Бездействующих футболистов стали заманивать к себе французские клубы. Луис Регейро подписал контракт с «Рэсингом», добыв таким образом деньги на содержание остальных. Он сыграл за «Рэсинг» две встречи, а затем снова присоединился к «Эускади», отправившейся, наконец, в Южную Америку.
Приезжих по-дружески приняли лишь в Мексике. Здесь их материально поддерживали земляки-эмигранты, здесь не было проблем с организацией товарищеских матчей. В январе 1938-го баски собрались ехать дальше, но правительства других латиноамериканских стран (Аргентина, Чили, Уругвай), поддерживавших Франко, не разрешили им сыграть на своей территории ни одной встречи.
Летом 1938-го после поездки на Кубу двое игроков, Горостиса и Роберто, вернулись в Испанию, в так называемую «свободную зону». Остальные возвратились в Мехико, играли товарищеские игры и подали заявку на участие в чемпионате Мексики.
Лидер сборной Страны Басков Исидро Лангара.
Новички лидировали в первенстве с огромным отрывом, но в апреле 1939-го команда развалилась по причинам политическим и футбольным. Генерал Франко объявил об окончании войны, его правительство было признано большинством государств. Батальон был официально расформирован, футболисты получили по десять тысяч песет за услуги, оказанные баскскому правительству. Игроки снова стали гражданскими лицами, их статус профессиональных футболистов был восстановлен. Возвращаться в Испанию они не торопились, опасались репрессий.
Семеро «эускадийцев» отправились в Аргентину. Ирарагорри, Субьета и Лангара в «Сан-Лоренсо», Силаурен, Бласко, Аресу и Аэдо — в «Ривер Плейт». Остальные присоединились к мексиканским командам — «Некакса» и «Астуриас». «Астуриас» стала в том сезоне чемпионом, а второе место заняла «Селексьон Баска», прекратившая своё существование за несколько туров до конца чемпионата — хватило накопленного запаса очков.
После объявления амнистии в 1946 году Ирарагорри и Субьета вернулись в Испанию и завершили карьеру на родине. Первый в «Атлетик» Бильбао, второй — в «Депортиво» Ла-Корунья.
Луис Регейро остался в Мексике, где благополучно дожил до преклонного возраста и умер в 87 лет. Знаменитый бомбардир Лангара по окончании карьеры также осел в Мексике. В Страну Басков он вернулся в начале 90-х, предпочёл умереть на родине.
Судьбы военные
Вторая мировая война, шесть лет сотрясавшая мир, в той или иной мере задела всех участников трёх предвоенных чемпионатов мира. Но если для южноамериканцев она обернулась лишь разрывом контактов с футбольной Европой и невозможностью податься в Старый свет на заработки, то европейцы прочувствовали все её «прелести» на собственной шкуре.
Футболисты и тренеры разделили судьбу своих соотечественников. Кто воевал по разные стороны фронта, кто только числился в войсках, но пережил войну в тылу, играя в футбол или попросту выживая. Кто-то выбирал судьбу, а кого-то она вела…
Два капитана
6 мая 1943 года белградский футбольный клуб АСК отмечал своё сорокалетие. В этот день в последний раз вышел на поле бывший капитан белградцев 34-летний Милутин Ивкович. У него было две страсти в жизни — футбол и медицина. Студент медицинского факультета белградского университета Ивкович был самым жёстким и «непроходимым» защитником своего клуба и сборной Югославии. Авторитетный, с задатками настоящего лидера, Ивкович был капитаном сборной на ОИ-28 и ЧМ-30. Футбольную карьеру он закончил рано — в 1934 году, сыграв за главную команду страны 39 матчей. В том же году он получил диплом врача и, отслужив в армии, открыл в Белграде клинику. Убеждённый антифашист, он был одним из инициаторов бойкота Югославией Олимпийских игр в Берлине. Во время оккупации Ивкович сотрудничал с подпольем и был арестован гестапо после клубного футбольного праздника. Его расстреляли 24 мая в лагере Яйнчи под Белградом.
Капитан сборной Франции на ЧМ-30 Александр Виллаплан родился в Алжире и в метрополию попал только в 16-летнем возрасте. Алекс увлекался лёгкой атлетикой и футболом, был принят в клуб «Сет», в котором играл сначала левым крайним нападающим, а затем центральным полузащитником. Он переменил немало клубов, выступал за «Ним», парижский «Расинг», «Антиб». Закончил в 1935-м в команде второго дивизиона «Бастедьен» из Бордо. С 1926 по 1931 год Виллаплан сыграл 26 матчей за сборную Франции. На ЧМ-30 он капитанил во всех трёх играх.
Кое-что он заработать успел и в любительские годы (на так называемые «дотации» и «компенсации» смотрели сквозь пальцы) и после введения профессионализма в 1932-м. Но заработанное Виллаплан просаживал на скачках и в кабаках. «Антиб», в котором в сезоне-1932/33 играл Виллаплан, был лишён звания чемпиона за покупку решающей игры. Подозревали, что устроил это дело Виллаплан ещё с двумя товарищами, но ничего не доказали.
Бывший капитан сборной загремел в тюрьму в 1936-м за фальсификацию результатов скачек.
В 1940-м после оккупации Франции Виллаплан возглавил одно из подразделений «французского гестапо» — организации, созданной немцами для борьбы с бельгийским и французским подпольем. Под началом у Виллаплана были в основном выходцы из колоний. Эту жестокую команду убийц и грабителей прозвали «СС Мохаммад». Виллаплана арестовали после освобождения Франции, судили вместе с другими руководителями «французского гестапо» и расстреляли в конце декабря 1944-го.
Душегубов вроде Виллаплана среди других участников предвоенных ЧМ замечено не было.
Судьба немецкая
Большинство германских футболистов стараниями Зеппа Гербергера прокантовалось всю войну в различных, в том числе армейских футбольных командах.
Некоторых тренеру удалось выдёргивать даже из частей, отправлявшихся на фронт[3]. Например, своего любимца защитника Пауля Янеса он пристроил во флот. Янес работал инструктором по плаванию на базе в Вильгельмсхафене, хотя сам плавать не умел. Зато играл за сборную флота в футбол до конца войны.
Иногда Гербергер оказывался бессилен, а с лета 1944-го в армию уже подгребали всех. Из участников ЧМ-34 и ЧМ-38 не погиб ни один человек, только в советском плену уже в 1947-м умер гамбуржец Рудольф Ноак.
После войны проводившие денацификацию союзники занялись Рудольфом Граммлихом (играл за сборную Германии в четвертьфинале ЧМ-34 против шведов). Он закончил с футболом в 1936-м и быстро сделал карьеру в СС. С учётом спортивного прошлого его прикомандировали к министерству спорта, и Граммлих стал личным порученцем рейхсминистра Ганса фон Чаммера. После войны как высокопоставленный эсесовец он был интернирован в американской зоне оккупации, но вскоре вышел на волю, поскольку ничего «кровавого» на него не накопали.
Отто Нерцу, тренеру сборной, повезло гораздо меньше. Его арестовали советские войска. Нерц был наци идейный, член НСДАП с 1932 года. С 1938-го, после окончательного ухода из сборной, профессор Отто Нерц работал в Немецкой Высшей школе физкультуры, выступал с нацистским статьями в газетах, в звании полковника числился в руководителях имперской военной медицины.
Оккупационная советская власть отправила Нерца в концлагерь Заксенхаузен, расположенный в Ораниенбурге под Берлином. Это место заключения использовали по назначению, только сидели теперь в лагере те, кто раньше отправлял туда других. Нерц на свободу не вышел — он умер от менингита в 1949 году.
Судьба польская
В биографиях большинства футболистов — участников ЧМ 30-х — военный период их жизни освещён крайне слабо. Во многих странах, оккупированных Германией, продолжали проводить чемпионаты. В этом случае указывают, что такой-то играл в таком-то клубе. Подобные записи есть почти у всех чехословацких, венгерских футболистов и у других — немцев, австрийцев, бельгийцев, французов тоже есть. Если же не играл, то биографы поступают просто — между 1939-м и 1945-м — пропуск, а затем продолжение игроцкого и зачастую тренерского пути.
