я махнула в противоположную сторону, мол, нам туда. Сестра покачала головой, включила кирлианометр и выразительно ткнула пальцем в измеритель ЭМП и диктофон у меня в руках.

А затем двинулась к холму, низко пригибаясь, чтобы скрыться от посторонних глаз. Я направилась следом, опасаясь, что сестра упадет и сломает себе шею, и переживая о том, что ждет нас за холмом. О том, что бродит в ночи и протягивает свои ледяные руки…

Воспоминания и воображение сделали свое дело: меня трясло. И когда я подумала, что больше не выдержу, на холме появились три силуэта.

Едва не выпалив «Срань господня!» и «Какого черта!», я узнала короткую стрижку и точеный профиль Марка, длинные а-ля Покахонтас косы Дженни и плечи полузащитника-Дуэйна.

Фин мигом выпрямилась.

- Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она, словно мы имели больше права быть на раскопе, чем они.

- О, вот те на! – протянул Дуэйн, опустив камеру.

Дженни рассмеялась, а Марк воскликнул:

- Я так и знал! Вы от нас избавились, чтобы самим поиграть в охотников за привидениями. Так нечестно!

Его насмешливые слова вызвали возмущение Фин:

- Мы пытаемся проводить серьезное паранормальное исследование! Если хотите поиграть, делайте это в другом месте!

- И где же? Могилы-то здесь. Заметьте, наши могилы, – напомнил Марк.

- Не испытывай мое терпение! – рявкнула сестра. Мне пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы заглушить смех. Такой я ее еще никогда не видела. – Я пытаюсь контролировать переменные в этом опыте!

Марк поднял руки:

- Успокойся, chica. Ты бы контролировала эти переменные с большим успехом, если бы не вынудила нас прийти сюда самостоятельно.

- Я не думала, что вы увяжетесь следом.

- А мы и не шли за вами. Вы не единственные можете найти статью «охота за призраками» в Википедии.

- Википедия! – Если Фин еще больше возмутится, то окажется прямо на орбите. Да и хохот Марка ситуацию не улучшил.

Мы с ребятами наблюдали за перепалкой этой парочки, как за партией в теннис. И когда я почти уверилась, что моя сестра не собирается нападать на Марка, то спросила у Дженни:

- А где все остальные?

- Лукас оттягивается в баре, – пояснила та, – а от Эмери мы избавились, потому что он ябеда. Кейтлин тоже пытается отвязаться от него, чтобы пообщаться с Беном.

Мило. Теперь я вдвойне смущена, потому что думала о неприличном поцелуе у «мини купера», а Бен, оказывается, действительно пришел в бар на свиданку с Кейтлин.

«Сосредоточься, Ами. Он всего лишь парень!»

- Ты уже испытывала свою коронную штуку на раскопе? – спросил Марк, что могло бы вернуть ему расположение Фин, не будь неудавшийся эксперимент ее больной мозолью.

- Я все еще устраняю мелкие недочеты.

И не успела она прочитать лекцию, как что-то ее остановило. То же, что заставило всех нас одновременно застыть. Теперь я знала: это не мои фантазии, а реальный шум, отдававшийся в каждой клеточке тела, словно звучал на частоте, которую не способны уловить уши.

Затем раздался тихий рокот, будто старческое ворчание.

Все затаили дыхание и напряженно ждали, пока не стихли последние отголоски эха. И только тогда повернулись на звук.

- Смотрите! – воскликнул Дуэйн. На юге, на вершине большого гранитного утеса появилось едва заметное мерцающее свечение.

Марк взбудоражено стукнул Дуэйна по руке:

- Пойдем посмотрим!

- Только посмейте испортить мне эксперимент! – возопила Фин, и они вместе с Дженни бросились следом.

Я бы тоже побежала, но диктофон вывалился из кармана и с грохотом ударился о землю.

- Черт!

Я присела на корточки, пытаясь нащупать прибор и вылетевшие из него батарейки. Затем собрала диктофон и убедилась, что он все еще работает. Фин, может, и убьет меня, но не за испорченную запись.

А когда я встала и осмотрелась, то обнаружила, что осталась одна-одинешенька.

Разумом я понимала, что остальные совсем рядом, прямо за холмом. Но я их не видела, будто ребята провалились в другое измерение. Уверена, друзья так не поступают.

Что-то коснулось моего затылка, словно рукой перебирая волосы. Сердце ударилось о ребра, и я развернулась…

Ничего. Брезент темной лужей накрывал пустую могилу у реки. Колышки и веревка, отмеренная Марком, походили на едва заметные теневые границы ромбовидного поля.

Селитровая тропинка сбегала по холму словно серебристо-серая змейка. Грунтовые дороги утрамбовывают карбонатом кальция – очень белым и очень пыльным. И он все время оседает на машине и одежде. Стоит проехать по этому пути, и пыль поднимается столбом, походя в лунном свете на какой-то призрачный туман.

Вот прямо как сейчас.

Жуткое бледное нечто как дым висело над полем, будто принесенное ветром, и обволакивало меня. Волоски на затылке встали дыбом. Дым проник мне в штанины и под рубашку, так что по коже от холода мурашки побежали.

Голосовые связки сдавило страхом. Происходящее вовсе не походило на приятную домашнюю магию или добродушного дядюшку Берта в кресле-качалке. Жуткий туман собрался передо мной в колону, и было в нем что-то неправильное. Сильное ощущение чужеродного, отчего мой инстинкт самосохранения сразу же заработал на всю катушку.

Невидимая рука превратила озаренный лунным светом туман в прозрачную фигуру мужчины. Невысокий, стройный, с хорошей осанкой и явно молодой, хотя волосы и одежду скрывало неземное сияние.

Глаза полуприкрыты, но теперь это были не пустые провалы. Мужчина пристально смотрел прямо на меня, и я не могла отвести взгляд.

У меня что-то в руке. Диктофон. Суставы болели и трещали, словно от мороза, но я сумела пошевелить большим пальцем, нащупывая кнопку «запись».

Я словно вдыхала лед. Мне в жизни не было так холодно. Зубы стучали не переставая, но я заставила онемевшие губы двигаться и выдавила:

- Ч-что в-вы хот-ти-ти-те?

Призрак медленно, с усилием поднял руку. Схватился за воздух между нами, а рот отчаянно и бесполезно пытался двигаться, формируя лишь беззвучные слоги.

Только мои судорожные вздохи нарушали жуткую тишину. Я задыхалась. Холодные пальцы проникли в меня и сжали легкие. Казалось, будто внутренние органы покрылись призрачным льдом и в любой момент раскрошатся. Ночь стала еще темнее, а в расползающейся тьме плясали искорки.

Если очень повезет, я упаду в обморок.

Сквозь звон в ушах я услышала, как остальные бегут обратно. Я чувствовала, как земля вибрирует от их топота.