- Елки-палки! Больше похоже на мою комнату. Что стряслось?

- Тут был призрак. Прямо здесь! – Я ткнула пальцем. Собаки спрыгнули с кровати и закружились по комнате, поскуливая от страха.

Фин обеспокоенно нахмурилась:

- Призрак? Дядя Берт, что ли?

- Нет, не дядя Берт. Его я не боюсь. – Отбросив покрывала, я подошла к месту, где соединились свет и холод. Но не слишком близко. – Оно было прямо здесь. В виде бело-голубого столпа света с фигурой в центре.

Казалось, там должен остаться ожог, след или что-нибудь вроде того, что отпечаталось у меня на сетчатке глаз. Стоило моргнуть, и я снова видела свечение. Я задрожала.

Фин попятилась за порог, словно боялась испортить место преступления.

- Призрак не мог сюда попасть.

- В курсе. – Я потерла гусиную кожу на руках. Майка на бретельках и шортики предназначались для сна под семидесятикилограммовыми собаками, а не для встреч с привидениями. – Однако ему удалось.

- Но он не мог, – гнула свое Фин.

- Знаю! – Ничего я не знала, но тут взглянула на нее: черты лица застыли и напряглись, кожа натянута в тревожной маске. Сестра была потрясена до глубины души и цеплялась за известные факты, ведь думать о другом – слишком страшно.

Я опустилась на старинный сундук у стены.

- О. – Я заставила себя говорить тоном, которого, думается, она от меня ожидала. – Чтобы войти сюда, нужно быть сильнее тетушки Гиацинты.

Фин кивнула, развеяв всякую надежду на ошибку:

- Тети Ги и всех тетушек, которые каждый год помогали ей обновлять заклинания.

Мне поплохело. Когда Гуднайты собираются вместе, их не счесть. На День благодарения ранчо просто разрывается. Горячая тошнота соперничала с ледяным ужасом, и я затряслась, крепко обхватив себя руками.

- Ты не видела мою кофту?

Фин, с ходу ухватившись за бессодержательный вопрос, осмотрела комнату и царивший здесь хаос – сверхъестественное торнадо раскидало мои пожитки.

- Все это призрак устроил?

- Нет. – Я помотала головой, пытаясь упорядочить мысли. – То есть... не он первый. Сначала была фигура, о которой я тебе говорила…

- Настоящее привидение? – уточнила сестра. – Не сфера какая-нибудь или столп?

- Да. – Такое дознание больше походило на обычную непробиваемую Фин, и это немного успокоило мои расшатанные нервы, заставив думать, что скоро и я стану обычной непробиваемой Ами. – Скорее, светотень, но очертания определенно человеческие.

- Все тело или туловище?

- Все тело. По крайней мере, я так думаю. Он стоял за изножьем кровати, так что наверняка не скажу. – Я снова задрожала, заново переживая покалывание на коже и давление в груди. – Было очень холодно. Я не могла дышать.

Фин прошлась до краешка кровати и протянула руку, словно пробуя воздух на ощупь.

- Не очень-то и холодно.

- Ветром сдуло. – Наблюдая за походкой сестры в стиле Шерлока Холмса, которая никак не сочеталась с пижамой, я, как ни странно, успокоилась и смогла сравнить два происшествия: духа и бурю. – Вот почему я думаю, что было два призрака. Второй – невидимый, только сила, что распахнула дверь и унесла жуткий холод.

А еще загавкала Лила, словно узнав что-то. Или кого-то.

- Может, это был дядя Берт, – добавила я. – Или все вместе: он и защитная магия. Не знаю.

Я заметила свою кофту, свисающую со светильника, и встала ее забрать – к счастью, колени не подгибались. Потом, не в силах больше смотреть на бардак, я потянулась к опрокинутому горшку, земля из которого рассыпалась по полу.

- Наверное, нужно позвонить тете Гиацинте…

- Не трогай его!

Нервы были до того натянуты, что я подскочила чуть ли не до потолка. Я отдернула руку и повернулась к Фин, но она уже рванула из комнаты. Собаки ринулись следом.

Мне тоже стоит бежать отсюда? Что-то сейчас взорвется? Собаки выглядели спокойными. Это, кажется, хороший знак, но, снова оставшись одна, я почувствовала, как возвращается страх.

Проблема в том, что за все время знакомства с дядюшкой Бертом я только и видела, как он чуть смещает предметы, включает и выключает свет и качается в своем любимом кресле. Масштаб погрома в моей комнате заставил задуматься: если это был дядя, что же привело его в такое неистовство?

Я воспринимала странности Гуднайтов – травы, кристаллы, зелья, призраков, даже набор Фин «юный парахимик» – как само собой разумеющееся. Волшебные шампуни и дядюшка Берт, слоняющийся рядом с любимой женой, казались такими знакомыми и естественными... даже в моем понимании. А это холодное, пугающее существо я не знала и, когда оно потянулось ко мне, почувствовала нечто неестественное: ужас, сдавивший внутренности и лишивший меня воздуха и тепла. Оно внесло путаницу, исказило устройство обоих миров, обычного и паранормального.

О возвращении Фин возвестило шлепанье босых ног по сосновому полу. Она тяжело дышала, словно пробежалась до мастерской и обратно. Моя сестра не спортсменка. Единственное, что у нее работало со спринтерской скоростью – это мозг. Ну и рот иногда.

Фин ходила за одним из своих гаджетов – камерой с какой-то сложной системой проводов и дополнительным объективом. Прежде чем я решила, что это – стимпанковская штуковина или аппарат на случай инопланетного вторжения, – сестра выключила свет и начала делать снимки.

Во всяком случае, так сие действо выглядело со стороны.

- Ты соорудила прибор ночного видения? – спросила я, только чтобы завязать разговор и не думать, как залитые лунным светом занавески напоминают о недавнем визите призрака.

- Нет. – Щелк. – Это корональный визуализатор ауры.

И снова этот «ты-все-равно-не-поймешь» тон. Раздражение прогнало затянувшийся холод тревоги.

- Я не идиотка, Фин. По крайней мере суть уловить способна.

В темноте раздался вздох сестры. Долгий.

- Я еще внизу рассказывала тебе принцип.

Неловкое молчание и… щелк.

- Ну что ж, – наконец сказала я, неохотно признавая, что не слушала, – теперь у меня веская причина обратить на твой рассказ внимание.

Щелчок и вздох.

- Он фотографирует ауру живых объектов, которые подверглись воздействию метафизической или экстрасенсорной энергии.

Фин выдала очень подробную лекцию, не переставая снимать, но до меня дошло основное: все, чего касался дух, светилось каким-то невидимым ореолом, который проявится на фото с этого гаджета. Прикосновения человека тоже могут давать свечение, но сверхъестественные явления и всякая паранормальная активность покажут более яркую «корону» – так это назвала сестра.

Поскольку я не могла видеть, что она фотографировала, то многого и не ожидала, когда заглянула через ее плечо посмотреть на экран камеры. Однако снимки заставили меня резко втянуть воздух.

- О боже мой, Фин! Это так круто.

На темном фоне листья растений, опрокинутых ураганным призраком, светились по краям, словно резкий ореол размытого неона – голубые и розовые цвета смешивались в фиолетовый, прерываясь яркими шипами желтого.

Сестра пропустила комплимент мимо ушей, но ее голос потеплел от гордости:

- Было бы полезнее, работай прибор при свете дня. Я еще не поняла, почему получается только в темноте. Так как это не оптическая энергия, рассеянный свет влиять не должен.

Я изучала снимки, пока Финн пролистывала их на экране. Изображения поменяли форму и яркость, но остались в той же цветовой гамме. Одна наша кузина видела ауры вокруг людей, и эти ореолы походили на то, что она описывала.

- Два отдельных призрака будут отображаться по-разному?

- О, хороший вопрос! Ты имеешь в виду призрака и невидимую силу, по твоим словам, его прогнавшую?

- Да. – По поводу нелестного для меня удивления сестры я решила не высказываться.

Фин задумалась.

- В моих опытах различные настроения отражались на спектре короны, так что разные духовные сущности, возможно, тоже будут отличаться по цвету. Призрак что-нибудь двигал, до чего-нибудь дотрагивался?

Я помотала головой:

- Нет. Он был очень… скован.